Возвращение в Оксфорд - читать онлайн книгу. Автор: Дороти Ли Сэйерс cтр.№ 30

— Ох, Питер. Я рада, что все обошлось.

— Правда? Вот видите, даже самый мощный ум не вполне бессердечен. Так, дайте подумать. Просить вашей руки сегодня не положено, и вряд ли несколько ярдов пластыря дают мне право на поблажку. Но если вы не против, кофе мы выпьем в гостиной — этот стул не мягче садовой тачки и почему-то впивается в тех же самых местах.

Он осторожно встал. Пришел официант, поднял сумку, а заодно несколько писем, которые Гарриет забрала у почтальона, выходя из дому, и, не распечатывая, сунула во внешний карман сумки. Уимзи провел ее в гостиную, усадил в кресло, затем, скорчив гримасу, тяжело опустился на низкий диван.

— Что, тяжко?

— Когда уже доковылял, то ничего. Простите, что всегда являюсь на наши встречи в таком немощном состоянии. Это я, конечно, нарочно — чтобы привлечь ваше внимание и вызвать сочувствие, но боюсь, мои маневры слишком очевидны. Что вы будете с кофе — бренди или ликер? Будьте добры, Джеймс, два бренди.

— Хорошо, милорд. Это лежало под вашим столиком, мадам.

— В коллекцию оброненных вещей? — поинтересовался Уимзи, но увидел, что Гарриет, пробежав глазами открытку, вспыхнула и нахмурилась. — Что такое?

— Ничего, — ответила Гарриет, засовывая коряво исписанную карточку в сумку.

Он взглянул на нее:

— И часто вы получаете такие письма?

— Какие «такие»?

— Подметные.

— Теперь не очень. Одно мне подкинули в Оксфорде. Но было время, когда они приходили с каждой почтой. Не волнуйтесь, я привыкла. Досадно только, что не додумалась просмотреть почту перед уходом. И ужасно, что выронила эту открытку у вас в клубе — слуги могли прочесть.

— Эх вы, горе луковое. Можно мне взглянуть?

— Не надо, Питер, пожалуйста.

— Дайте сюда.

Не поднимая глаз, она протянула ему записку.

А твой титулованный ухажер любит суп с мышьяком? За какие услуги он тебя отмазал?

— Дрянь какая, — сказал он с горечью. — Значит, вот во что я вас втравил — мог бы и сам догадаться. Да, боюсь, что мог бы. Но вы ничего не рассказывали, а я пошел на поводу у собственного эгоизма.

— Вы тут ни при чем. Это неизбежные последствия. Ничего не поделаешь.

— Я мог бы подумать головой и не подставлять вас под удар. Видит бог, вы усердно старались от меня избавиться. Сказать по правде, вы испробовали все способы — кроме этого.

— Я знала, что вам это будет неприятно. Я не хотела вас задеть.

— Не хотели меня задеть?

Она вдруг осознала, что эти слова кажутся ему бредом.

— Правда не хотела, Питер. Да, знаю, я говорила вам много гадостей. Но всему есть предел. — Внезапно на нее накатила ярость. — Боже, неужто вы и правда обо мне такого мнения? Неужто вы думаете, что я способна на любую подлость?

— Но вы были вправе сказать мне, что мое присутствие усложняет вам жизнь.

— Да? И что, я должна была упрекать вас, что вы портите мне репутацию — хотя портить там было уже нечего? Или указала бы вам, что вы, спасибо вам большое, спасли меня от виселицы, но, увы, не от позорного столба? Мое имя изваляно в грязи, но извольте обращаться с ним как с белой лилией? До такого лицемерия я пока не дошла.

— Понимаю. И все же я осложняю вашу жизнь. А вы великодушно об этом молчали.

— Зачем вы заставили показать вам открытку?

— Затем, — отвечал он, доставая спички и поджигая уголок открытки, — затем, что если от урода с ружьем я всегда готов убежать, то прочим неприятностям предпочитаю смотреть в лицо. — Он кинул горящую записку на поднос, потом сгреб пепел в кучку, а Гарриет сидела и вспоминала о той записке, которую нашла в рукаве мантии. — Вам не за что себя корить. Вы ничего мне не говорили, я сам все понял. Признаю свое поражение и готов с вами проститься. Так?

Официант принес бренди. Гарриет сидела, не отрывая взгляда от своих рук, плотно сцепленных в замок. Несколько минут Питер молча смотрел на нее, потом мягко сказал:

— Не стоит огорчаться. У вас кофе стынет. В конце концов, я теперь тоже могу сказать: «Не тобою побеждена я. Это рок». [87] Самолюбие мое не пострадало, а это уже что-то.

— Послушайте, Питер. Боюсь, я сегодня непоследовательна. Я шла сюда с твердым намерением все это прекратить. Но только я могу сама за себя постоять. Я… я… — голос ее дрожал, — да будь я проклята, слышите, если позволю какому-то уроду или какой-то анонимке с вами разделаться!

Он выпрямился — так резко, что радостный возглас тут же перешел в болезненный стон.

— Черт бы побрал этот пластырь! Гарриет, вы геройский герой. Дайте мне вашу руку — и будем биться до конца! Эй, что это вы… В этом клубе не плачут. Здесь это не принято, если вы будете так себя вести, мне придется иметь дело с комитетом. Тогда они, наверное, вообще не будут пускать сюда женщин.

— Простите меня, Питер.

— И пожалуйста, не надо класть сахар в мой кофе.

Позже вечером, после того как Гарриет вызволила стонущего и сквернословящего Уимзи из недр дивана и отправила домой отдыхать — сколько позволят сердечные муки и проклятый пластырь, — она думала о том, что если кого здесь и победил рок, то точно не Питера. Он прекрасно знал старый бойцовский прием — используй силу противника против него самого. И все же она была уверена: если бы, когда он спросил «Так?» — она доброжелательно, но твердо ответила: «Мне жаль это говорить, но так и правда будет лучше», — дело было бы кончено.

— Хорошо бы он уже занял твердую позицию, — пожаловалась Гарриет той самой подруге, что ездила с ней в Европу.

— Он и занял, — ответила здравомыслящая подруга. — Он-то знает, чего хочет. Это ты не знаешь — вот в чем все дело. Конечно, завершать отношения — грязная работа, но с чего ты взяла, что он должен делать ее за тебя, тем паче когда сам он вовсе не хочет разрыва? Что же до анонимок, просто не обращай внимания.

Подруге легко было говорить — жизнь, хоть и полная трудов и забот, не слишком ее потрепала.

— Питер считает, мне надо нанять секретаршу, чтоб выпалывала анонимки.

— Что ж, — заметила подруга, — весьма дельный совет. Но ты, разумеется, ему не последуешь — это же он посоветовал.

— За кого ты меня принимаешь? — сказала Гарриет и наняла секретаршу.