Сказание о Старом Урале - читать онлайн книгу. Автор: Павел Северный cтр.№ 56

Двое суток прошло в борьбе со смертью. Но действие тайного яда было сильнее заклинаний и молитв! И старый знахарь не стал таить от хозяина правды. Он не произнес приговора вслух, но собрал все свои снадобья и амулеты, убрал их в свою котомку, решительно отверг деньги и подарки, приготовленные хозяином.

– Уходишь? – спросил Строганов.

Паленый Пенек только беспомощно развел руками, вышел на улицу и сел на завалинке, обратив лицо на запад. При умирающей осталась мамка Евдокия. Семен Строганов заметил, что по лицу Анны разливается бледность, горячечное дыхание слабеет, на лицо ложатся синие тени.

– Попа! – приказал он старухе. Та утерла слезу и торопливо вышла из покоя.

...Трифон Вятский соборовал Анну, велел положить ее под образа. Семен Строганов слушал слова священника о жизни вечной и прощении грехов земных и думал о том, почему бог покарал именно ее, так мало жившую и так мало согрешившую перед ним!

Сама она не приходила в сознание и не слышала ни пения, ни молитвы. Трифон Вятский, в последний раз благословив умирающую, стал читать Священное Писание.

Строганов во время чтения следил, как отсвет лампад мерцает в полуприкрытых глазах Анны. Неужели никакой надежды удержать этот слабеющий дух, не дать ему вовсе покинуть молодое, прекрасное тело? Неужели нет спасения? И будто в ответ звучали слова Екклисиаста:

«...ибо отходит человек в вечный дом свой, и готовы окружить его по улице плакальщицы... И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к богу, который дал его...»

Начиналась тяжелая агония. И лишь поздней ночью Анна затихла, перестала содрогаться, стала дышать ровнее: синие глаза обрели ясный блеск; в них снова засветилось сознание.

Анна узнала Семена, глядела на него ласково и светло, даже попыталась приподняться. Он склонился к ней, позвал но имени. Спросил:

– Аннушка! Ты слышишь меня?

И в ответ едва внятно уловил слетевшее с ее холодеющих губ слово:

– Родимый!

Анна сказала его так же ласково, как и в лунную ночь на холме, когда впервые они сознались друг другу в своей любви. Только как тихо она вымолвила его! Семен опять наклонился к ней. Она зашептала в полубреду:

– Завтра солнышко взойдет. Вместе в луга пойдем. С тобой не страшно. На солнышке согреюсь. Студено мне... Сеня, спаси меня...

Веки девушки начали медленно западать, гасла ясность взора; любимая ускользала от него... Он снова позвал ее по имени, но ответа уже не было: Анна отошла.

Когда Семен своей рукой совсем прикрыл уже омертвевшие веки, из-под его пальцев скатились по холодеющему лицу две слезинки. Семен быстро наклонился, осушил их губами, припал лбом к плечу Анны и замер неподвижно, будто в обмороке.

Очнулся он, потому что кто-то тронул его за плечо. Семен опять увидел перед собой старого вогульского знахаря. Старик помог Семену встать с колен, потом низко поклонился ложу с усопшей и, не отрывая от нее взгляда, отступил от постели к дверям. Взял в руку веник, распахнул двери настежь и, нашептывая заклинания, стал тщательно обметать порог: старик, желая оградить Семена от злого духа смерти, старательно заметал за порог следы этого духа.

Ледоход 1573 года снова раскалывал ледяной панцирь на Чусовой. Прошедшая зима была опять снежной и буранной.

В Нижнем городке перезимовал затворником в своей избе Семен Строганов. Но до наступления зимы была ненастная осень. Она стала памятной для вогулов на Сылве.

Через неделю после похорон Анны Муравиной Строганов простился с ее могилой на высоком холме близ крепости и обрядил струги в большой поход. Брал он в него только охотников-добровольцев. Поднявшись по Чусовой до Сылвы, он прошел по ней от устья до истока и по ее притокам, уничтожая вогульских и черемисских кудесников, жрецов, шаманов, все мольбища и капища. Молва об этой расправе на Сылве и на Вогулке-реке разнеслась по округе. Шаманы соседних племен стали уговаривать вогулов-язычников уходить в леса по ту сторону Каменного пояса, в Сибирское царство.

Строганов же вернулся из похода перед самым ледоставом, занялся делами своих крепостей, но уж никто не видел на его лице улыбки.

С наступлением весны, когда благоухание ландышей оживило в памяти Семена события прошлого года, на хозяина Камы с небывалой силой напала гнетущая тоска.

Струг Семена Строганова бороздил воды Чусовой и Камы, будто их хозяин искал врагов, чтобы схватиться насмерть, отстаивая покой и мир всех поселений на дарованных землях. Однако всюду было тихо, природа радостно и щедро праздновала пору своего обновления.

Но едва успели наступить июньские дни, как до Строганова дошли тревожные слухи: будто сын сибирского хана Кучума, воинственный хан Махмет-Куль, с большой ордой напал на Чердынь. Разграбив окрестности, он не смог спалить эту крепость и подался к Соли Камской. Воевода Запарин не рискнул принять сражение и... откупился от хана золотом и оружием. Опьяненный этим успехом, хан двинулся по Каме к двум главным строгановским оплотам – Конкору и Кергедану, чтобы наказать их за прошлогодний разгром татар и за смерть своей невесты Игвы.

Весть о движении орды Махмет-Куля, о новых грабежах и разбоях на Каме, о трусливом поступке воеводы Запарина застала Строганова в косьвенском остроге. Он немедля подался в Кергедан и, забрав в нем часть дружины, поплыл навстречу татарам. Первое столкновение с силами Махмет-Куля произошло недалеко от Конкора. Строгановские дружинники с такой яростью налетели на ордынцев, что они бежали и донесли хану о несметной силе Строганова. Поверив этой небылице, хан поспешно отступил с Камы в родные места, чтобы набрать новые орды. Тогда Строганов пошел в царскую крепость Соль Камскую, чтобы навеки отбить у Запарина охоту к предательству. Запарин было заартачился – не пожелал открыть ворота крепости перед строгановскими дружинами.

После такого приема Строганов подъехал на коне под самую воротную башню и громко закричал, обращаясь к жителям города и ратным людям воеводы:

– Эй, горожане! Воевода Соликамский татарскому хану ваши деньги и оружие царское ордынцам выдал, чтобы им сподручнее было русских людей тем оружием бить. Я, Строганов, хана татарского прогнал, оружие и ваше золото назад отобрал. Желаете все отбитое назад получить – откройте ворота! Невинных ничем не оскорблю, а воеводу Запарина за измену буду вместе с вашими лучшими людьми честным судом судить всенародно. На том крест вам целую!

Запарин, услышав его обращение, дал приказ усилить стражу у ворот и даже открыть стрельбу по строгановским дружинам, обвиняя их в самоуправстве, своеволии и разбое. Однако приказ этот даже его ратники выполнить не пожелали; горожане легко оттеснили воротную стражу и распахнули ворота. Дружины Строганова вошли в город, заняли воеводские хоромы и посадили Запарина под замок.

На другой день Семен Строганов приказал звать жителей города на вече и велел выбрать от всех сословий лучших людей для суда над воеводой-изменником.