Форсайты - читать онлайн книгу. Автор: Зулейка Доусон cтр.№ 63

Ее клуб был в пяти минутах ходьбы, «Дорчестер» – еще ближе. Куда привели ее ноги? Флер поняла, что, движимая импульсом, в котором сама не разобралась, она двигалась к отелю. Сидела она все так же неподвижно, только покачивала туфлей, когда стала разбираться, что же это за импульс. Если идти обычным путем (она предполагала, что в таких делах есть обычный путь), надо было позвонить из дому, когда Майкл утром ушел и слуги были заняты. Но это унизительно. Баррантес звонил несколько раз за ту неделю, но всегда спрашивал о Кэт, и отвечать на звонки она поручила горничной, пока была занята наверху. Прислал он и несколько коробок для выздоравливающего ребенка – в одной были засахаренные фрукты, в другой шоколадные звери – и ни разу не проявлял настойчивости, чтобы поговорить с ней. Это свидетельствовало либо об его способности быть скромным, либо – самое плохое подозрение – о том, что ему и не надо связываться с ней. Если так, она не собирается разыгрывать оскорбленную женщину, ей просто нужно знать. Если нет – а в конце концов, это более вероятно, судя по его характеру, – если она действительно нужна ему как любовница, то совсем уж необходимо все узнать. Все нужно устроить осторожно, он-то поймет. Сейчас дела обстояли так, словно ей просто из любезности разрешили доступ к нему, легкий доступ, быть может, но который он волен в любой момент отменить. Чего-чего, а этого Флер вынести не могла – все форсайтское в ней требовало либо отказа, либо полного обладания.

В фойе отеля она сразу же подошла к стойке портье. Она спросит Баррантеса и велит передать, что ждет его в читальной. Если он вышел, она оставит записку, на гостиничной бумаге. Она не придумала, что напишет, но не колебалась. Ничего, чистый лист сам подскажет слова.

– Мистер Барра-ан-тес, мадам? – лощеный портье ответил на ее вопрос тщательно отработанным тоном, который, как универсальный ключ, подходил к любой надобности. Брови его без усилий приподнялись, когда он взглянул на регистр.

Флер внезапно увидела, что же она делает. Часто придется говорить с портье…

– Так! – сказал он, найдя в списке подтверждение тому, что наверняка и без того знал. – Простите, мистер Баррантес сегодня утром покинул отель. Выехал в Саутгемптон.

– Саутгемптон?

Флер неосмотрительно повторила это слово. Мало нашлось бы слов, которые она меньше была готова услышать или которые бы больше ее уязвили.

– Д-да.

Портье изобразил слабую усталую улыбку и опять сверился со списком. Опять он поглядел на нее, словно бы всего лишь мягко сожалел, что должен сообщить подробности, которые еще больше ее уколют.

– У меня здесь записано, что он отплывает сегодня в Буэнос-Айрес. Он не оставил нового адреса, но его корабль, насколько я понимаю, – «Нью Тус-ка-рора».

Флер с секунду смотрела на него.

– Разве он… – начала она и обрела нужный голос. – Разве нет записки?

– Не сообщите ли свою фамилию, мадам?

Она сообщила.

– Нет. Боюсь, нет. Ничего для Мо-онт. Есть посылка, по-моему. Ее недавно отправили. Секундочку…

Во внезапном приступе оживления он взялся за колокольчик, потом щелкнул пальцами одному из трех мальчишек, явившихся на звонок. Мальчишка рысцой подбежал к стойке.

– Какая фамилия на по-сыл-ке, только что доставленной по адресу от номера пятьсот один?

Рассыльный смотрел так, словно этот вопрос не имеет никакого смысла. Потом выражение его лица немного изменилось.

– Дарси, – важно сказал он. – Грин-стрит.

Опять щелкнув пальцами, портье отпустил рассыльного, повернулся к Флер, показывая, что искренне огорчен ее неудачей. После тридцати лет службы он мог распознать потенциального клиента, когда его видел. Словно вполне возможные чаевые за прискорбное известие уже получены, он сказал:

– Я очень сожалею, мадам.

Уинифрид в это утро одевалась с крайней тщательностью, свидетельством чему был не только более модный, чем обычно, вид, когда она уселась в своей гостиной, но и ворох отвергнутых одежд в ее спальне, которые Миллер еще предстояло вновь развесить по плечикам. Однако эта работа могла подождать до полудня, а пока у горничной были другие поручения. Как раз сегодня утром Уинифрид подумала кое о чем, что стоило бы подать за завтраком, и отправила ее в «Фортнум». Этот магазин порой – истинное счастье, и так удобно расположен, только улицу пройти!

Оставалось, быть может, полчаса до того времени – неназначенного, но со странной твердостью установленного и утвержденного, – когда появлялся ее субботний посетитель. Милый Александр, как же она скучала по нему в эти дни! Уинифрид поглядела на золоченые бронзовые часы под стеклянным колоколом, и на секунду уверенность ей изменила. А что, если?.. Нет! – она призвала на помощь одно из тех качеств, которым была знаменита, и быстро успокоилась. Просто в последнее время она слишком много пропустила не увидела картину своего брата на этой испанской выставке, не побывала в Уонсдоне, который к тому же похитил ее драгоценного гостя, – вот она и боится дальнейших лишений. Она просто глупа, он придет!

И все-таки этим утром возбуждение никак не желало уняться; несмотря на все усилия, она не могла больше минуты задерживать ни на чем свои старые глаза, переводила их опять и опять на филигранную минутную стрелку каминных часов, все приближающуюся к более короткой подруге. Ничего не поделаешь. Она понимала, что надо сохранять спокойствие до его прихода, но никакого спокойствия не будет, пока она не скажет ему того, что вполне решила сказать, едва он удобно усядется. Это дело с английскими родственниками слишком тяжко для него, конечно, – и его надо уладить. Более того, Уинифрид собиралась уладить его сама. Да это ж никакого труда не стоит, Александр просто должен назвать их фамилию. Естественно, это приличная семья, Уинифрид просто обязана знать их или по крайней мере про них, – и тут она сделает остальное. Выступит как его представительница и через свои связи представит всех друг другу. Она была уверена, что все будет именно так просто. Она была уверена, что Александр примет ее план, может быть, даже будет признателен – он явно хотел познакомиться с этими людьми, иначе бы он не сделал так, чтобы Аннет представила его Форсайтам.

«Это они не знают о моем существовании, – припомнила Уинифрид его слова, – а я про них знаю».

Она восхищалась его сдержанностью – это так для него характерно! – но считала, что в некоторых случаях чрезмерная сдержанность вредит. Собственно говоря, она сама была – и даже очень – заинтересована в том, что думала сделать. Как только Александр познакомится со своими английскими родственниками, он захочет почаще видеться с ними, они – с ним. А значит – да, конечно, значит! – она тоже увидится с ним всякий раз, когда он приедет в Лондон. До чего же славно знать, что сможешь с ним видеться снова и регулярно, хотя сейчас он уедет!

Без двадцати двенадцать! Миллер, наверно, возвращается – она хорошая девушка, расторопная. Уинифрид встала с кресла – остатки прострела встали вместе с ней, – решив в последний раз проверить столовую, на случай, если Миллер накрывала в излишней спешке. Главное, чтобы сегодня все было «как надо».