Возвращение в Оксфорд - читать онлайн книгу. Автор: Дороти Ли Сэйерс cтр.№ 29

Нужно было подготовить к переизданию три старых романа. Перечитывать собственные сочинения — занятие не самое вдохновляющее, и к концу чтения Гарриет была изнурена и недовольна собой. Нет, написано-то хорошо, а если рассматривать эти книги как интеллектуальное упражнение — и вовсе отлично. Но чего-то в них не хватало: теперь, при повторном чтении, складывалось впечатление, будто бы автор намеренно отгораживается от собственных чувств и взглядов. Неприятно было перечитывать сцену, где два ее героя спорили, остроумно и поверхностно, о семейной жизни. Сцена вышла бы куда лучше, если бы она не боялась выдать себя. Но ей мешало чувство, что она и так слишком увязла в гуще событий, слишком вовлечена в происходящее, никак не справится с назойливой, бесцеремонной реальностью. Если бы только она сумела отстраниться от себя самой, к ней бы вернулись и уверенность и самообладание. Все-таки, при всех оговорках, блаженны ученые: это у них «око просто», [83] они видят лишь свой предмет, не отвлекаясь на сучки и бревна в своем глазу, на свою частную жизнь.

— Частную, как же! — пробормотала Гарриет, раздраженно заворачивая гранки в оберточную бумагу. — Разве скроешься от посторонних глаз?

Ты не одна и в час, когда одна.

О, как мне стать отдельным от тебя! [84]

Она была несказанно рада, что избавилась от билетов.

Так что когда Уимзи вернулся наконец из своей северной экспедиции, Гарриет была настроена воинственно. На этот раз он пригласил ее отужинать в клубе «Эгоист» — необычный для него выбор. Встретиться условились воскресным вечером, в их распоряжении был отдельный зал. Гарриет рассказала о своей поездке в Оксфорд, не преминув огласить список выпускниц, чьи выдающиеся способности совершенно увяли в замужестве. Он миролюбиво с ней согласился — да, такое и в самом деле бывает — и упомянул какого-то талантливого художника, переродившегося под влиянием честолюбивой жены и начавшего бездумно штамповать академические портреты.

— Иногда, конечно, — бесстрастно продолжал Уимзи, — дело в ревности или эгоизме. Но чаще всего это просто глупость. Они ничего такого не хотят. Удивительно, сколь мало людей вообще хотят от своих действий чего-то определенного.

— А по-моему, супруги и не могут вести себя иначе, чего бы они там ни хотели. Проблема в самом влиянии чужой личности. В этом все зло.

— Да. Благие намерения — не гарантия безопасности. Впрочем, гарантий ведь вообще нет. Вы, конечно, можете заявить, что не намерены иметь никакого отношения к чужой душе. Но вы уже имеете к ней отношение — просто потому, что существуете. А не существовать довольно трудно с чисто практической точки зрения. Иными словами, все мы уже есть — вопрос, что с этим делать.

— Ну, пожалуй, некоторые люди сами считают личные отношения главным делом жизни. Что ж, их право. Но как быть с остальными?

— Ужасно неудобно, правда? — подхватил он с оживлением, которое разозлило Гарриет. — Как вы думаете, может, им вообще исключить любые человеческие отношения? Это довольно затруднительно. Как нарочно, на пути встанет какой-нибудь мясник, или булочник, или квартирная хозяйка, или кто там еще. Или, может быть, пускай люди с мозгами сидят себе сиднем, а люди с сердцем о них заботятся?

— Так часто бывает.

— И впрямь. — Он снова подозвал официанта. Гарриет уже в пятый раз уронила салфетку. — Почему, кстати, из гениев получаются ужасные мужья, и так далее? И что прикажете делать тем несчастным, кого угораздило родиться с умом и сердцем?

— Простите, что все роняю — шелк такой скользкий. Да, вы правы, это большая проблема. Если честно, я думаю, в таком случае придется выбирать.

— И никаких компромиссов?

— Не думаю, что тут возможен компромисс.

— О времена! Англичанка поносит священный компромисс!

— Ну, я не совсем англичанка. Во мне есть примесь шотландской и ирландской крови.

— Это и значит, что вы подлинная англичанка. Какому еще народу придет в голову хвалиться своей смешанной кровью? Я и сам англичанин до мозга костей, но именно потому, что на одну шестнадцатую француз, не считая обычных примесей. Так что компромисс у меня в крови. Ну так вот. Меня-то вы куда отнесете — к тем, которые с сердцем или которые с умом?

— В уме вам не откажешь, — сказала Гарриет.

— А кто возражается, Бетси? [85] Да и в сердце вы мне отказать не можете — разве что в своем.

— У вас, как у остроумцев елизаветинской поры, по два смысла на одно слово.

— Слово было ваше. И себе вам тоже придется кое в чем отказать. Амплуа Цезаревой жертвы требует жертв.

— Какой жертвы?

— Ну как же: скотины без сердца. [86] Вы, кажется, снова уронили салфетку?

— Нет, на этот раз сумку. Она у вас под левой ногой.

— О… — Питер огляделся, но официанта и след простыл. — Что ж, — продолжал он, не двигаясь с места, — конечно, люди с сердцем должны заботиться о людях с умом, но, видите ли…

— Не беспокойтесь, пожалуйста, — сказала Гарриет, — потом подниму.

— Просто у меня сломаны два ребра. Я не уверен, что если полезу под кресло, то потом вылезу обратно.

— О господи! Я-то думала, почему вы держитесь как-то натянуто. Что же вы сразу не сказали? Сидели тут как мученик и вводили меня в заблуждение.

— Все я делаю не так, — горестно проговорил он.

— И как это вас угораздило?

— Просто упал со стены — самым прозаическим образом. Я немного спешил — с той стороны стоял довольно непривлекательный тип с ружьем. И ладно бы стена, но под ней была садовая тачка. И ладно бы сломанные ребра, но там еще и пластырь. Приклеился намертво, зараза, и зверски чешется.

— Какой кошмар. Очень вам сочувствую. А что же тип с ружьем?

— А, этот… Боюсь, повседневные заботы его больше не тревожат.

— А сложись иначе, это вас бы они не тревожили?

— Возможно. А я бы больше не тревожил вас. Будь у меня ум в ладу с сердцем, я бы, наверное, обрадовался такой перспективе. Но в тот момент ум мой был сосредоточен на работе, так что я предпочел спастись бегством — и обеспечил себе возможность окончить дело.