Все грани мира - читать онлайн книгу. Автор: Олег Авраменко cтр.№ 26

— С какой стати? — удивился я. — Ты не веришь, что мы найдём дорогу на Землю?

В ответ Инна вздохнула:

— Неважно, найдём мы дорогу или нет. Дело совсем в другом… Давай присядем.

Мы уже спустились с холма и оказались в лесостепной полосе. То тут, то там росли деревья и кусты. Свернув на обочину, мы подошли к густым зарослям кустарника, облюбовали удобное местечко в тени и присели рядышком на траву. Я положил руку на талию жены и спросил:

— Так в чём же дело?

— Когда я принарядилась, — стала рассказывать жена, — Суальда решила показать мне покои, и в одной из комнат я нашла…

Мысленные картинки: новенький, в заводской упаковке инженерный калькулятор. Теперь уже распакованный; Инна включает его — мигают индикаторы, но через несколько секунд гаснут. Открытая крышка блока питания — батарейки «потекли». Инна вставляет новый комплект батареек, включает калькулятор — вновь мигают индикаторы, потом гаснут. Опять «потекли» батарейки…

— Может, они негодные? — предположил я.

— Нет, посмотри…

Крупным планом одна из батареек: дата выпуска — конец прошлого года.

Дальше: Инна третий раз меняет батарейки — результат аналогичный; кроме того, калькулятор нагревается и от него воняет гарью. Ещё один калькулятор: знак «=» и предыдущий калькулятор — результат аналогичный.

Электроизмерительный прибор: переключатель в положении измерения напряжения; щупы прибора прикасаются к полюсам новенькой батарейки — стрелка индикатора, словно обезумев, мечется из стороны в сторону. Инна устанавливает переключатель в положение «сила тока»; последовательная цепь «батарейка — прибор — резистор 2 кОм»; стрелка на индикаторе опять мечется по циферблату, поначалу зашкаливает на «40 А», но постепенно амплитуда её колебаний уменьшается, и, наконец, она останавливается на нуле — батарейка «потекла», резистор перегорел. Ещё несколько батареек разных типов, и между ними знак «=» — результат аналогичный. Куча испорченных батареек и резисторов, два сгоревших измерительных прибора, множество вопросительных и восклицательных знаков…

— А ты правильно всё делала?

— Конечно! — возмутилась Инна. — Я же физик, как-никак. Или ты тоже считаешь, что женщины и физика — понятия несовместимые?

— Что ты! Ни в коем случае…

— Тогда смотри дальше.

Следующие картинки: несколько магнитов разной формы и размеров — пока ведут себя, как им положено. Примитивный ручной генератор электрического тока; его магниты реагируют на другие магниты вполне нормально — пока всё в порядке. Цепь «генератор — лампочка 5 В»: Инна осторожно крутит якорь генератора — лампочка вспыхивает и гаснет; лампочка крупным планом — перегорела нить накаливания…

— Этот генератор маломощный, — растеряно пояснила Инна. — А тут…

Цепь «генератор — лампа 220 В, 300 Вт»: лампа вспыхивает и гаснет — снова перегорела нить накаливания. Цепь «генератор — разомкнутый рубильник»: Инна замыкает рубильник, якорь генератора сначала дёргается то в одну, то в другую сторону, а «выбрав», наконец, направление, быстро вертится. Воняет сгоревшей изоляцией, генератор остановился — перегорела обмотка.

Вот чем занималась Инна, в то время как я пил кофе и болтал с Шако, расспрашивая его о котах и инквизиторах.

— Чудеса да и только! — сказал я. — Что это, чёрт возьми, означает? Что этим миром правят другие законы природы?

Инна отрицательно покачала головой:

— Не совсем так. Посмотри вокруг: этот мир похож на наш, как две капли воды. Если бы в нём действовали другие, отличные от земных физические законы, он был бы другим, не похожим на земной мир. Сам подумай.

Я задумчиво потёр подбородок, потом кивнул:

— Согласен. Даже незначительные изменения в соотношении мировых констант привели бы к таким глобальным последствиям, что… это даже трудно представить.

— То-то и оно. Я думаю, физические законы на Ланс-Оэли такие же, как и на Земле… В основном, — добавила она после короткой паузы.

— Что значит твоё «в основном»? И вообще, если законы одинаковые, то как объяснить эту чертовщину с калькуляторами, батарейками, лампочками и генераторами?

— Единственное объяснение, которое приходит мне в голову, это нечто вроде принципа ограничения технического прогресса. Законы природы здесь справедливы для естественных явлений; люди могут эксплуатировать их только до определённой степени — это, в основном, законы механики и, частично, химии и термодинамики. А дальше (мысленный образ: знак «движение запрещено») даже не пытайся, всё равно ничего не получится. Яркий тому пример — мои, с позволения сказать, эксперименты. Тогда эти самые законы «восстают» против их эксплуатации и отказываются работать.

— Так ты полагаешь, что развитие цивилизации на Ланс-Оэли возможно лишь до уровня позднего Средневековья или раннего Ренессанса?

— И не только на Ланс-Оэли, а на всех Гранях. Правда, с одним существенным уточнением: развитие технологической цивилизации. Не думаю, что это может помешать прогрессу в нетехнологической сфере и совершенствованию быта в пределах, позволенных элементарной механикой, гидравликой, теплофизикой, неорганической химией и так далее.

Я ненадолго задумался.

— А знаешь, — сказал я наконец, — в твоих рассуждениях есть определённая логика. Судя по тому, что мы услышали от Шако и Суальды, на Гранях очень распространена магия; здесь она такая же царица наук, как у нас физика. А что, собственно, есть магия, как не локальное нарушение законов природы с условием их глобальной неизменности? И твой принцип ограничения технологического прогресса — это, очевидно, плата за локальную изменчивость миров Граней, сиречь — за широкие возможности для развития магии. И наоборот: на Земле-Основе паранормальные явления большая редкость, иначе бы никто не сходил с ума из-за какого-то зачарованного троллейбуса; зато перед физическими науками там открываются воистину необозримые перспективы.

(На следующий день и в первой же книге, которую взялся читать, я нашел подтверждение нашим догадкам. Устойчивость Основы обуславливала развитие на ней технологической цивилизации, а изменчивость Граней порождала цивилизацию ментально-магическую.)

С минуту мы оба молчали, потом я с некоторым сожалением сказал:

— Боюсь, о компьютерах нечего и мечтать.

Инна кивнула.

— И всё же, — сказала она. — Мне нравится этот мир.

— Мне тоже, — сказал я и крепче обнял жену. — Для нас это сущий рай. И вовсе не в шалаше, а в настоящем дворце. Вот если бы здесь ещё работали компьютеры… Ай, ладно! К дьяволу компьютеры!

С этими словами я приподнял подол её платья и запустил руку ей под юбки. Инна лукаво улыбнулась, словно давно ожидала этого.