Дочери Ганга - читать онлайн книгу. Автор: Лора Бекитт cтр.№ 31

Узнав о судьбе английского гарнизона, она встревожилась за Аруна и Сону. Оставалось надеяться, что укрывшиеся в крепости индийцы не разделили участи белых.

Однажды утром, выбравшись из развалин, Ратна увидела, как несколько индийцев тащат по улице англичанина в запятнанной кровью военной форме. Проследив за тем, как они повалили белого на землю и принялись… приколачивать его ладони к двум перекрещенным доскам, девушка застыла от ужаса. Она никогда не слышала о столь жестоком наказании или казни!

Громкие крики индийцев, которыми они распаляли себя, заглушали стоны несчастного.

– Эти собаки изнасиловали мою дочь, и она утопилась в Ганге!

– Да я лучше убью своих женщин, чем отдавать этим скотам!

– Я слышал, в Мируте они зашивали мусульман в свиные шкуры и мазали жиром, а индусам заливали в глотку коровью кровь!

– А мы казним этого нечестивца так, как был убит их бог!

– Да, пусть получит свое!

Ратна не знала, о каком боге они говорят; она, случалось, путалась даже в своих божествах, потому что происходила из касты, которой запрещено изучение Вед [63] .

Что касается белых, девушка не испытывала к ним ни симпатии, ни ненависти. Они были существами из другого мира. Работая у англичан, Ратна видела, что и они относятся к ней с той же смесью непонимания и опаски.

Завершив кровавое дело и немного покуражившись, индийцы устремились вверх по улице – возможно, в поисках новой жертвы.

Густая серая пыль под неподвижным телом и вокруг него мигом побагровела. Подойдя ближе, Ратна увидела, что ладони англичанина пронзены двумя кинжалами, воткнутыми в доски. Едва ли лезвия глубоко вошли в дерево, и она подумала, что, пожалуй, сумеет их вытащить.

Мужчина уже не стонал. Его глаза были закрыты, а лицо казалось белее речного песка. Однако грудь тихо вздымалась и опадала – он был жив.

Глядя на него, Ратна содрогалась от страха, отвращения и жалости: ей казалось, будто внутри ее существа копошатся черви. Сделав над собой невероятное усилие, она рывком вытащила сперва один, потом второй клинок. Англичанин застонал и принялся хватать ртом воздух. А после неожиданно открыл глаза.

Его покрытые пылью волосы казались седыми, а глаза были блекло-голубого цвета, каким обычно бывает подернутое знойной дымкой летнее небо.

Ратна понимала, что у нее не хватит сил оттащить его с дороги в какое-нибудь укрытие, если только он не сможет встать сам. И как с ним общаться? Работая у белых, она выучила несколько английских слов, но этого было явно недостаточно для того, чтобы вести диалог.

То и дело оглядываясь по сторонам, она мучительно размышляла, что делать, как вдруг раненый прошептал, глядя в лицо стоявшей над ним девушки:

– Спасибо!

Ратна помнила это английское слово. Она была уверена в том, что он ее не поймет, однако произнесла на своем языке:

– Эти люди могут вернуться. Вам надо попробовать встать. Попытайтесь спрятаться в развалинах.

– Да, я попробую…

Голос англичанина был слабым, а взгляд далеким и тусклым; казалось, он вот-вот потеряет сознание. И все же Ратна молча вознесла благодарность богам: он знал хинди! Оторвав от сари несколько узких полос ткани, она, как могла, сделала перевязку, после чего англичанину удалось сесть на корточки, а потом кое-как распрямить дрожащие ноги. При этом он расставил в стороны руки с окровавленными ладонями, отчего напоминал какое-то странное существо, похожее на большого птенца.

На его лице застыла гримаса мужественно переносимой боли, он шатался так, будто его сдувало ветром, и все-таки шел за Ратной. Девушка укрылась с англичанином в развалинах, где провела прошлую ночь.

Она спала урывками и большую часть времени не смыкала глаз. Нервное возбуждение, лишившее ее аппетита, на время уничтожило и потребность в отдыхе, равно как притупило чувство страха. А ведь прежде Ратна ни за что не решилась бы помогать чужому, тем более белому мужчине.

Ратне оставалось только догадываться, как и почему он оторвался от своих. А еще девушка думала о том, что на жаре загрязненные раны, скорее всего, загноятся и он не выживет.

Ратна устроила в своем укрытии что-то вроде постели, и англичанин улегся на эту кучу тряпья.

– У вас есть вода?

– Да, немного.

То была вода из Ганга, мутная и теплая, но раненый с жадностью выпил ее. А потом на улице послышались шаги и крики, и Ратна решила, что это вернулись мучители белого. Она оказалась права: они громко переговаривались, удивляясь, куда он мог деться.

– Подождите здесь! – на всякий случай шепнула она молодому человеку, хотя едва ли он смог бы уйти.

Вооруженная теперь уже не бутылочным горлышком, а одним из предусмотрительно взятых с собой кинжалов, Ратна вышла из укрытия.

Услышав шаги, индийцы обернулись как по команде. Они увидели перед собой тощую босоногую девушку в запыленном изорванном сари. Ратна держала правую руку под тканью, но это не настораживало, ибо от ее фигурки веяло неприкаянностью и робостью. Девушку могли выдать только глаза, но она смотрела в землю.

– Вы ищете белого человека?

– Да, да, сестра!

– Его увели два других англичанина – они пошли вон туда!

– Они наверняка не успели далеко уйти! – радостно вскричал один из индийцев, и мужчины устремились в конец улицы, возбужденно переговариваясь и размахивая руками.

Ратна подумала о том, как быстро перевес в войне изменил этих людей. Совсем недавно ее соотечественники казались боязливыми и послушными, а теперь без малейшего содрогания и страха расправлялись с белыми буквально голыми руками.

– Они ушли, – вернувшись, сообщила она англичанину.

– Я подвергаю вас опасности.

– Это неважно, – натянуто произнесла Ратна, с удивлением ощущая, что вместе с думами о судьбе Анилы, сидевшими в ее сердце острым шипом, там поселилась вторая заноза. Ей не давали покоя мысли о небольших и неопасных, на первый взгляд, но вместе с тем страшных ранах англичанина.

Молодой человек тяжело дышал, его лицо было покрыто бисеринками пота. Немного поколебавшись, девушка промолвила:

– Я схожу на рынок. Надо купить какое-нибудь лекарство.

– Хорошо.

Это слово он произнес на своем языке, но Ратна его поняла. Базары всегда жили своей собственной жизнью и в то же время были сродни ртути, откликавшейся на малейшее повышение градусов в атмосфере города. Они цвели красками, бурлили голосами, струились запахами, но все это в один миг могло куда-то исчезнуть, спрятаться, будто черепаха в панцирь, и явить миру закрытые лавки, пустые лотки, клубы пыли, клочки соломы и другого мусора, разметаемого ветром меж осиротевших торговых рядов.