Франклин Рузвельт. Человек и политик - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Макгрегор Бернс cтр.№ 132

Очевидно, даже с учетом преобладания в конгрессе 1943 года противников «нового курса», многие прогрессивные предложения, проваленные консервативной коалицией, можно провести в законодательном собрании в качестве мер, служащих целям войны или поддержки ветеранов. Так обстояло дело с правительственным вариантом Билля о правах. В ноябре 1942 года президент создал Комитет педагогов для разработки программы послевоенного обучения и профессиональной подготовки ветеранов. Комитет действовал гораздо быстрее, чем большинство президентских комиссий подобного рода. В течение года подготовлены для обсуждения в конгрессе рекомендации Рузвельта: федеральная поддержка обучения ветеранов войны до одного года, а для «ограниченного числа бывших военнослужащих и женщин, признанных пригодными для выполнения специальных работ, время общего образования, технического или профессионального обучения может продолжаться один, два или три года». Препятствия местного и религиозного характера, права штатов, которые долгое время мешали федеральной поддержке обучения, сокращались чудодейственным способом, когда дело касалось помощи ветеранам войны. Предложение президентом этих мер, принятое в конгрессе с энтузиазмом, само по себе дань уважения педагогу Томасу Джефферсону.

Когда встал вопрос об оплате расходов на войну и стабилизацию экономики, президент встретил в конгрессе мощное противодействие. Большинство законодателей, казалось, не разделяли ни концепцию Джефферсона о равенстве жертв, ни доктрину Гамилтона об осмотрительном финансовом регулировании экономики в чрезвычайных условиях. В апреле конгресс аннулировал прерогативы президента по ограничению зарплаты посредством дополнения к законопроекту о мерах по сокращению государственного долга, который он был вынужден подписать. Рузвельт яростно критиковал дополнение, направленное главным образом против ограничения зарплаты (включая зарплату самого Рузвельта) 25 тысячами долларов в год.

— Я все еще верю, что у страны есть общая цель, — убеждал он конгресс, — равенство жертв в военное время.

Разумеется, сохранялась возможность для больших жертв. Статистика военной экономики потрясала страну, приученную депрессией к дефицитам. К середине 1943 года расходы достигали 7 миллиардов долларов в месяц. Государственный долг приближался к 150 миллиардам. С начала войны в сентябре 1939 года сбережения американцев составили около 70 миллиардов; треть из них держалась в валюте и чеках, треть — в облигациях, рассчитанных на возмещение или реализацию по рыночной стоимости, — «ликвидный динамит», как определил их генеральный советник министерства финансов Рэндолф Пол. Налоги давали сумму около 40 миллиардов долларов. По оценкам министерства финансов, в 1944 финансовом году доходы граждан должны составить 150 миллиардов долларов. Прямые налоги с физических лиц по текущему валютному курсу должны сократить эту сумму примерно на 20 миллиардов долларов, оставляя в распоряжении налогоплательщиков 130 миллиардов долларов. В течение 1943 финансового года банки увеличили свои авуары в федеральных ценных бумагах на 30 миллиардов, что явилось ключевым фактором общего роста денежной массы, включая бумажные деньги и вклады населения в чеках.

В своем бюджетном послании конгрессу президент предложил дополнительные налоги или использование сбережений на 16 миллиардов долларов. Весной того же года внимание конгресса и общественности захватил проект казначея Мейси Бердсли Румла по взиманию налогов по мере поступления доходов, который «простил» бы все или часть налогов за 1942 финансовый год. Рузвельт поддержал проект, но публично выступил против сенатской версии законопроекта, прощающей налоги, на том основании, что не может «согласиться на аннулирование годового налогового бремени категорий населения с высокими доходами в период войны, когда нужно добиваться увеличения налогов и сбережений массы населения». После вмешательства президента сенатская версия провалена в палате представителей незначительным большинством голосов. Палата приняла компромиссный вариант законопроекта, устраивающий администрацию.

В то время как основные задачи президента по увеличению налогов на высокие доходы оставались нереализованными, конгресс, казалось, утомили собственные выпады против ограничений размеров зарплаты и взимания налогов по мере поступления доходов. Администрация тоже утомлена и расколота. Моргентау болезненно воспринимал, что глава Агентства военной мобилизации Бирнс и директор Комитета военной мобилизации Винсон выдвигались на ведущую роль в налоговой политике. Он обратился с протестом по этому поводу к Рузвельту; тот ответил, что налоги составляют часть общей фискальной ситуации и министр финансов должен контактировать непосредственно с Бирнсом, без посредничества президента. По мере того как «кухонный кабинет» в составе Бирнса и Винсона продолжал вести переговоры с законодателями на Капитолийском холме, Моргентау кипел негодованием. С президентом все совершенно ясно, говорил он своим сотрудникам. Политики, занимающие «там, в Белом доме, левый фланг», пытаются устроить шоу, но, если оно им удастся, ответственность за него ляжет на них. Это кучка амбициозных политиков, махинаторов и мошенников. Он поручил своим сотрудникам подготовить письмо президенту, в котором подчеркивалось, что глава исполнительной власти, как должностное лицо, несет ответственность за налоговую политику. Он высказал это прямо, без обиняков.

«Генри, — отозвался в ответном письме президент, — сейчас жара и я уезжаю на рыбалку. Отказываюсь воспринимать всерьез твои попытки искать злодейство там, где его нет».

Вскоре после этого президент в беседе с Моргентау заверил министра, что он остается первым лицом в налоговой политике, и напомнил, что хочет дополнительных поступлений от налогов в сумме 12 миллиардов долларов. Президент порекомендовал Моргентау предложить конгрессу различные проекты налоговых сборов на общую сумму 18 миллиардов долларов и оставить на усмотрение конгресса любую комбинацию мер, дающих искомую сумму. Однако он не стал подписывать меморандум на этот счет, адресованный Бирнсу и Винсону.

— Они большая семья — ты ведь не станешь вмешиваться в семейные дела.

В начале сентября это привело к ожесточенной семейной ссоре, когда произошла встреча Моргентау с президентом и Бирнсом. Сам Бирнс был вспыльчив и резок, вспоминал Пол. Президент пытался пару раз утихомирить его, но Бирнс продолжал кипятиться. Кто руководит налоговой политикой?

— Босс — я, — говорил Рузвельт. — Нам нужно прийти к согласию... После того как мы достигнем согласия, полагаю, парни, вы отправитесь на свои места и будете выполнять работу, как солдаты.

Бирнс заявил, что не будет работать над законопроектом, пока не учтут его позицию. Он прекрасно срабатывается с людьми — с Ноксом и Стимсоном, — но не в состоянии сработаться с Моргентау. Теперь вспылил Рузвельт. Ударив кулаком по столу, повторил:

— Я — босс, я — босс. Мне достанется, если мы провалимся в конгрессе... Я отдаю распоряжения.

Несмотря на дурное настроение, Моргентау и его сотрудники принялись корпеть над новыми налоговыми предложениями и мерами по расширению системы социального обеспечения. Некоторое время министерство финансов вынашивало радикальную для Соединенных Штатов идею включить в систему социального обеспечения медицинское страхование, но она встретила возражения Рузвельта. Люди не готовы к этому, считал президент; он заверил сенатора Джорджа: