Штурмуя небеса. ЛСД и американская мечта - читать онлайн книгу. Автор: Джей Стивенс cтр.№ 50

Но в реальности это было защитное поведение, самосозидание мальчишки, который, повзрослев, будет вспоминать не свои головокружительные успехи в школе, а огромное чувство одиночества, которое он стремился победить с помощью мечтаний о «доблести, славе, любви научной деятельности». От Малыша Тиму досталось вкрадчивое обаяние, которое обеспечило ему характеристику «самого симпатичного мальчишка», но от него же он унаследовал и чувство отчужденности, постоянно питавшее детские мечты о героических подвигах. Еще в детстве Лири ощущал себя посторонним: ирландец-католик в школе, полной «истинных американцев» — англосаксов протестантского вероисповедания, художник в окружении спортсменов и бизнесменов, неверующий в мире верующих. Позже это отчуждение переросло в непрерывные конфликты с властью, часто становясь сознательной конфронтацией.

Первый такой конфликт произошел в последние месяцы его учебы в школе. Совершенно беспричинно Лири начал вдруг прогуливать занятия, вынудив директора школы — «мудрого старика из Новой Англии», обладателя белоснежной бороды, достойной члена Верховного суда, — пригрозить ему отчислением. Позже Лири объяснял, что это не произошло лишь потому, что потребовало бы заполнения безумного количества бумаг.

Однако такое поведение стоило ему потери рекомендации в колледж. Из-за «бесконечных развязных шуточек» Тима не приняли ни в одну из престижных школ академического направления. Эбигайль была вынуждена прибегнуть к связям с местным настоятелем, с тем чтобы сына приняли в католический колледж Св. Креста, управляемый иезуитами.

Этот колледж осенью 1938 года представлял собой учебное заведение, мало приспособленное как для социального, так и для интеллектуального продвижения. Если не считать поощрения занятий футболом, в основном список предметов был традиционным — упор делался на изучение греческого языка, латыни, религии. Колледж несколько напоминал монастырь, в котором разрешались занятия спортом. Тим провел в этом чистилище два года, переводя Цицерона и Горация и совершая подпольные вылазки за ограду совместно со своим другом Анджело. По ночам, после вечерней проверки они убегали в местные бары, чтобы попытать счастья с окрестными девушками.

После окончания колледжа в силу романтического заблуждения, которое разделяли многие, в том числе и Аллан Эдгар По, Тим, используя политические связи его семейства, записался в военную академию Вест-Пойнта, где сумел продержаться едва ли год. Его стремление стать воином было подорвано в момент, когда он возвращался в академию вместе с несколькими старшими по званию, которые обвинили его в пьянстве — обвинение неприятное и наказуемое, но не смертельное. Лири всегда считал, что произошедшее позже было вызвано сочетанием избытка алкогольных паров и тех противоречий, какие всегда возникают, когда в общении участвуют крайне разные люди. Старший по званию проинтерпретировал поведение Лири как попытку солгать, с чем согласился кадетский суд чести. Кадет Лири опозорил свой Корпус, он должен был подать в отставку. Однако кадет Лири считал по-другому и потребовал официального расследования и суда. Это было расценено всеми как плохой поступок, хотя мнения по этому вопросу среди кадетов разделились. С этого момента Лири устроили обструкцию. Он стал никем, несуществующей персоной. В «Первосвященнике» Лири уподобил эту ситуацию сцене в самолете, когда он находится в окружении двух тысяч молодых людей, ни один из которых не решается сесть рядом с ним. Любое обращение к другим, типа «передайте мне соль», ему приходилось писать на бумаге.

Несмотря на то, что официальный суд его оправдал, отношение к Лири не изменилось и так тянулось до августа 1941 года, когда Лири наконец послал командиру заявление. «Я болен и не приспособлен к военной карьере», — было написано в начале. Далее он писал: «я не удовлетворен здешним окружением и чувствую, что было бы лучше и для меня и для правительства, если бы мне разрешили оставить службу и найти другую профессию».

Он уехал на юг и поступил в университет штата Алабама. Именно там Лири начал интенсивно заниматься интеллектуальной деятельностью. Он достиг больших успехов в изучении психологии и несколько меньших в изучении английского языка и истории, но вскоре ему в руки попал «Улисс» Джойса, который буквально ошеломил его. С того дня его голубой мечтой стало написать книгу не менее глубокую и красивую. Однако то, что Тим начал поглощать книги с большей, чем ранее, пользой для себя, не значило, что он полностью отказался от старых привычек. От южных женщин, например. Тим любил их кокетливую сексуальность и был в конце концов пойман, когда проводил ночь в одном из женских общежитий, за чем последовало отчисление из университета. Дальнейшие его приключения на ниве образования могли бы составить занимательный роман в стиле «Тома Джонса» — так продолжалось вплоть до Второй мировой войны, во время которой он работал армейским врачом в больнице ветеранов штата Пенсильвания. Война обозначила в жизни Лири резкий перелом. Тим всерьез принялся за учебу и в конечном счете получил докторантуру в психологической клинике в Беркли. Он женился, у него родилось двое детей, появился удобный пригородный дом и ранчо в окружающих Беркли холмах. Он получил престижную синекуру в государственной больнице Окленда — должность директора по исследованиям в области клинической психиатрии. Это был образцовый пример карьерного успеха в пятидесятых годах, что придает последовавшим за этим событиям еще более символический смысл. Если Гинсберг и «поколение битников» представляли одну крайность, а официозные чиновники — другую, то Тим был где-то посередке. С одной стороны (как он позже хвастал), в нем было «высокомерное презрение к буржуазному конформизму», а с другой — горячее желание получить все те блага, которые может предоставить этот самый буржуазный конформизм Напряженное взаимодействие двух этих мотивов ярко проявилось в его браке.

Когда позже его друзей просили рассказать о том, какие взаимоотношения были у Тима и Марианны, они ссылались на пьесу Эдуарда Олби «Кто боится Вирджинии Вулф». Как пожилая ученая пара в пьесе Олби, Тим и Марианна были мастерами на колючие шуточки и уничижительную критику. По общему впечатлению, они будто пытались свести друг друга с ума. Но они держались вместе в те годы, когда Лири делал работу, которая создала ему репутацию многообещающего молодого физиолога В мире академической психологии Тим считался экспертом в оценке личности и изменений в ее поведении. Это подразумевало, что к нему обращались, когда надо было интерпретировать диагностические тесты типа ТАТ и MMPI. В то же время он сумел преодолеть пропасть в одном из действительно ключевых вопросов психологии: изменении поведения. Одной из причин, почему успех психотерапии был весьма низок, было то, что интеллектуальное понимание не вело непосредственно к изменению поведения. То, что пациент понял, в чем состоит его проблема, вовсе не означало, что он изменится; слишком часто пациенты оказывались запертыми в порочный круг отношений и установившиеся рамки поведения, за которые выйти было крайне сложно. Но тем не менее при использовании психотерапии иногда что-то вдруг срабатывало! Попытаться уловить, что именно это было, все равно что ловить солнечный зайчик. «Можно делать записи на магнитофон, использовать кинофильмы, считать сердечные удары, измерять мускульные сокращения, считать количество минут, затраченных на беседу, задавать вопросы (вопросы типа «истина-ложь», открытые вопросы, вопросы скрытые), получать интерпретации чернильных пятен или прибегать к каким-то другим трюкам, которые всем нам известны», — писал лучший друг Лири, сокурсник по Беркли, Фрэнк Бэррон.