Ложь - читать онлайн книгу. Автор: Тимоти Финдли cтр.№ 19

(Однажды я несомненно рухну, не договорив этих слов. Интересно, когда? Где? Может ли человек пасть к собственным ногам?)

Я попробую идти в ногу с событиями и соблюдать порядок, хотя уже здорово отстала: то, о чем я сейчас расскажу, происходило третьего дня.

56. Холл в «АС» обставлен плетеной мебелью. Со стороны океана двери выходят на защищенную москитной сеткой террасу. В одну стену встроен большой камин. На длинных узких столах — журналы, пепельницы, лампы и пышные букеты полевых цветов в кувшинах и китайских вазах. Кувшины сохранились еще с тех пор, когда в гостинице не было водопровода, а китайские вазы — две бронзовые, остальные же фарфоровые — привез сюда кто-то из родичей Куинна Уэллса, в незапамятные времена служивший миссионером в Пекине. Несколько цветочных композиций составлены мною.

Выдержан холл если и не в подчеркнуто морском стиле, то все же преимущественно в бело-голубых тонах. Оранжевые и желтые вкрапления соединены с другими оттенками голубого — посветлее и потемнее голубых стен. Подушки на креслах и диванах пухлые, податливые, не чета всякой там поролоновой дребедени, и на поясницу кирпичом не давят. Ламп много — высокие, простые по дизайну, с плоеными абажурами. Сосновые полы застланы травяными циновками. Мебель расставлена вполне продуманно. Правда, без излишней чопорности. Только одно-единственное место здесь неприкосновенно. Горе глупышке, воображающей, что можно сунуться в тот угол, где восседает Стоунхендж. В силу давней традиции все сосредоточенные там удобства — кресла, диваны, подушки — доступны лишь аккредитованным членам сего почтенного кружка.

Подлинный Стоунхендж — тот, что в Англии, на Солсберийской равнине, — сооружение предположительно неолитическое, а может, возникшее в раннем бронзовом веке. Указывают и более точную дату — я вычитала ее в одной из книг гостиничной библиотеки, — 1680 год до Р.Х. Ныне это весьма впечатляющие развалины, а изначально, сразу после постройки, Стоунхендж являл собою (я цитирую) «два концентрических круга каменных столбов». Внутри этих кругов располагались два ряда камней поменьше и центральный монолит из холодного голубоватого мрамора, известный под названием жертвенник.

Наш мраморный монолит — Арабелла Барри.

57. В этом-то холле Мег, Лили, Лоренс и я, вернувшись после пляжных мытарств в гостиницу, сразу попали в центр всеобщего внимания. Снаружи уже стемнело, и, когда мы вошли, многолюдный холл показался нам морем слепящего света.

Секунд тридцать, не меньше, царила мертвая тишина.

Лоренс, понятно, по-прежнему был в своих страховидных плавках, футболке, кроссовках и моей кофте, а Лили — все в той же широченной хламиде, вдобавок они с Мег несли в охапке Колдерово наследство — бинокль, полотенца, книги, которые он якобы читал, пляжные туфли и зловонную аптечку. Сама я тащила кофр с фотопринадлежностями, холщовую сумку и обтянутую парусиной Колдерову подставку для спины; Лили решила сохранить ее на память как «последнюю вещицу, дарившую ему комфорт».

Вообще-то к разговорам мы были не расположены.

— Добрый вечер, Ванесса.

Арабелла Барри.

Она сидела у меня за спиной, вместе со своим синклитом. Я обернулась и ответила:

— Добрый вечер.

Остальные пока молчали.

Рукоделье Арабелла положила на колени. Ножницы замерли с разведенными концами. Желтая нитка, только что завязанная узелком и зажатая у Арабеллы между пальцев, подрагивала в ожидании — наверняка угодливом, — как и я.

Эта женщина была самой близкой подругой моей матери, которая вплоть до минувшего лета состояла при ней лейтенантом, то бишь заместителем командующего Стоунхенджем. Немаловажную роль тут сыграло сходство имен — Роз Аделла и Арабелла. Место моей матери, перешедшее теперь к Айви Джонсон, было на подушке рядом с Арабеллой, центральным монолитом. Как часто — слишком часто! — я ребенком стояла перед этой женщиной, дожидаясь, когда она посмотрит на меня, выслушает, отпустит. Иной раз мне приказывали отчитаться в событиях моего дня, и тогда, просто чтобы их подтвердить, для мамы я, случалось, перечисляла обеденное меню и описывала, как была одета на пляже какая-нибудь женщина.

Сейчас на мамином месте восседала Айви Джонсон, сматывала в клубок шерсть. Моток пряжи держала Джейн Дентон. Шерсть была персиковая, телесного оттенка. Айви вязала свитер для беременной внучки, и готовая часть его лежала рядом, без рукавов, словно предназначенная для калеки. И она, и Джейн будто и не прислушивались к нашему с Арабеллой разговору, только изредка кивали, едва заметно.

Остальной Стоунхендж — Натти Бауман, Эйлин Росс и Лидия Вудс (моя тетка) — откровенно ловил каждое слово.

— Уже поздно, — изрекла Арабелла. — Вы пропустили ужин.

— Да, — отозвалась я. — Нас задержали.

— Полиция?

— Да.

Меня трясло. Почему я до сих пор боюсь этой женщины?

— Это был удар? — Арабелла подергала нитку за узелок — Он умер от удара?

— Да, Арабелла. От удара.

— Значит, полиция это подтвердила?

На секунду ее взгляд скользнул в сторону Лоренса.

Я не знала, как ответить, потому что полиция не подтвердила, но и не отрицала названную Лоренсом причину смерти. Признала только, что на пляже обнаружено мертвое тело.

И в конце концов я солгала:

— Да, полиция подтвердила.

Арабелла определила желтый узелок в надлежащую точку рукоделья и обрезала нитку.

Тут я услышала у себя за спиной какую-то тихую возню. Арабелла подняла голову, устремила взгляд куда-то мимо кофра, висевшего у меня на плече, и кашлянула.

Я обернулась.

У стойки портье — фактически спиной едва ли не ко всем в холле — стоял доктор Чилкотт, по-прежнему в своем габардиновом пальто. Он как раз прощался с Куинном и Эллен Уэллс, до меня отчетливо долетели слова:

— Спасибо за любезное содействие.

И у меня тотчас же возник вопрос: с какой такой стати доктор Чилкотт до сих пор здесь? Поскольку он был в вечернем костюме, я предполагала, что он направляется на прием. Он и сказал что-то в этом роде: Проезжал мимо и заметил на пляже машины.

Невольно я взглянула на Лоренса.

На лице у него опять читалась тревога.

— До чего же церемонный господинчик, — заметила Арабелла.

— Верно, — сказала я. — Он был на пляже.

— В таком виде? — улыбнулась она.

— Именно в таком.

Когда я снова посмотрела в ту сторону, доктор Чилкотт уже ушел, а немного погодя от подъезда отъехал автомобиль.

Арабелла вооружилась новой ниткой. Зеленой.

— Его лицо, — проговорила она, поднеся к глазам иголку, — откуда-то мне знакомо, причем не смутно. Не так ли, Ванесса? Он друг Колдера?