Когда-то я не знал этих смешных истин и был несчастен.
Братика моего, напротив, подобные вопросы не волновали никогда, он твердо знал, что интересует его, и никоим образом не пытался соразмерить свои желания с чужими.
В тот вечер нам для начала хотелось алкоголя, и мы его нашли. Нас было трое; третьим оказался товарищ Рубчик.
Братик в то время еще не убил окончательно свое здоровье и мог выпить. Рубчик еще не смирился с истиной, что пить ему нельзя ни при каких условиях, даже на собственных поминках.
Так все и началось — на кухне, вполне прозаично, под вареную колбасу и черный хлебушек.
Мы употребили бутылку водки и вскоре обнаружили на столе вторую. К ее завершению жесты Рубчика стали размашисты и неопрятны, он лихо смахнул на пол чашку и, потянувшись вослед многочисленным осколкам, обронил банку майонеза. Мы заругали его, он огорчился и убрел, путаясь в ногах, в большую комнату. Упал там на диван, пепельница на груди, прокушенный фильтр в углу опечаленных губ.
Мы с братиком прошли на балкон, сигареты в зубах, глаза взгальные, смех дурацкий. Заприметили на соседнем балконе трех девушек и стали делать им всевозможные знаки. Они поначалу откликались, в основном смехом, но потом неожиданно раздумали и ушли в квартиру, ни ответа, ни фига.
Братик отправился к Рубчику и в шутку пнул его ногой, Рубчик откликнулся вяло, хоть и матом.
Вооружившись телефоном, братик стал набирать поочередно Людку, Клавку, Надьку и Верку, но никого не обнаружил на месте.
— Что за фигня, — возмущался братик. — Твари мои разбрелися…
Минуту мы сидели молча.
— Сейчас мы еще найдем водки… у мамки где-то есть заначка, — посулился братик и полез на стул, чтобы заглянуть в дальние углы шкафа.
На братика откуда-то посыпались многочисленные газеты, следом посыпался он сам и с грохотом очутился на полу.
— О, глянь, — сказал братик, рассматривая газетный лист. — Не, ты глянь. Вот она сейчас и будет нас развлекать.
Заинтригованный, я потянул у братика газету, хотя он вовсе не хотел с ней расставаться, и мне пришлось немножко рвануть на себя край, как раз так, что лист разошелся пополам.
— Ты чего творишь? — всполошился братик, вскочил с пола, ногой смел газеты в угол, отобрал у меня половину газетного листа и сразу же начал соединять его с оставшимся в кулаке.
— Как раз на нужном месте порвал… Телефон теперь не разобрать…
— Ты всерьез думаешь, что сюда приедет та самая девушка, что изображена на фото? — полюбопытствовал я.
— А по фигу, — сказал братик и снова пошел за телефоном.
Он обустроился за столом, сдвинув корки и сырки, сложил два листа, потом недолго сидел, разглядывая разрыв и раздумывая. Наконец набрал номер.
— Алло? — спросил. — Девушка по вызову? Сам пошел на хер.
Братик положил трубку и сделал вывод:
— Все-таки восьмерка тут, а не шестерка.
Помолчав секунду, пояснил итог предыдущего звонка:
— Не туда попал… Мужик не согласился, что он девушка по вызову.
Я снова отправился курить, мне как-то не очень все это нравилось, потому что вроде надо было уже уйти куда-нибудь, а уходить не хотелось, отчего становилось еще противнее.
— Слушай, а у меня денег не хватает, — вдруг спохватился объявившийся на балконе братик. — У тебя есть?
Порывшись в карманах, я нашел какую-то мелочь.
— Сторгуемся, — сказал братик, запихивая непересчитанные купюры в карман.
Когда взвизгнул дверной звонок, у меня резко заспешило сердце, даже в затылке отдалось несколько раз, и щеки стали жаркими.
Я так и не вернулся с балкона и стоял там затаившись, переступая с одной глупой ноги на вторую.
Входная дверь, раскрытая братиком, долго запускала сквозняк, но наконец захлопнулась. Я уже ожидал услышать голоса: вкрадчивый женский и наглый мужской, но ничего не услышал, вместо этого примчал сам братик.
— Ухарь какой-то заходил, — поведал он. — Сейчас девушку из машины приведет. Только ему проверить надо, нет ли в доме еще людей… Боятся групповухи… Надо Рубчика спрятать. И тебя.
Мы обернулись к Рубчику, тот безмятежно спал.
— Рубило! — тронул его братик. Но тщетно. Товарищ лежал недвижный, словно дерево.
— Может, его в одежный шкаф поставить? — предложил я.
— Представляешь, как он выпадет в самый замечательный момент… — ответил братик. — Прямо на нас… — добавил он, прикинув расстояние от шкафа до постели.
Мы еще раз оглядели комнату: Рубчика спрятать было откровенно некуда.
— О! — осенило братика. — В малой комнате диван можно разложить: Рубчика сунуть в ящик для белья, а диван опять сложить.
— Отличная идея, — сказал я.
Мы подняли Рубчика и понесли. Он оказался восхитительно тяжелым.
В малой комнате, кряхтя, опустили безответное тело на пол. Раскрыли зев дивана, извлекли оттуда простыни и одеяла, заложили внутрь Рубчика. Он был невысок, худощав и вполне органично выглядел в деревянном ящике: как мумия.
— Пока, Рубчик, — сказал братик и с грохотом задвинул друга под диван.
Минуту мы стояли в тишине, отчего-то ожидая, что Рубчик проснется, но все было тихо.
Для пущей уверенности братик присел на диван, попрыгал на скрипящих подушках:
— Рубчик, ку-ку? Не, не слышишь меня? Нет? Ну, отдыхай…
— А ты на балкон беги, — обратился он ко мне. — Прикинься там… не знаю… пепельницей.
В дверь уже звонили.
На балконе я спрятался под столиком, накрывшись сверху старой, лежалой занавеской. Сначала происходящее казалось мне глупым, потом смешным, потом я заскучал: братика все не было. Сделав себе щель в складках материи, я попытался одним глазом рассмотреть хоть что-нибудь за стеклом балконной двери, но не увидел ничего. Попытавшись привстать, дабы увеличить обзор, ударился головой о дно столика: многочисленные стеклянные банки и склянки на столе разнообразно зазвенели. В то же мгновение балконная дверь открылась, и показался крупный молодой человек неприветливого типа. За его спиной маячил братик, который гостю был как раз по плечо.
Молодой человек смотрел прямо в мой сумасшедший глаз, не моргающий меж складок желтой и пыльной занавески.
— Звенело что-то, — сказал он, удивительным образом не замечая моего черного зрачка.
— Это в голове у тебя, — ответил братик неприветливо. — Давай вали отсюда, нет тут никого. Покури в машине, развлеки себя как-нибудь, пока никто не видит. Бродишь тут как маленький.
Молодой человек глянул на братика сверху вниз и ничего не ответил, и правильно сделал.
Снова хлопнула входная дверь, на балконе появился братик с кривой ухмылкой на лице, присел на корточки, заглянул под столик.