Дочери Ганга - читать онлайн книгу. Автор: Лора Бекитт cтр.№ 33

И вот прозрачная голубизна неба вновь осквернилась черным дымом орудий, а канонада заглушила все остальные звуки. Ночью темноту прорезали багровые сполохи, по земле заметались черные тени, а ветер сделался сухим и жарким, как в полдень.

Джей предположил, что войска пешвы, покидавшие Канпур, взорвали арсенал. Однако ни он, ни тем более Ратна не знали, взят ли город, потому не спешили выходить из укрытия.

А чуть позже раздались крики, тяжелый топот марширующих ног, стук копыт конницы, грохот армейских фургонов, и стало ясно, что Канпур пал.

Уничтожение войсками Нана Сахиба гарнизона генерала Уилера поставило население Канпура в безнадежное положение. Англичане жаждали крови. Быстро превратившись в банду пьяных мародеров, они рыскали по домам жителей города, грабили, насиловали и убивали.

Женщины, дети и старики приносились в жертву так же, как и виновные в восстании сипаи. Площади и базары украсились виселицами, на которых зачастую болталось по нескольку трупов сразу. Дабы избежать насилия и позора, многие индийцы покончили с собой.

– Я должен идти к своим и передать генералу документы, – сказал Джей.

Он был небритый и грязный, в измазанной засохшей кровью одежде, и все-таки в нем угадывались достоинство и некая особая гордость. Ратна, как и всякая индианка, легко распознавала принадлежность к той или иной касте, и потому она почти не сомневалась, что в своем обществе, в своей стране Джей стоит далеко не на последней ступени условной лестницы.

Она протянула ему кинжал.

– Убей меня! Только потом опусти мое тело в Ганг.

Ратна представила, как течение подхватывает ее окоченевшую бездыханную плоть и несет к морю, а англичанин смотрит вслед с непониманием и смутной тоской, а после уходит, навсегда ее позабыв.

Такое решение пришло к ней не вдруг. Амит, если он жив, покинул Канпур вместе с другими сипаями, но вот ей уже не уйти! А его жена и Анила… Их наверняка тоже не было в городе. Возможно, их не было… нигде. Но если они все-таки уцелели, Кумари позаботится о девочке.

Джей отшатнулся.

– Я должен наградить тебя, а не убивать!

– Это и будет наградой. Я не хочу очутиться в руках белых солдат.

– Этого не случится. Ты спасла мне жизнь, и мой долг – защитить тебя.

Он осторожно взял ее за руку, и, хотя на его ладони еще не зажила рана, Ратна впервые ощутила настоящее мужское прикосновение, полное надежности, спокойствия и тепла. Вместе с тем она помнила, что он – белый, а потому ему не следует доверять.

По дороге двигалась большая группа людей, связанных общей веревкой; они тащились, еле переставляя ноги. Взгляды многих из них выдавали безмерную усталость от жизни. Бороться никто не хотел. Пленники думали о смерти как об избавлении от гнета бесславного и тяжкого бытия.

Среди ведомых на казнь были примкнувшие к сипаям крестьяне, ограбленные англичанами купцы, а также заключенные городской тюрьмы, которых воины Нана Сахиба, спешно покинувшие город, не успели или не удосужились выпустить из тюрьмы. Среди последних был и Арун. По приказу пешвы его бросили в застенки, а потом забыли о нем.

Все это время он вспоминал Сону. Ее переливчатый смех, отдававшийся в сердце звоном серебряных колокольчиков, голос, сладостней мелодичных звуков вины [66] . Ямочку на щеке, появлявшуюся, когда она улыбалась, и похожую на след, шутливо оставленный пальцем одного из богов, ваявших ее прекрасное, как цветущая лиана, тело.

Пьянящий напиток счастья превратился в яд. Арун знал, что делали белые солдаты с беззащитными индийскими женщинами. А укрывшиеся в крепости генерала Уилера англичане все до одного были истреблены сипаями – об этом он тоже слышал.

Хотя все это время Арун питался гнилым рисом и пил мутную воду, его взгляд не утратил живости, и сейчас, в отличие от других пленников, он то и дело тайком шевелил кистями рук, проверяя, не удастся ли ослабить путы.

Англичане вели их на казнь. Белым солдатам не было дела, кто перед ними: брахман, неприкасаемый, индус или мусульманин, честный человек или преступник, крестьянин или раджа. Они убивали всех индийцев подряд.

Поскольку к тому времени генералы, чинившие расправу в Канпуре, получили от командования письма с обвинением в «чрезмерной жестокости», казни стали совершаться «гуманно». В частности, повешение нередко заменялось расстрелом.

Сезон дождей закончился, Ганг обмелел, и его воды текли медленно и спокойно. Песчаные берега казались ослепительно-белыми, а на коричнево-золотых равнинах не было и следа зелени. Кое-где виднелись заросли терновых кустов, вокруг которых вились облака пыли.

Пленников выстроили в ряд возле самой воды. Арун прикидывал, что можно сделать, и не мог ничего придумать. Привлекать к себе внимание было нельзя, иначе тут же раздастся выстрел. С другой стороны, это произойдет в любом случае. Выхода не было – сейчас отсчет времени вела уже не жизнь, а приближавшаяся смерть.

Арун замер, ожидая залпа, после которого связанные люди падают прямо на мелководье. Столкнут ли палачи их трупы в реку или так и оставят гнить на берегу?

Он прислушивался к тому, что говорят англичане, но те в основ ном бранились. Когда они вскинули ружья, стоявший с краю Арун слегка попятился. Он и сам не понимал, на что рассчитывает, но в это время его сосед, старый брахман, прошептал:

– Упади чуть раньше выстрела, быть может, они не заметят… Ты слишком молод, чтобы умирать!

– Ты думаешь, это поможет?

– Попробуй!

Арун не знал, что заставило его колени подогнуться за секунду до выстрела и как он уловил этот момент. Падая, он перевернулся, и небольшой островок его лица оказался обращенным к небу и – к воздуху. Он ничего не слышал и не видел, но он дышал, и это было спасением. Вода мягко обнимала тело, слегка приподнимая, но не увлекая за собой.

Англичане не потрудились отправить трупы в плавание по Гангу, они просто ушли, предоставив воде, жаре, черепахам, рыбам и птицам делать свое дело.

Когда Арун выбрался из реки, солдат уже не было. Сталкивая лежавшие на мелководье тела в реку, он обнаружил, что его сосед-старик еще жив. Вероятно, дав Аруну совет, он проделал то же самое – во всяком случае, юноша не заметил на его теле ни одной раны. Однако старик еле дышал, и казалось, что он вот-вот распрощается с жизнью.

Арун попытался напоить его водой и услышал, как он прошептал:

– Оставь меня. Я скоро уйду. Да и к чему мне жить, если привычный мир раскололся, словно глиняная чашка, расползся, как ветхая ткань! Тому были знамения. Я встретил женщину, прекрасную, как Лакшми, и она изрекла нечто немыслимое: будто, став вдовой, она повторно вышла замуж! Если женщина нарушает установленное от века – жди большой беды!