Кортес - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ишков cтр.№ 44

Вновь наступила тишина. Кортес долго сидел, как статуя.

— Но великий Кецалькоатль родился на этой земле, он не явился со стороны восхода, — робко подала голос Малинче. — Он только ушел в том направлении…

— То-то и оно, — согласно кивнул священник. — Это не более, чем домысел…

— Молчите! — воскликнул Кортес. — Это то, что надо!.. Вы очень умны, святой отец, а грех извращенного толкования святых писаний я возьму на себя. Теперь получается, что приводя местное население к кресту, мы всего лишь восстанавливаем историческую справедливость. Потрясающе!.. Если Мотекухсома спросит меня, почему мы уничтожаем языческие храмы, я отвечу, что во всем виноваты они сами. Зачем вы отказались следовать заветам святого апостола Фомы, которого называете Пернатым змеем. Святой отец я верю, что так и было! Иначе и быть не могло!..

Падре Ольмедо криво усмехнулся.

— О, могучий! — воскликнула Малинче. — Значит, ты посланец тех, кто написал эти великие книги? — и она поклонилась Кортесу.

Щека у Ольмедо дернулась.

— Донна Марина! Нельзя всуе поминать боговдохновенные писания, нельзя приписывать божественную ипостась потомку Адама и Евы. Я же объяснял вам.

Женщина торопливо закивала.

— Я знаю, святой отец, я знаю…

По щекам у неё обильно полились слезы.

Сразу после ночной атаки, которую испанцы отбили с чудовищными потерями для нападавших, наступило затишье. Утром в лагерь явились индейцы, посланные самим Шикотенкатлем, объявили о перемирии и попросили разрешения убрать пленных. Кортес милостиво принял их, долго беседовал с важным сановником — донна Марина сразу высмотрела его в толпе простых воинов, убеждал того, что нет и не было у него и у его войска другой цели, как только подружиться с храбрым народом тласкальским, сообщить им небывалые новости об источнике их мудрости, славном Кецалькоатле Уэмаке, который и им, пришедшим с востока, не чужд. Более того, он и есть их повелитель!..

При этом Кортес выпучил глаза, а сидевший напротив тласкальский касик даже отшатнулся. Стоит ли, успокоившись спросил дон Эрнандо, храброму Шикотенкатлю так долго испытывать терпение богов. Их громовые божества, их четырехногие и двухголовые чудища теряют терпение. Тут тласкальский посланник холодно заметил, что четырехногие, о двух головах чудища тоже смертны, чему свидетельство гибель одного из них. Могучий воин одним ударом снес ему голову с помощью обсидианового меча, а гром небесный опасен только для большого скопления бойцов, так что храбрый Шикотенкатль уже учел это обстоятельство.

Теперь несколько опешил Кортес, однако постарался не показать смущения. Положение спасла донна Марина, напустившаяся на невежду, посмевшего в присутствии самого посланца Кецалькоатля оскорбить верных его слуг — четырехногих чудовищ и небесные громы, которые посланы сюда из-за моря, чтобы навести порядок и достойно встретить явление самого великого бога. Теперь касику пришла очередь оробеть. Святотатство всегда и везде считалось самым тяжким преступлением. Одним словом, продолжила женщина, великий вождь Малинцин ждет представительную делегацию, с которой можно было бы договориться о многих важных вещах, касающихся пребывания чужеземцев на территории Тласкалы, а также о её дальнейшей судьбе.

— Мы готовы все простить… — сурово заявила она, глядя прямо в глаза собеседнику.

Тот не мог отвести взора от её широкого гофрированного воротника.

— Мы готовы все простить, — зловеще повторила Малинче. — Даже убийство нашего друга-коня! Мы готовы простить строптивость Шикотенкатля, нерешительность высшего совета четырех, но всякому терпению приходит конец. Гнев великой богини, — она продемонстрировала ему образ святой Матери божьей, — будет ужасен. Она милостива к храбрым, но не любит упрямых и глупых. Она не любит тех, кому гордыня вскружила голову, кто потерял разум.

Сказанное произвело впечатление на посланца Шикотенкатля. Последний довод сразил его окончательно. Уже на прощание Кортес указал в ту сторону, откуда пришли испанцы и сказал:

— Взгляните туда. Там пять деревень. В них вернулись жители. Они доверяют нам и жаждут перейти под руку великого восточного владыки. Так что не тяните время.

Действительно, в тот день выставленные дозоры впервые не заметили вокруг ничего подозрительного. Нигде не было видно шныряющих индейских лазутчиков, за недалекими холмами тоже было тихо. В той стороне спокойно летали птицы. Окрестности вокруг лагеря заполнили мирные туземцы. Они пришли торговать и меняться. Так продолжалось до вечера. На следующий день, когда напряжение спало, в шатер главнокомандующего явилась представительная делегация от солдат, аркебузиров и арбалетчиков. Из офицеров присутствовал только сеньор Охеда.

* * *

Дон Эрнандо первым вышел из палатки, жестом приказал людям сесть. Сам устроился на барабане. Сначала сбежалось много желающих послушать, о чем делегаты будут толковать с капитан-генералом, потом один за другим солдаты начали расходиться. Сил не было выслушивать их долгий спор — я в ту пору совсем валился с ног от усталости. Хотелось выспаться, просто полежать, не думая о будущем, об опасностях. Не бросаться по приказу командира роты в ту или иную сторону, оставить в покое меч — его как раз надо было отдраить и поточить… Вся рукоятка в спекшейся крови… Однако, как только я направился к своей палатке, сеньор Кортес тут же окликнул меня.

— Берналь, подожди, послушай. Разговор у нас серьезный. Потом я дам тебе время отдохнуть.

Тут же он послал Андреса собрать ещё с десяток наиболее уважаемых бойцов. Обязательно пушкаря Месу, и от моряков тоже кто-нибудь должен присутствовать. Так что набралось нас вместе с делегатами десятка полтора.

Первым начал Кортес.

— Надеюсь, всем присутствующим известно, о чем пойдет речь? Нет?.. О возвращении на Кубу. Я рад, что вы, избранные от войска люди, запросто пришли ко мне и попросили выслушать вас как соратников и боевых друзей. Слушаю, ребята.

Первым начал Седеньо, хозяин каравеллы — единственной, которая осталась на плаву после потопления кораблей. За эти полгода он заметно спал с лица, загорел, глаза его яростно поблескивали.

— Сеньор Кортес, все мы знаем вас как рассудительного и храброго идальго. С каждым вы едали из одной миски, никто в войске не смеет упрекнуть вас в небрежении к солдату или отсутствии здравого смысла. Неужели рассудок изменил вам на этот раз? Мы славно бились все эти несколько месяцев, совершили такое, что никому из нас и в самом приятном сне не снилось, и золотишка набрали вполне достаточно. И об этих землях много узнали. Познакомились с тласкальцами в бою… Неужели гордыня настолько ослепила вас, что вы не видите, что эти ни в чем не похожи на тот сброд, который мы успешно громили и на Юкатане, и на реке Табаско. Дело не в том, что они храбро лезут на пики. Беда в другом — они с каждым разом жмут все настойчивее, и как раз туда, где нам труднее всего. Страдания нестерпимы. Здоровых среди нас не осталось, все имеют ранения, кто по два, а кто и по три раза. Нет на свете вьючного животного, которое могло бы перенести все эти муки. Те, по крайней мере, отдыхают ночью, а мы трудимся и день, и ночь. Что касается завоевания Мексики, то мысль об этом — чистое безумие. Только брякни что-нибудь насчет Теночтитлана, все начинают смеяться. Если какая-то Тласкала встретила нас подобным образом, что будет, когда мы столкнемся со всей армией Монтесумы. Ребята хотят знать, куда и зачем мы идем, сеньор Кортес? Не пора ли опомниться?.. Пока перемирие, можно вернуться в Веракрус. Конечно, флот уничтожен, но теперь это дело прошлое, однако остался один корабль. Его можно послать на Кубу за подмогой. А когда прибудут подкрепления, продовольствие и боевые припасы, поход можно будет начать снова.