La storia - читать онлайн книгу. Автор: Эльза Моранте cтр.№ 134

Казалось, к нему вернулось детское выражение лица, упрямое и почти трагически-капризное. Балансируя на одной ноге, как балетный танцовщик, он надевал трусы.

«Эти сволочи собираются жить, как раньше, разве ты не видишь? Так вот, не получится! Они вложили нам в руки, когда мы были еще сопляками, настоящее оружие! И теперь мы им устроим мир! Ма, мы все разнесем!»

Нино был возбужден. Казалось, мысль о всеобщем разгроме вызвала у него бурное веселье. «А вы собираетесь вернуть нас в школы! — продолжал Нино уже на „правильном“, литературном языке, чтобы поиздеваться над матерью, — латинский письменный и устный, история, математика, география… Географию я и сам изучу. На местности. История! Они из нее комедию устроили, и с этим надо кончать! Мы с этим покончим!.. А математика! Знаешь, ма, какое число мне больше всего нравится? Ноль! Красавица, подожди там, сейчас пойдем… Мы — поколение насилия! Когда научишься играть оружием, то хочется играть и играть!.. Они думают, что снова нас надуют… Все те же штучки: работа, договоры, указания, столетние планы, школы, тюрьмы, армия… И все начнется сначала! Да-аа? Как бы не так! Паф! Паф! Паф!» — В это мгновение Ида снова увидела в глазах сына вспышку, знакомую ей по той памятной ночи, когда он пришел в барак с Квадратом. Произнося свое: «Паф, паф, паф», он всем телом целился в мишень, которой была планета Земля, с ее королевствами и республиками в полном наборе. «Мы — первое поколение нового времени, — продолжал Нино с пафосом, — мы — атомная революция! Мы оружие ни за что не отдадим, ма! Они… они не знают, ма, как хорошо жить!»

Нино поднимает руку и вытирает своей цветастой рубашкой пот, который блестит среди черных завитков подмышек, потом вдруг счастливо смеется и убегает на кухню. Оттуда слышен шум воды, и через мгновение весь пол уже залит. Из комнаты доносится неистовый лай собаки, нетерпеливо носящейся вокруг кровати. «Нино! Нино! Нино-о-о-о!» — разбуженный гамом появляется Узеппе, за ним следует ликующая Красавица.

В монологе Нино Иду особенно испугали слова об оружии. С некоторых пор она чувствовала по отношению к сыну неполноценность, как бедная провинциалка перед столичной суперзвездой. Она соглашалась с его доводами, отказываясь от собственного мнения, и подчинялась ему, как какой-то машине из области научной фантастики. Из всех возможных предположений нельзя было исключить и такое: Нино был бандитом! Но это ничего не меняло в движении созвездий, и Ида гнала от себя подобные мысли. Дома, на улице Бодони, она видела перед собой сына, пышущего здоровьем и ни в ком не нуждающегося, тем более — в ней.

Но в сегодняшних словах Нино она услышала то, что не могло не встревожить ее. После освобождения Рима был издан указ, предписывающий населению сдать все оружие властям. Ида знала об этом указе с тех пор, как давала частные уроки южноафриканцу. Подозрение, что Нино не подчинился приказу, охватило Иду. В тот же день, позднее, когда сына не было дома, она, дрожа от собственной неслыханной дерзости, закрылась в комнатке Нино и стала шарить в его вещах, ища оружие… К счастью, она увидела только уже известные рубашки, чистые и грязные, трусы, чистые и грязные, пару сандалий, брюки и немного морского песка. Ида нашла также несколько цветных открыток и письмо на фиолетовой бумаге, из которого она успела прочесть только подпись («Лидия») и начало («О, незабываемая любовь моя»), а затем торопливо положила его на место, чтобы не поддаться искушению. Была там также книга «Как вырастить собаку».

Единственным оружием, которое она обнаружила (если его можно так назвать), был валявшийся на дне сумки ножик с ржавой ручкой, который Нино использовал, охотясь за морскими ежами на подводных камнях. Ида вздохнула с облегчением.

На пятый день Нино объявил, что завтра уезжает, и поскольку он собирался лететь на самолете, куда с собаками не пускали, он оставлял Красавицу на время своего отсутствия у матери на полном пансионе. Он вручил ей кучу денег на питание собаки. Строгим и важным тоном и почти учеными словами он объяснил, что Красавица каждый день должна есть столько-то молока, столько-то риса, тертое яблоко и не менее полукилограмма отборного мяса! Иду ошеломило роскошное меню плотоядной постоялицы, на которую в мясной лавке тратилось больше денег, чем на нее и Узеппе вместе взятых. Она вспомнила вонючую баланду, которой довольствовался бедный Блиц, и даже почувствовала обиду по отношению к гигантессе прерий. Но теперь, ей в утешение, Узеппе, следуя примеру собаки, соглашался съесть немного мяса. Этого было достаточно, чтобы Ида простила Красавице ее роскошные обеды.

Приблизительно через две недели Нино вернулся за собакой. Он сказал, что теперь у него была, хоть и временно, квартира на окраине, почти за городом, где Красавица могла жить вместе с ним. Адреса он, как обычно, не назвал. На известие о том, что на следующий день после его отъезда заходил Давиде, он ответил, что знает: Давиде прислал ему письмо, и они уже встретились. Нино рассказал Узеппе, что он ведет переговоры о покупке военного джипа, подержанного. Он показал ему фотографию машины и поговорил о ее достоинствах и недостатках: скорость у джипа была, правда, небольшая, но зато он легко преодолевал ложбины, бездорожье, небольшие речки, пески. При необходимости там можно было бы даже установить раскладные сиденья и спать.

На этот раз Нино зашел буквально на минутку, скорее заскочил, чем зашел: он даже не сел. По-видимому, внизу его ждал Ремо на грузовике, чтобы отвезти их вместе с Красавицей на новую квартиру. Нино бросился бегом вниз по лестнице, но ему пришлось остановиться: на площадке, вцепившись руками в перила, в цветастой рубашечке, подаренной братом, стоял Узеппе. Вид у него был храбрый, но он дрожал всем телом, как кролик: «Нино! Нино! Нино-о-о!»

Красавица мгновенно взлетела наверх, к Узеппе, но, даже не остановившись, бросилась обратно к Нино, как будто не зная, к кому из них мчаться.

Нино поднял голову и замедлил шаги. На напряженных губах Узеппе читался вопрос, а сам он сильно побледнел, как будто в этот вопрос ушли все его силы: «Посему (но тут же, как взрослый, поправился), почему вы уходите?!»

«Скоро увидимся, — ответил Нино, на мгновение остановившись на ступеньке и удерживая за ошейник рвущуюся вперед собаку. — В следующий раз я приеду за тобой на джипе», — пообещал он, и помахал на прощание рукой, но Узеппе не ответил, продолжая стискивать пальцами лестничные решетки. Тогда Нино поднялся на несколько ступеней и крикнул брату: «Поцелуй меня!» Это было 22 или 23 сентября.

В октябре, с началом учебного года, открылась школа, где Ида раньше работала, в нескольких шагах от улицы Бодони. На этот раз ей достался первый класс. Поскольку Узеппе не на кого было оставить, она брала его с собой. Ему не хватало года до школьного возраста, чтобы официально стать учеником, но Ида с гордой уверенностью считала сына более развитым, чем дети его возраста, и надеялась, что пример других учеников вызовет у малыша хотя бы желание научиться читать.

Но с первых же дней ей пришлось разочароваться. Перед буквами и цифрами Узеппе теперь, когда ему исполнилось пять лет, казался более беспомощным, чем когда он был совсем малышом. Видно было, что книга и тетрадь — чуждые ему предметы, и заставлять его учиться казалось так же противоестественно, как требовать от птички петь по нотам. Самое большее, на что он был способен — рисовать на бумаге цветными карандашами фигуры, соединявшие в себе огонь, цветы, арабески, но и это быстро его утомляло. Тогда он откладывал бумагу и разбрасывал карандаши по полу с выражением капризного нетерпения и тревоги на лице, или прекращал рисовать, как бы выбившись из сил. Внимание его улетучивалось, и он погружался в задумчивость, уводившую его далеко от классной комнаты.