Все грани мира - читать онлайн книгу. Автор: Олег Авраменко cтр.№ 23

Я не женщина, значит, не привередлив, и большое количество одежды не сильно смутило меня. Почти сразу я выбрал себе зелёный камзол с золотыми галунами, коричневые брюки с лампасами, тёмно-красные кожаные сапожки с позолоченными шпорами (скорее декоративными, чем настоящими) и коричневую фетровую шляпу с неширокими полями.

— Пояс лучше взять этот, — посоветовал Шако. — Здесь на пряжке три золотые короны, герб нашего графства.

— А это чей герб? — спросил я, разглядывая пряжку на другом поясе. Там было выгравировано два перекрещённых меча на фоне восходящего солнца.

— Инквизиции, — ответил парень. — Правда, я не знаю, герб это или просто эмблема, в одних книгах написано так, в других — этак. Но в любом случае, у всех инквизиторов, что посещали Кэр-Магни, я видел на поясах такие пряжки.

Слово «инквизиторы» вызывало у меня однозначные ассоциации с судьями церковных трибуналов, и, слушая Шако, я невольно представлял их мрачными личностями в кроваво-красных мантиях, с колпаками на головах. Вместе с тем, я знал, что по-латыни «inquiro» — исследовать, искать. Так что при желании «инквизитор» можно перевести не только как «следователь», но и как «исследователь», «искатель».

Неторопливо одеваясь, я произнёс:

— Между прочим, сегодня я много слышал от вас с Суальдой об инквизиторах, но не совсем понял, кто они такие. Это колдуны?

— Учёные колдуны, — уточнил Шако. — Всякая мелюзга, вроде ведунов, им не ровня. Инквизиторы — могущественные чародеи, некоторые из них родом с самой Основы.

— Откуда?

Шако уставился на меня изумлённым взглядом. Я понял, что моё невежество шокировало его, и поторопился исправить ошибку:

— Имей ввиду, дружок, коруальский не мой родной язык.

— Я это заметил, господин граф. У вас и у госпожи графини забавный акцент, и вы тщательно подбираете слова, прежде чем что-нибудь сказать.

— Вот то-то же. Иногда я не понимаю, какое значение ты вкладываешь в то или иное слово. К твоему сведению, в других языках не только иначе произносятся слова, но и по-другому формулируются мысли. Вполне возможно, что у нас с тобой просто разная словесная символика для обозначения одних и тех же понятий.

Шако кивнул:

— Прошу прощения, господин. Я этого не учёл.

— Не беда, всякое бывает. Ты можешь другими словами объяснить, что такое «Основа»?

— Ну, это тот легендарный край, где появились первые люди, где находятся главные святыни многих религий, в том числе христианские. На Основе, в городе Назарете, родился Господь Иисус, там есть священный город Иерусалим, где…

— Так вот оно что! — воскликнул я. — Получается, что Основа — это Земля! — (Если быть точным, я сказал «Теллус», по-латыни, потому что в коруальском языке слово «земля», «lans», означает почву под ногами, да ещё, иносказательно, весь человеческий мир, в противовес миру небесному и преисподней.) — Теперь ясно.

— Так вы всё же знаете?

— Ещё бы! Конечно, знаю. Как видишь, разница только в названии. На моей родине об Основе слышали все — от детей до стариков.

— И все у вас считают, что она находится где-то посредине между небом и землёй? — спросил Шако таинственным тоном.

«Осторожно!» — сказал я себе, а вслух ответил:

— Лично я в этом сомневаюсь. Мне кажется, что Основа — такая же Грань, как и другие.

— Вот-вот! Дядя Эрвин тоже так говорит, правда, с одним уточнением: Основа — действительно Грань, но Грань особенная, не такая, как другие Грани.

— И чем же она отличается от других?

Шако подошел к трюмо и вынул из инкрустированной шкатулки для драгоценностей большой неоправленный алмаз.

— Посмотрите: это драгоценный камень, бриллиант. Ещё его называют кристаллом.

— Не возражаю, — кивнул я. Коруальское слово «multiplek» в одинаковой мере обозначало и природный кристалл, и многогранник в стереометрии, и отшлифованный камень.

— Так вот, господин граф, эти ровные поверхности — грани кристалла. А если мы положим его, — он положил бриллиант на крышку шкатулки, — то та грань, на которой он лежит, можно назвать основанием, основой. Правда же?

— Правда. И что дальше?

— А то, что земной мир похож на кристалл, только Граней у него так много, что их никогда не сосчитать. Какое бы большое число вы ни назвали, оно будет меньше количества Граней…

— Ага! Счётная бесконечность, — понял я. — Продолжай, Шако.

— Снаружи этого кристалла находится Царство Небесное, внутри — Преисподняя, а Грань, на которой он держится, называется Основа.

— Держится, говоришь? Как? Этот бриллиант держится на шкатулке. А на чём же, по-твоему, держится мировой кристалл?

— В том-то и речь, что ни на чём, господин граф. Основа потому и особенная Грань, что держит саму себя и остальные Грани… Извините, это звучит не очень убедительно, но это всё, что я знаю.

„Инна!“ — позвал я.

„Что нового?“

Я коротко рассказал ей, что было нового.

„Очень интересно,“ — сказала Инна, выслушав меня. — „Кстати, у меня есть новости.“

„Какие?“

„Подожди немного. Оденусь, причешусь — потом и расскажу.“

„Господи! Ты до сих пор не оделась?“

„А ты? Оделся?“

„Конечно!“

„Ох, уж эти мужчины! Вечно спешат, как на пожар.“

„Женщины тоже хороши,“ — парировал я. — „Их и палкой не отгонишь от красивых нарядов.“

„Верно,“ — сказала Инна. — „Поэтому спрячь свою палку и не трать понапрасну силы.“ — С этими словами она прервала связь.

Поправив воротник камзола и пояс, я подошёл к зеркалу и скептически посмотрел на себя, ожидая увидеть нечто совершенно несуразное, вроде разряженного в пух и прах чучела. Чем-чем, а комплексом Нарцисса я никогда не страдал. Сколько себя помню, мне не нравилась моя внешность, однако со временем я свыкся с ней, в особенности после появления в моей жизни Инны, чья любовь и прирождённый талант тонкого психолога помогли мне избавится от многих комплексов. Тем не менее я, как и прежде, избегал без крайней необходимости смотреть на своё отражение и не очень любил фотографироваться.

Но сейчас, неожиданно для себя, я увидел в зеркале совсем другого человека. Я как-то приосанился, стал ещё выше, стройнее, шире в плечах, в моём облике появилась какая-то величественность, словно у настоящего вельможи. Теперь уже мысль о том, что я граф, не вызывала у меня иронической улыбки. Я в самом деле был графом, графом Ланс-Оэли, властелином Грани — целой планеты!

Я заткнул за пояс коричневые кожаные перчатки и лихо заломил шляпу. Ещё лучше. Не хватало только меча на боку… Впрочем, не только этого. Мне немного полегчало, когда я обнаружил, что в коруальском языке есть целый ряд слов, относящихся к курению табака.