Камеи для императрицы - читать онлайн книгу. Автор: Алла Бегунова cтр.№ 73

Анастасия нисколько не удивилась, увидев в центре ее Афину-воительницу в том же шлеме, с копьем и щитом в руках. Богиня, подняв копье, как бы разделяла композицию на две части. В одной ее стороне находились мужчины в воинских доспехах, в другой — женщины, собравшиеся возле чаши, на которой сидел голубь. Женщины раздевались, и художник очень достоверно изобразил их прелестные формы. Это произведение так заинтересовало кирасир, что они сошли на мозаичный пол и принялись убирать на нем мусор, чтобы рассмотреть картину во всех подробностях.

Тут словно порыв ветра пронесся по залу. Анастасии даже пришлось придержать треуголку рукой. Терпкий запах моря стал особенно явственным, и она пошла куда глаза глядят. Сначала это был длинный коридор, потом — дверной проем, потом — тропинка через фисташковую рощу, потом — стена храма, в которой она нашла широкую щель. Десять шагов в полутьме, и шаткая плита на полу качнулась у нее под ногами. Анастасия провалилась в узкий лаз и вместе с камнями и песком заскользила куда-то вниз. Яркий свет ударил в глаза. Теперь она стояла у самого моря, под скалой, на которой высились руины храма.

Первый, кого она увидела, был мальчик лет десяти, одетый в рубашку, черную короткую куртку и широкие штаны, заправленные в полусапоги. На голове у него красовалась феска. В руках он держал длинное удилище. Мальчик ловил рыбу с огромного плоского валуна, частью вросшего в гальку на берегу, частью погруженного в воду.

— Селям алейкум! — сказал отрок, в безмерном удивлении разглядывая Анастасию.

— Алейкум селям… — ответила она, понемногу приходя в себя.

— Насылсынъ, яхшисынъмы?

— Аллагьа шукюр. Зарары ёкь. — Анастасия подняла с земли свою треуголку. — Адынъ не балам? [59]

— Искандер, — важно представился юный рыбак, снова посмотрел на нее и добавил: — То есть Александр.

— Очень хорошо… — Она потерла рукой лоб. — Да ты никак русский?!

— Это мой отец русский. — Искандер-Александр довольно сносно объяснялся на ее родном языке. — Только он давно побасурманился… Моя мать — полутатарка-полурусская, моя бабушка — русская, мой дедушка — татарин.

— Здорово здесь все перемешалось, — сказала Анастасия. — А древних греков у тебя в родне нет?

— Нет. Греки живут в Инкермане. На той стороне бухты, в Ахтиаре живут татары. Мы — тут, в Херсонесе. Они нас называют… как это… полукровки.

— Чем занимается твой отец?

— Он — рыбак. У него — две лодки. Большие, парусные.

— Ты помогаешь ему? — Она кивнула на деревянную бадейку возле ног мальчика, в которой плескалась пойманная рыба.

— Нет. Это — для сегодняшнего обеда… — Искандер-Александр увидел, что поплавок ушел под воду, умело подсек леску и выташил среднего размера матово-серебристую рыбу, отчаянно извивавшуюся на крючке. Бросив ее в бадейку, он взял коробку с червями и снова снарядил удочку.

— Хорошо ловится? — спросила Анастасия, желая во что бы то ни стало продолжить разговор.

— По осени идет кефаль. А на камбалу отец ставит сети… Вон там, у мыса. Одна камбала шириной в две ладони — пол-акче в Ахтиаре. Разбирают с ходу…

Такое ненавязчивое упоминание о деньгах навело ее на мысль о следующих действиях. Она извлекла из кармана кошелек, открыла его. Мальчик неотрывно наблюдал за этим. Анастасия вынула золотой турецкий флори, подбросила его на ладони и ловко поймала.

— Вы собираетесь покупать рыбу? — спросил Искандер-Александр.

— Рыба уже на земле. А мне хочется узнать о том, что пока находится в море. Ясное дело, ты умеешь плавать. Но можешь ли доставать до дна?

— Нет ничего проще, — сказал мальчик. — Летом я всегда ныряю прямо с причала. Для этого надо взять в руки груз. Хотя бы какой-нибудь камень. Тогда я достаю до дна, где лежит разломанный корабль…

Вдруг беседа прервалась. Сержант Чернозуб, обхватив левой рукой мраморную колонну с продольной трещиной, опасно свесился из развалин храма, осмотрел морскую гладь, но не удосужился бросить взгляд чуть пониже. Затем он приложил правую руку ко рту на манер рупора и дико заорал:

— Ваш-выско-бродь!.. Ваш-выско-бродь! Та де ж вы е? Отзовитесь. Уси вас шукають…

— Я здесь! — Анастасия шагнула из-под скалы прямо в воду.

— А шо вы тут робите? — Кирасир, заметив ее, свесился сильнее. — А це хто буде?

— Спускайтесь, сержант! — приказала Анастасия.

Увидев кирасира перед собой, Искандер-Александр просто онемел. Огромный рост Чернозуба, его мощные плечи и притом круглая, невероятно добродушная физиономия с черными, нафабренными усами, как пики, торчащими вверх, серебряная медаль на голубой ленте за битву при Кагуле, продетая в петлицу мундира, длинный палаш с массивной стальной гардой, но самое главное — большой пистолет в кобуре, пристегнутой на портупее справа, — все это полностью поглотило его внимание.

Никаких ухищрений не понадобилось русским путешественникам, чтобы попасть в дом юного рыбака, мальчик, взяв Чернозуба за руку, сам привел их туда. Нельзя сказать, что это появление обрадовало его мать, кареглазую Фариду, находившуюся на восьмом месяце беременности. Особенно настороженно она отнеслась к Анастасии, потому как сразу распознала в ней женщину. Но делать было нечего.

Долг восточного гостеприимства требовал оказать пришельцам максимум внимания.

Позже появился хозяин — человек лет сорока пяти, сутулый, но еще крепкий, с тронутыми сединой бородой и усами и по имени Касым. Однако очень скоро выяснилось, что когда-то его звали Кирилл Никонов, он — из обер-офицерских детей Черниговской губернии, служил прапорщиком в драгунском полку и попал в плен к крымским татарам около двадцати лет назад.

Хотя беседа протекала за столиком «кьона», где стоял большой круглый поднос с жареной султанкой, лепешками «пита», овощами и зеленью, а участники беседы расположились на подушках на полу, по-турецки скрестив ноги, все-таки она походила на обычные русские посиделки. Бывший драгун выставил штоф водки. Затем путешественники выслушали его пространный рассказ о превращении в мусульманина.

В этом рассказе был и невольничий рынок у восточных ворот города Гёзлёве, куда Никонова доставили скованным одной цепью с девятью другими его однополчанами. Был и турецкий капитан, покупавший рабов на галеры. Вот тут им крупно повезло: турку они почему-то не приглянулись. Взял их татарин — имам из соборной мечети в селении Дуван-кой для работы в саду и на винограднике.

Мать Никонова, престарелая вдова, которой он прежде отсылал часть своего жалованья, не смогла собрать денег на выкуп. Потому Никонов оттрубил в невольниках семь полных лет. Но работал хорошо, понемногу изучал татарский язык, а климат и природные условия Крыма ему в конце концов понравились. Хозяин сказал: хочешь свободы — принимай ислам. Никонов подумал-подумал и… согласился.