Крысолов - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ахманов cтр.№ 48

– Темно было, – я с виноватым видом развел руками. – Готов искупить…

Он посмотрел на меня, усмехнулся, зыркнул глазами на компьютер и вдруг сказал:

– Не знаю, как сложится у нас беседа, Дмитрий Григорьевич, но хочу заметить, что я тоже не беззащитен. Отнюдь не беззащитен. Вот…

В его ладони появились два футлярчика – белый и желтый. Продемонстрировав их мне, он что-то сделал с желтым: крышка его приподнялась, выпустив мерцающее облако, будто сотканное из мириадов крохотных кристалликов цитрина. Я не мог отвести от него глаз, а облако стремительно росло, сияло, расширялось, струилось, пока не накрыло меня с головой. И в тот же момент все мириады кристалликов впились в мою кожу, обратившись в маленьких юрких пчел; укусы их не были болезненны, но отзывались невероятным, нестерпимым зудом. Мои руки дернулись к шее, к плечам, к груди, потом вниз; чесалось всюду, даже в местах, не поминаемых в приличном обществе, и в них-то чесалось сильнее всего. Пока я раздумывал, откуда начать, крышка футляра щелкнула, облако исчезло, а сам футлярчик скрылся в профессорском кармане.

– Кажется, мы квиты, – пробормотал я и перевел дух. Потом выглянул в окошко. В тусклом свете фонарей на скамейке по-прежнему дремали две фигуры – ни дать ни взять алкаши-кореша после доброй попойки. – А этих вы чем заворожили? Белым? – Мне пришлось наклониться, чтобы разглядеть лицо Косталевского. Он улыбался.

– Есть много способов, батенька мой. Меня пытаются найти – ходят по знакомым, расспрашивают… Не так это просто! Они упорны, но и я упрям. Было слабое звено – Сергей Петрович, мой ассистент… Было, и нет. К сожалению… или к счастью. Но остались вы. Вернее, осталось нечто, попавшее к вам по чистой случайности.

Он замолчал, будто давая мне время поразмыслить над сказанным, обдумать его слова и сформулировать догадку. Она витала в воздухе, и я, еще не спросив, уже предчувствовал ответ.

– Вы знали, что Сергей скрывается на моей даче?

Профессор опустил веки. Видимо, этот жест выражал согласие.

– Вы знали, где хранится ключ?

– Да. Сергей Петрович сказал об этом тайнике, когда мы приняли решение исчезнуть. Окончательное решение… Но в тот последний раз мы с ним общались не лично, а по телефону. В противном случае я бы все-таки изъял у него гипноглифы или заставил их уничтожить. При мне. Но, понимаете, Сергей Петрович был слишком нервозен и тороплив, а также не лишен определенной меркантильности. Большой недостаток для психолога. Я чувствовал, что он не хочет расставаться со своим контейнером. Я не смог его переубедить. Ну а после… после его убили, о чем сообщалось в криминальных новостях. Я узнал об этом от знакомых. От тех людей, у которых я… э-э-э…

– У которых вы скрываетесь?

Он угрюмо кивнул. Видимо, мысль о том, что приходится таиться и скрываться, была ему глубоко антипатична.

– Выходит, коробку… этот пенал… забрали вы?

Его веки снова дрогнули.

– Мы называем его контейнером. Стандартный контейнер на семь гипноглифов. Семь довольно распространенных реакций человеческой психики. Ярость, похоть, смех, способность забывать и вспоминать, определенные физиологические ощущения… Ну, вы их испытали, сударь мой.

– Кажется, я и другое испытал, профессор. Лишь вспомнить ничего не удалось.

– Это золотистый гипноглиф. Инициирует память и абсолютно безопасен. Если хотите, я вам его подарю. В благодарность за сотрудничество.

Подражая ему, я опустил веки. Затем поинтересовался:

– Вы назвали шесть реакций. Какая же седьмая?

– А этого, батенька мой, я вам не скажу. Пока. Видите ли, гипноглифы, как и человеческие реакции, различны: есть безобидные, есть неприятные. А есть весьма опасные! Конечно, все зависит от обстоятельств – ведь даже гипноглифом смеха можно убить, а тот, что рождает сексуальный импульс, способен подтолкнуть к насилию. Но существуют и безусловно опасные, опасные в любой ситуации. Во-первых, немотивированная ярость при резком усилении мышечного тонуса. А во-вторых…

Он смолк, и я догадался, что речь идет о черном амулете. Что-то ужасное было связано с ним, что-то такое, о чем он не хотел говорить. Пока. Пока этот гипноглиф не будет уничтожен. Видимо, вместе с красным.

Я взглянул на часы. Половина девятого. Вечер, однако, не слишком поздний. Дарья придет не раньше полуночи…

– Вы не хотите перекусить, Александр Николаевич? Кофе, чай, бутерброды?

– Не откажусь, но только когда мы разрешим ситуацию. Видите ли, было два контейнера – мой личный и тот, которым распоряжался Сергей Петрович на стадии экспериментальной проверки. Еще – отдельные экземпляры, в общем-то, безопасные… кое-что – у кураторов… Но алый и черный… их приготовлено только два. Свою пару я уничтожил, раскрошил в пыль, но дубликаты в контейнере Сергея Петровича отсутствуют. И, если не ошибаюсь, они у вас.

– У меня. А разве белый – тот, что приводит к амнезии, – не опасен?

– Практически нет. Недолгий ступор с потерей незначительных воспоминаний… Хотя, если разбираться в технологии изготовления гипноглифов, можно создать такой, который обеспечит длительную амнезию, полную либо выборочную. Иными словами, глобальную или селективную.

– Арнатов в технологии разбирался?

Мой гость выдавил слабую улыбку.

– Технология проста, сложна теория, сударь мой. И все основное – здесь… – Он приложил палец к выпуклому виску. – Лучшее хранилище для всяких опасных идей… Не зная теории, не обладая необходимой аппаратурой, гипноглифы не сделать. Никому не сделать! А все приборы и записи мной уничтожены.

– Мы оба – ученые, – сказал я. – Мы оба знаем бесспорную истину: нет открытий, которые невозможно повторить.

– Разумеется, Дмитрий Григорьевич, разумеется. Но это будет не мой грех.

Кивнув, я отправился на кухню, достал из инструментального ящика пассатижи, отвертку, тяжелый молоток и плотный суконный лоскут, которым протираю мебель. Снял браслет с правой руки, отвернул крышку старых часов, не глядя, сунул алый гипноглиф в тряпицу. Потом вытащил из кармана черный футляр.

В этот момент мне вспомнилось, что, пригласив гостя на ужин, я не проверил холодильник. Что там, собственно, есть? Мой обычный рацион холостяцких ужинов и завтраков состоял из яиц, сосисок, кетчупа и горчицы плюс, разумеется, масло и хлеб. Но трепетная женская забота так разнеживает! Последние две недели о пище насущной заботилась Дарья, а я только ел и покупал бананы для Петруши. Ну, еще, быть может, кетчуп и минеральную водичку.

Открыв холодильник, я обнаружил там сыр, ветчину, сметану, макароны в томатном соусе, холодные котлеты и сырники, а также баллон «Екатерингофской» и, разумеется, кетчуп. Пробка на минералке была белая, а на бутылочке кетчупа – черная. Черная, как антрацит, из твердого пластика и небольшая. Как раз подходящего размера.

Я задержался в кухне еще на пару минут, потом, с молотком в руках, заглянул в комнату.