Нефертити и Эхнатон - читать онлайн книгу. Автор: Кристиан Жак cтр.№ 39

Конечно, сакральная сила солнечного света универсальна по самой своей природе. Атон – в принципе – не знает границ. Однако сказанное следует понимать именно в метафизическом плане, не превращая Эхнатона в некий анахронический образ фараона – «крестоносца».

Функции владыки Обеих Земель представляли собой неразрывное единство проявлений духовной и светской власти. Священные обязанности и административное управление страной образовывали целостную в своей гармоничности систему, которая и обеспечивала благополучие подданных или, иными словами, присутствие богов на земле.

Царь Египта был одновременно государственным деятелем, жрецом, ученым и посвященным в мистерии. Сама множественность требуемых от фараона компетенций показывает, что трон Египта занимали выдающиеся личности.

Эхнатон не был исключением из правила. Более того, он особо подчеркивал свою роль посредника в передаче людям священных знаний, то есть, по примеру многих своих предшественников, считал себя еще и духовным наставником.

Сразу же после своей коронации Эхнатон принял титул «(самый) великий из видящих» или, согласно другой интерпретации, «видящий Великого [бога]». Это не было случайностью. Избранный фараоном титул, который обычно носил верховный жрец Гелиополя, священного города Солнца, относился к числу самых древних и почетных. Период наибольшей славы гелиопольского жречества был связан с эпохой Древнего царства, то есть датируется временем за много веков до правления Эхнатона.

Тем не менее, царь решился возродить столь далекое прошлое. Приняв титул верховного жреца Гелиополя, новый фараон заявил о себе как о существе, «видящем» (то есть, в соответствии с египетскими представлениями, «созидающем») мир в его целостности.

Эхнатон стал единственным жрецом Атона, или, по крайней мере, единственным лицом, облеченным полномочиями говорить от имени Атона. В тексте одной из пограничных стел, кажется, уточняется, что, если фараон на время покинет столицу, назначенный им верховный жрец не сможет заменить его и принести «великую жертву» в священном дворе главного храма Атона. Царь сам совершит этот важный ритуал там, где будет находиться.

Мегаломания Эхнатона? Вовсе нет. Речь идет о соблюдении традиции фараонов. Один только царь имеет право совершать сокровенную культовую мистерию – приносить абстрактную жертву божеству. Ведь назначенные царем жрецы суть всего лишь его заместители.

Эхнатон – «дающий познать имя Атона». Никто, кроме него, не знает истинной природы Бога. «Царь, – пишет Франсуа Дома, – был в юридическом и метафизическом смысле наследником и наместником единственного Творца. Он один мог по-настоящему почитать своего Бога, потому что одному ему Бог открыл свои замыслы и свое могущество».

Эта теологическая идея восходит к эпохе пирамид, когда фараон, «средоточие» египетского общества, считался своего рода сосудом, который воспринимает божественную энергию и затем, подобно сияющему солнцу, распространяет ее повсюду.

Эхнатон, сын Бога, был царем-жрецом, как великие фараоны первых времен Египта. Он объявил себя единственным посредником между Богом и людьми – не из тщеславия, но потому, что человеческий индивид слишком ограничен, чтобы открывать врата мира богов. Фараон же не является индивидом. Фараон – это бессмертный дух Египта, живой символ сообщества египтян, «космический человек», в котором каждый индивид находит подобающее ему место.

Эхнатон – одновременно слуга Бога и Бог. Эта реальность отражена в иероглифических надписях («божественных словах»), в которых царь Египта часто обозначается самым скромным из титулов – титулом «слуга». По отношению к Богу царь является самым внимательным и сосредоточенным слугой, умеющим понимать непознаваемое и незримое. Перед людьми же он предстает в блеске и всемогуществе – не потому, что этого желает он сам, но потому, что обязан передать людям то, что получил.

Свет Атона пробудил сознание царя. Долг Эхнатона – поделиться этим откровением с людьми, передать другим свой опыт переживания сакрального. Поэтому он становится духовным наставником. Многие тексты сообщают, что Эхнатон ежедневно беседовал с учениками и пытался объяснить им природу Атона. «О, как процветает, – говорит царь, – тот, кто внимает моему жизнетворному учению, кто всегда направляет взгляд свой на Атона. Всякий, кто внимает учению моему, – (истинный) слуга; мое сердце умиротворено всем, что ты [Атон] совершаешь для меня». Царь «обращает мощь свою против тех, кто игнорирует учение его, милости свои – к тем, кто знает его совершенное жизнетворное учение, внимает ему и действует в соответствии с его законом».

Что это – позиция тирана или диктатора? Маловероятно, потому что Эхнатон не навязывает другим собственную доктрину, личные впечатления о божестве, но разъясняет общезначимые теологические принципы, касающиеся природы божественного света. Один вельможа оставил нам следующее признание: «Эхнатон проводит дни, инструктируя меня, – столь велико мое рвение в исполнении его учения». А Эйе похвалялся: «Мой господин возвысил меня, ибо я исполнял его учение; я слышал его голос непрестанно; мои глаза видели его совершенство каждый день. Мой господин, знающий подобно Атону, сделал праведность своим счастьем. О, как процветает тот, кто внимает его жизнетворному учению!» Скульптор Бек [89] тоже был удостоен многочисленных бесед с царем.

Развивал ли Эхнатон в большей степени, чем другие фараоны, учение о функциях царя? Утверждать это с уверенностью трудно. Несомненно лишь, что он придал учению о царственности более широкую огласку – недаром вельможи в своих гробничных надписях упоминают частные аудиенции, которые получали у царя.

Каждый фараон, по определению, является сыном Ра – солнечного начала. Эхнатон не отрицал этого родства, но дополнил соответствующую концепцию неслыханным заявлением: он является также сыном Атона, вышедшим из плоти Атона; сыном, которому Атон дарует власть над всеми странами. «Это ты создаешь мир, – обращается царь к своему богу. – Каждый видит, как ты царствуешь на небе, но никто не знает тебя – кроме меня, сына твоего от плоти твоей».

Каждое утро Атон заново создает мир. Природа, которая засыпает и исчезает на заходе Солнца, заменяется другой природой, похожей на прежнюю, но все же иной. Атон начинает с того, что возрождает самого себя, а также царя, свой точный образ на земле. «Ты порождаешь царя утром, – говорится в амарнском гимне, – и в то же время порождаешь твою собственную манифестацию; ты созидаешь его [царя] как твой образ – тогда же, когда созидаешь Диск; царь Правды выходит из Вечносущего».

Эхнатон, которого облекает царственностью божественное начало (что соответствует традиционным представлениям), становится царем на земле и Атоном в небе. Атон и царь суть два аспекта одного и того же феномена, проявления его потустороннего и земного бытия. «Пока существует небо со всем, что находится в нем, – обращается к царю Эйе в надписи из своей гробницы, – отец твой Атон будет восходить на небе, дабы каждодневно творить твою защиту, потому что он тебя создал».