Цветок Америки - читать онлайн книгу. Автор: Жеральд Мессадье cтр.№ 81

Поднялся оглушительный шум, прерываемый взрывами хохота.

В саду само собой возникло некое празднество, выплеснувшееся на пляж. Стали жарить морских свинок, дичь и рыбу. Жанна послала Стеллу на рынок за пальмовым вином. Десяти кувшинов едва хватило.

Наконец наступила ночь.

Измученная Жанна сказала Францу Эккарту:

— Я жила ради этого дня! Теперь я могу умереть счастливой.

Умирать было самое время.

На следующий день явился насупленный отец Бальзамор.

— Дикари говорят, что здесь живет колдун! — бросил он, пылая негодованием.

Жанна приняла его благодушно и ответила тоном легкого упрека:

— Падре! Неужто вы верите в бредни туземцев?

— Я хочу видеть колдуна! Околдованную лошадь! Творца дождя! — проворчал он. — Это злокозненный дом! Колдуна зовут Жоашен!

— И что же он сделал?

— Вызвал дождь!

Она расхохоталась:

— В таком случае, падре, его следовало бы взять на королевскую службу!

Он испепелил ее взглядом:

— Позовите сюда этого человека!

Она ясно увидела за спиной кюре зловещую тень святой испанской инквизиции. И костер, на котором погибла мать Жоашена и где сама она едва не окончила безвременно свои дни. Гнусные костры церковной власти! В их пламени исчезла Жанна д'Арк. Ее охватил безудержный гнев.

Ставки были высоки. Нужно одержать сокрушительную победу.

Жоашен помогал Стелле прибить еще одну полку на кухне. Жанна позвала его, он подошел и взглянул на гостя. Тот выхватил из-за пояса флакон и выплеснул содержимое в лицо изумленному Жоашену.

Естественно, там была святая вода. Она не сожгла Жоашена. Он не превратился в рогатого зверя. Просто обтер лицо и с удивлением посмотрел на падре Бальзамора.

Разочарованный кюре уставился на Жоашена. Тот в свою очередь посмотрел ему в глаза. Они стояли лицом к лицу.

— Сатана, изыди из этого человека! — провозгласил падре, взмахнув крестом перед Жоашеном.

Ничего не произошло. Ни один демон не выпрыгнул со свистом изо рта Жоашена, который лишь улыбнулся в ответ.

— Почему он не говорит? — спросил падре.

— Неверные магометане подвергли пыткам Хоакина Кордовеса, когда тот был еще ребенком. Они отрезали ему язык, падре, — ответила Жанна сурово. — Полагаю, теперь вы понимаете, сколь оскорбительны ваши обвинения. Вы преследуете жертву язычников. Я пожалуюсь епископу и губернатору!

Он посмотрел на нее сначала ошеломленно, потом виновато. Конечно, предстали его взору и сто мараведи, которые она вручала ему и на Пасху и на Рождество. Деньги эти в будущем могли обратиться в дым.

— Я попрошу, чтобы вас судили за суеверие перед лицом епископа Севильского, ибо вы верите басням туземцев! — гремела Жанна. — И оповещу инквизицию. Священнослужитель, живущий во грехе!

— Нет, — в испуге пробормотал он. — Я просто хотел выяснить…

— И без того все ясно! Я потребую, чтобы демонов изгнали из вас! Выдавать себя за заклинателя духов — одна из уловок дьявола!

Он смотрел на нее округлившимися глазами, в которых метался ужас.

— Нет!

— В таком случае извольте попросить прощения и убирайтесь!

— Простите меня…

— Прощаю.

— Вы ничего не скажете губернатору?

— Нет. Убирайтесь.

Он ушел понурившись.

Жанна и Жоашен расхохотались.

Эти слухи дошли и до Бобадильи.

Карибы видели Жоашена на горе во время пожара. Он стоял раскинув руки, и вскоре разразилась гроза. Благоговение карибов перед Жоашеном говорило о многом.

Губернатор еще не забыл историю с лошадью.

Вся испанская колония на Эспаньоле судачила только об этом.

Однако на остров недавно прибыл Феррандо Сассоферрато с двумя компаньонами, чтобы обсудить планы по разведению сахарного тростника. Это сулило деньги. Много денег. Производство сахара на острове почти не требовало затрат; в Испании фунт сахара стоил триста мараведи. Тысяча фунтов — триста тысяч мараведи. Или восемьсот экю! Пять кораблей с грузом в тысячу фунтов каждый доставят в Кадикс сахар на четыре тысячи экю! За вычетом расходов на транспортировку это составит три тысячи пятьсот экю в месяц. Чистыми.

Разумеется, надо будет делиться с банкирами. Что ж, можно удвоить площадь плантации — половину тебе, половину мне.

Бобадилья изнывал от нетерпения. Он станет одним из богатейших людей Испании.

И сахарный тростник можно выращивать круглый год!

Все эти байки о творце дождя мало чего стоили в сравнении с предполагаемой выручкой. Впрочем, они и здравому смыслу противоречили. Что до истории с лошадью… Ба! Просто каприз своенравного животного.

Когда интендант заговорил с ним о творце дождя из Каса-Нуэва-Сан-Бартоломе, он смерил чиновника высокомерным взглядом и выразил удивление, что испанец-христианин верит в индейские бредни. Тот сразу прозрел.

Забеспокоился и епископ: секретарь губернатора объяснил ему, что в тропиках животные порой странно себя ведут, а внезапные грозы здесь не редкость. Монсеньор, впрочем, был поглощен сбором средств на строительство настоящей церкви вместо слегка расширенной соломенной хижины падре Бальзамора. Баронесса де л'Эстуаль уже пожертвовала пять экю. К чему досаждать ей глупыми историями о колдовстве!

Ведь можно надеяться, что в следующий раз она даст десять.

Прочие колонисты узнали, что губернатор Бобадилья и епископ с презрением отвергли суеверные бредни. Испанские дамы опять пылко приветствовали Жанну в церкви. И возобновили визиты — столь же несносные, сколь и их приемы.

Губернатор принял Феррандо и его компаньонов с бурным ликованием и устроил в их честь ужин, на который были приглашены Жанна с Францем Эккартом. Такого обилия столового серебра Жанна прежде нигде не видела. Имелись даже вилки.

Карибские слуги были в форменных желтых куртках с красной отделкой. Супруга губернатора улыбалась скупо — из опасения, что потрескаются белила, густым слоем наложенные на лицо. Когда она положила руку на скатерть, стали видны старческие пятна, которые называют гробовыми цветочками. Пальцы ее были унизаны перстнями с рубинами и изумрудами. Сеньора Бобадилья обожала драгоценности.

— Затраты смехотворные, — объявил Феррандо, когда сотрапезники перешли к обсуждению самой интересной темы. — Из ста растений получается триста черенков, из тысячи — три тысячи. Вам известен принцип: стебель разрубается на три части, и черенки высаживаются в землю. Каждый черенок дает росток, который через три месяца становится полноценным растением.