Любовь и хоббиты - читать онлайн книгу. Автор: Иван Иванов cтр.№ 34

Итак, Халам Баламыч, краткая история болезни. Единственный лысый хоббит на Базе – по слухам в молодости, еще при волосах, вступил в неравную схватку с перхотью. Безуспешно применил на себе штук сто рецептов и способов, среди которых смертельно опасными оказались маска из радиоактивного плутония и горящая еловая смола. Благодаря двум последним Халам Баламыч получил то, что превзошло его ожидания.

Вопреки опасениям слегка опаленной публики, среди которой можно было видеть взволнованных гоблинов, вооруженных охотничьей сеткой и наручниками, упорный хоббит добился цели, но вместе с перхотью избавился от волос и рассудка. Как часто бывает в клинических случаях, у больного появились последователи, которые ходили за ним строем, но чтобы повторить великий подвиг «учителя» толщины кишок фанатам явно не хватало.

– Зеленый цветик бороды, славненький мой, первый признак неправильного питаньица, – сказал доктор с порога. – А питаньице, оно, любезные друзья, прежде всего. Сперва о питаньице думать надо. Это я к слову… к слову, госпожа Клавдия.

Росту Халам был среднего (по нашим меркам), но имел солидное пузо, которое при его кривых тощих ножках можно принять за спасательный круг, забытый на теле после летнего отдыха. Одевался он странно, но не как полагает магу и знахарю: никаких вам черных мантий, капюшонов или рваных плащей из мешковины. Халам любил костюмы с запонками, ботинки с хрустом и чтобы одеколон с дорогим запахом, и цвета чтобы все сразу присутствовали. Вот сегодня у него пиджак ярко-синий, с блестками, под ним рубашка оранжевая, как чищеная морковь, а на шее зеленый, как лук, галстук; черные брюки и красные ботинки с белой шнуровкой, ну и лысина, как полагается отполированная.

– Прошу, не стойте, достопочтенный Балам! Милости прошу-у-у! Нет-нет, носки снимать не надо, идите так! – пропела бабуля, жестом посылая сестру на кухню закончить последние приготовления. – А ты чего стоишь, смотришь? – рявкнули в мой адрес. – Помоги гостю, Боббер, прими коробку, поставь, куда он скажет. Тяжелая, наверное? – вопрос гостю прожурчал, как животик мурлыкающего котенка.

– Позвольте, я сам! – настоял знахарь, обнял коробку и, оглядываясь на меня, зашагал в нору, резко выбрасывая вперед кривые ноги в уличных носках. Единственное живое существо на Базе, которому дозволялось ходить по норе моей бабуси в уличной обуви!!! Бабуля, дрожа от любопытства, поскакала за лысым, а меня посетило дикое желание свалить, забуриться под «Колпак», отрезать себя от мира и всю ночть пить с Главбухом, беседуя о жизни.

Итак, по порядку о Халам Баламыче, хотя он мне и противен… но роль его в моей судьбе столь велика и значительна, что обойти его вниманием просто невозможно.

Местный знахарь, хоббит по происхождению, в годы бурной молодости, когда его еще не знали под именем Халам Балам и более привычным «Баламыч», пережил одно удивительное приключение, известное в нашем квартале в разных версиях.

Собственная версия Баламыча гласит, что начальник лаборатории гоблинов Форго, пораженный способностями смышленого мохноногого человечка делать лечебные препараты и дабы талант рос, развивался и приносил пользу, направил будущего бабушкиного кумира на курсы повышения квалификации к отцу мировой медицины Авиценне. Быстро усвоив сокровенное знание, хоббит вернулся с новым именем, которое в оригинале звучит как нахал-ал-не-нам-иди-туда-бала и в переводе с древнего арабского означает «настырный малыш».

Кстати, его первое имя никто не помнит, а сам он утверждал, что до курсов повышения квалификации назывался Гэндальфом, но это неподтвержденная информация. Итак, просветленный и готовый лечить все, что движется и не успело спрятаться, «настырный малыш» начал карьеру врача.

Но, честно говоря, больше верится в другую версию, подслушанную мной в лабораторной курилке. Гоблины действительно забросили экс-Гэндальфа в древний арабский мир, но не от восхищения, а со зла, чтобы тот, в конце концов, прекратил тырить казенные химреактивы. Эпоха и пункт назначения выпали случайно. Начальник Форго орал: «Деньте его уже куда-нибудь, все равно куда!», – и гоблины, особо не задумываясь, назначили первые попавшиеся координаты и, не глядя на экран, где год и широта с долготой высвечивались крупным шрифтом, зашвырнули надоедливого хоббита в пространственно-временной континуум. Но, как говорится, кому суждено сгореть, тот никогда не захлебнется в кастрюле с вишневым компотом.

Хоббит совершил мягкую посадку на планете Земля, в городе Исфахане начала второго тысячелетия нашей эры, у двора эмира Ала ад-Давла. На рыночной площади хоббита заметил тот самый великий ученый Авиценна, и то ли по доброте душевной, то ли в связи с тем, что кончились лабораторные крысы, забрал к себе жить. Легендарный врач увидел в моем «будущем спасителе» разновидность примата и поэтому решил поселить чудное существо в одной клетке со старой обезьяной, страдающей аутизмом и подозрительностью. Из-за решетки, под мутным взглядом мартышки, Гэндальф наблюдал за работой известного врачевателя, а в свободное от наблюдений время рассказывал новой знакомой о Базе и о грандиозных планах по оздоровлению ее жителей. После познавательных бесед мартышкин аутизм начал прогрессировать, перешел в тик, а тик вылился в икоту. На пятый день общения измученное животное засунуло в каждое ухо по большому пальцу и завыло.

К сожалению, Авиценна был слишком занят, чтобы заподозрить неладное, а хоббичий язык ему казался простым обезьяньим щебетанием. В целях профилактики отец медицины давал питомцам касторку и шарики из смеси расслабляющих трав. Мартышка, рыча, съедала и то, и другое, после чего забывалась в тревожном сне. На лысого, который тоже исправно и без возражений съедал и то, и другое, ничего не действовало; после борьбы с перхотью он получил великолепный иммунитет на все, кроме атомной бомбы и смс-рекламы.

Однажды Авиценна забыл закрыть клетку, и вот, когда мартышка летала во сне и подергивала хвостом, закисая в луже от перевернутой поилки, Гэндальфу удалось выскользнуть. Подталкиваемый страстью к снадобьям, будущий знахарь решил исследовать шкаф великого врачевателя; пооткрывал склянки, нанюхался испарений, натерся мазями, наглотался порошков, после чего, естественно, явилось существо в белых одеждах и сказало, что он избран свыше лечить хоббитов от всех болезней. Пока хоббит оставался в сознании, существо категорически отказывалось уходить и рассказывало пошлые анекдоты.

В себя Гэндальф пришел в телепортационной камере Базы в окружении гоблинов в белых халатах. Говорят, примерно неделю наш герой просидел за барной стойкой «Колпака», благодаря чему хоббиты знают многие подробности его злоключений. В кабаке много чего рассказывают, порой такие секреты выдают! Оказывается, обезьяна, с которой пришлось совместно проживать лысому хоббиту, была замаскированным агентом, ведущим длительную работу по проверке эмира Ала ад-Давла на причастность к мафии злобных дэвлов. Благодаря бдительному примату, который очень переживал за успех суперсекретной миссии, нежелательный хоббит был при первой же возможности отправлен обратно.

Вернувшись домой, Гэндальф обьявил, что отрекся от старого имени и что он теперь Халам Балам (теперь чаще зовут Баламычем), что он получил от Авиценны сокровенные знания о врачевании. С тех пор в хоббиточьем квартале завелся собственный знахарь.