Метеоры - читать онлайн книгу. Автор: Мишель Турнье cтр.№ 98

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Метеоры | Автор книги - Мишель Турнье

Cтраница 98
читать онлайн книги бесплатно

— Урс? Уехал!

— Уехал? С Жаном?

— После Жана.

— Куда?

Она сделала неопределенный жест.

— Туда. На запад. В Америку, может быть. В Германию.

Урс по происхождению берлинец, хотя и встретился с ней в Мюнхене. Я пытался найти намек в картине, которая по своему наивному местному стилю выдавала свою принадлежность к первому японскому периоду Крауса. Она изображала водное пространство, которое бороздило множество различных судов. Справа и слева на обоих берегах были изображены два ребенка, сидящие лицом друг к другу, с раздвинутыми ногами. Лица их скрыты биноклями, которые они наводят друг на друга. Я вздрогнул, вспомнив эпизод из нашего детства, когда нас снимали на пленку для рекламы биноклей.

— Кумико, кто эти дети?

Беспомощный жест.

— Но вода — это Тихий океан. А левый берег — судя по портовым сооружениям — без сомнения, Йокогама, а правый берег, где деревья на пляже, это — Ванкувер.

— Ванкувер или Сан-Франциско?

— Ванкувер, это же знаменитый парк Стенли. Большие клены подходят к самой воде. Для японцев, Ванкувер — порт Запада.

Это правда. Миграционные потоки всего человечества были некогда ориентированы с востока на запад — в подражание бегу солнца, — а японцы за последние двадцать пять лет изменили направление миграции. Отказавшись от вылазок в сторону Кореи, Китая и России, они обратились к Тихому океану и Новому Свету, сначала как воины, а теперь как коммерсанты. Это подходит моему братцу-кардажнику! Жан в Ванкувере? Почему бы и нет? Знаменитый, но мало кем виденный город, это вполне в духе Жана. Но почему Урс Краус уехал вслед за ним?

Я рассматриваю одиннадцать портретов, они должны ответить на этот вопрос. Редко встречается, чтобы первоначальный порыв, который есть источник поведения каждого существа, был бы так непосредственно выражен. Благодаря этим портретам я понял новый секрет моего брата — все больше и больше проникая в него по мере разглядывания этих одиннадцати портретов, — и все меньше и меньше я узнавал в них себя. Я постепенно понял нежелание японцев «узнавать» меня, не видящих в этих портретах сходства со мной. Если таков был действительно облик Жана теперь, то нужно признать, что за такое небольшое время его болезненная неустойчивость, пламенная страсть к новым горизонтам сильно изменили его лицо. В этой маске я не увидел ничего, кроме лихорадочной жажды странствий, которая повергает в панику ее обладателя, если на его пути встает нечто, замедляющее его движение вдаль. Это — форштевень, на котором соль морей оставила свой след, это — фигура на носу корабля, изъеденная туманами, это абрис вечного странника, изборожденный ветрами. В нем есть нечто от стрелы и от борзой, нечто от яростного стремления к разрыву, жажда скорости, безумие бесконечного бегства. Ветер, ветер, еще раз ветер — из него состоит этот лоб, эти глаза, этот рот. Это уже не лицо, а роза ветров. Может ли статься, что бы отъезд Софи и его собственное долгое путешествие так опростили моего брата? Можно сказать, что он губит себя, с тем чтобы окончательно исчезнуть, подобно метеориту, расплавляющемуся в сгустке пламени от контакта с атмосферой и исчезающему прежде, чем он достигнет земли. Это роковое предназначение моего брата-близнеца постепенно становится все более ясным и, наоборот, изменяет мою судьбу в лучшую сторону. В моем преследовании появляется пугающий смысл: я кормлюсь за счет его теряющейся субстанции, я вселяюсь в тело брата-дезертира…


Шонин

После поучений и созерцания приходит очередь проникновения. Миниатюрные сады соответствуют третьему этапу включения земли в свой внутренний мир. Если западный дом — в саду, сад дзен — в доме, то миниатюрный сад — в руке хозяина дома.

Недостаточно, чтобы дерево было маленьким. Нужно еще, чтобы у него был вид древнего, старого. Берут самые слабые зерна наиболее тщедушных растений. Потом у ростка отрезают почти все корни и сажают в узкий сосуд, в котором очень мало земли. Затем постепенно скручивают ствол и ветки в подобие узла. Его подвергают частому укорачиванию веток, прищипыванию, выкручиванию, подрезкам. Ветки, искривленные с помощью нитей и тяжестей, приобретают изогнутый контур. Ему дырявят ствол и вводят в сердцевину растительный яд кротона, что делает деревце более гибким, пригодным к любым вывертываниям. Чтобы придать веткам изломанность, надрезают кору и вводят внутрь каплю золотого сока. (Берут часть ствола бамбука, так чтобы на обоих концах сохранились узлы, потом помещают на год в выгребную яму. Жидкость, образующаяся внутри бамбука, и есть золотой сок.)

Искривленность карликовых деревьев, созданная путем стольких мучений для них, является синонимом глубокой старости. Вот так и даос подвергает себя мучительной гимнастике с единственной целью достичь того, чтобы дарующее жизнь дыхание проникло во все тело, и таким образом обеспечить себе долголетие. Изгибы карликовых деревьев напоминают танцующих. Даос переворачивается назад таким образом, чтобы, находясь в крайне неудобной позе с выгнутой спиной, видеть небо. Танцоры, колдуны, карлики и маги узнаваемы по деформациям, по телесному ущербу, позволяющему им видеть небо. Журавль, вытягивая шею, черепаха, потягиваясь, очищают свое дыхание, увеличивают его действенность и достигают долголетия. И только по этой — и никакой другой — причине узловатый посох старца является символом глубокой старости.

Карликовыми могут стать кипарис, катальпа, можжевельник, каштан, персиковое и сливовые деревья, ива, фикус, баньян, сосна… На могилах сажают иву или тополь, если там покоится крестьянин, для образованного человека — акацию, кипарис — для феодального властителя, сосну — для Сына Неба. Могила — это дом, гора, постель, остров, вся вселенная.

Карликовый сад содержит тем большую часть мира, чем он меньше. Так, например, фарфоровая фигурка, керамическое животное, крошечная терракотовая пагода, населяющие миниатюрный сад, чем они миниатюрней, тем сильнее их магическая власть, они могут превращать камни рядом с собой в скалы, головокружительные пики, а ямки с водой — в озера и бездны. Так и образованный человек в своем скромном жилище, поэт перед своим письменным столом, отшельник в своей пещере распоряжаются по своей воле целым миром. Нужно только сконцентрироваться на нем, чтобы исчезнуть в миниатюрном саду, как дух-аптекарь в своей калебасе. Таким образом, уменьшая сад, добиваются возрастания его магической силы. В карликовой листве дышит вечная юность, и зло не приближается к ней. Вот почему верят, что самые выдающиеся мудрецы ухитряются создать такой крошечный сад, что его никто не может заметить. Такой миниатюрный, что умещается на ногте, такой крохотный, что его можно спрятать в медальон. Мудрец иногда вынимает медальон из своего жилетного кармана. Он поднимает крышку. Незаметный сад проявляется в местах, где растут баньяны и баобабы вокруг больших озер, соединенных горбатыми мостиками. И там мудрец вдруг становится величиной с зернышко мака и с наслаждением прогуливается в пространстве своего миниатюрного сада, огромном как небо и земля.

Некоторые сады помещают в бассейны, и они образуют там островок. Часто он состоит из пористой скалы или мадрепорового коралла, в который погружены тонкие, как волосок, корни карликового дерева, так осуществляется самое интимное взаимопроникновение воды, камня и растения.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию