Штурмуя небеса. ЛСД и американская мечта - читать онлайн книгу. Автор: Джей Стивенс cтр.№ 117

Все необходимое складывалось в общий котел — деньги, продукты, наркотики, жилье. Этикой хиппи подразумевалось, что все они — члены одной большой семьи, хотя сами хиппи предпочитали называть эту семью племенем, в знак глубокого восхищения коренными американцами — индейцами, которые служили для них примером и образцом истинной свободы.

Первую свою ночь в Хэйте новички проводили обычно в одной из многочисленных коммунальных развалюх, втиснувшись среди десятка дружелюбных незнакомцев; сначала они избавлялись от внутренних тормозов и довольно часто — от девственности; затем наступала очередь одежды и старой системы ценностей — так последовательно отбрасывалось все старое, и этот процесс ускорялся первой же дозой кислоты. Через несколько дней прежняя жизнь в Де Мойне, в Далласе или где бы там ни было еще представлялась новичку такой же далекой, как школьные экскурсии.

Если хиппи не работали и не «путешествовали» (что для них тоже было своего рода работой), значит, они загорали в парке «Золотые Ворота» или гуляли по Хэйт-стрит, забегая то в аптеку выпить кофе, то в «Психоделический магазин» потолковать о последних новостях. Недели не проходило, чтобы в Хэйте не возникло парочки новых заведений, с которыми стоило познакомиться. Один за другим появлялись магазины: «Добавки для травки» (наркотические аксессуары), Галерея «Хохочущий енот» (сувениры), «Зардевшийся пион» (стильная одежда), «Печатный двор» (психоделические плакаты), «Звездное мороженое» (продукты). А еще можно было пойти в танцевальные залы «Филлмор» и «Авалон», где всегда играл какой-нибудь новый оркестр. «Филлмор» основал Билли Грэм, тот самый, который был распорядителем на Фестивале путешествий, организованном Кизи. Под впечатлением огромных сумм, которые Кизи загребал с помощью одной-един-ственной рок-группы, нескольких слайдов и наркотиков, Грэм снял заброшенный концертный зал в черном районе Филлмор и стал задавать здесь танцевальные вечера под рок-музыку местных ансамблей, многие из которых жили в Хэйте.

Группа «Charlatans», знаменитая тем, что ей удалось получить ангажемент на целое лето, занимала дом 1090 по Пейдж-стрит, а за несколько улиц до них жили «Grateful Dead» — рок-группа, игравшая на Кислотных тестах Кизи. По временам к ним добавлялись разные другие группы — «Big Brother and the Holding Company» («Большой Брат и компания держателей акций»), «Jefferson Airplane» («Аэроплан Джефферсона»), «Quicksilver Messenger Service» («Быстроногий Курьер») и прочие, чей период музыкального полураспада оказался слишком короток, чтобы оставить по себе память в истории, но чья финансовая поддержка в свое время была бесценной для Хэйта. Со своей свитой поклонников и способностью добывать изрядные суммы наличными эти рок-группы были одной из опор экономики Хэйт-Эшбери.

Даже учителя средних школ были в ту эпоху поборниками свободного секса

Но роль рок-групп не сводилась к добыванию денег. Они заняли свое место в формировании философии хиппи. С ними была связана идея о рок-музыке как совершенном дополнении психоделического опыта. «Она занимает все поле чувственного восприятия, взывая к пониманию без всякого вмешательства интеллекта, — писал романист Честер Андерсон, бывший битник, ставший идеологом хиппизма. — Рок — это племенное явление, он свободен от всяких определений и прочих умствований; его можно назвать магией XX столетия».

Танцы под рок-музыку лучше всего демонстрировали, как два человека могут гармонично сотрудничать, делая одно общее дело.

* * *

Окружающий мир редко вмешивался в жизнь хиппи. А когда это происходило, это лишь сильнее укрепляло у правящего класса комплекс Большого Папочки. Классическим примером может служить крестовый поход против ЛСД. Судя по тому, что в 1965 году было выписано 123 миллиона рецептов на транквилизаторы и седативные препараты и 24 миллиона — на амфетамины, Америка любила эти психотропные снадобья. Она не могла без них жить. И зачастую оказывалось (3 тысячи передозировок в год), что она не могла жить и с ними. Но транквилизаторы и седативы не попали под запрет, потому что они гасили пламя жизни; они притупляли ум, не раскрывали его экстатические глубины (притягательные, а иногда и опасные).

Характерно, что когда группа предпринимателей-хиппи захотела присоединиться к местной Ассоциации коммерсантов Хэйт-стрит, им указали на дверь. Видимо, в рамках капиталистической системы обычного типа не было места ни «Психоделическому магазину», ни «Добавкам для травки». Не смущаясь этим, хиппи сразу же сформировали свою собственную бизнес-группу, Независимые Собственники Хэйта — название специально было подобрано так, чтобы его аббревиатура читалась как ХИП. [106]

Но таким образом и пополнялся чудовищный счет непонимания и подозрительности. Молодежи казалось, что их родители только и говорят: «НЕТ!» Все, свойственное молодежи — ее прическа, музыка, одежда, манеры, речь, ее герои, ее мечты, — все решительно осуждалось и отвергалось тем самым поколением, которое непрерывно хвасталось своим либерализмом и терпимостью.

С другой стороны, родителям казалось, что эти ребята только и говорят: «на хер!». Всем своим видом и поведением, прической, связями, одеждой, которую носят, машинами, в которых ездят и т. д.

Эта междоусобная склока скоро удостоилась названия «Разрыв поколений», и социологи и психологи потратили немало усилий, пытаясь объяснить ее истоки, в то же время молодежи было на это совершенно наплевать: пусть себе этот разрыв углубляется, пока есть достаточно места творить свою собственную альтернативную культуру. Эта новая культура должна была стать царством раскрепощенной фантазии, как определили бы это Проказники; оставался лишь спор о том, в каком направлении пойдет освобождение. Кому благоприятствовало течение: активистам или хиппи? И существовал ли третий путь?

То, что это вообще стало предметом обсуждения, показывает, как быстро распространялось движение хиппи. В марте 1966 года в медицинском разделе журнала «Тайм» обсуждалось повальное увлечение ЛСД, а на страницах, посвященных культуре, тот же журнал рассказывал о быстром размножении «эксцентричных религиозных групп» — слово «хиппи» еще не вошло в общее употребление. Почти мгновенно в каждом крупном городе появилась маленькая община «кислотников «(выражение «Тайм»). И хотя ни одна из этих общин не могла потягаться с Хэйтом в размерах и сплоченности, все они были чрезвычайно похожи, все кишели красочно одетыми созерцателями с высшим образованием, которые преклонялись перед ЛСД и говорили о нем с религиозным пылом, неслыханным на Западе со времен Высокого Средневековья.

Активисты сперва высокомерно пренебрегали этим течением. Но по мере того, как личностная революция набирала силу, они встревожились и увидели в хиппи опасных соперников, больше озабоченных своими «вибрациями», чем Вьетнамом. «Необходимо сперва привести в порядок собственную голову» — гласила знаменитая передовица в самом первом печатном органе хиппи, «Оракль»: «Мы не достигнем блаженного, счастливого общества, пока каждый не обретет своей нирваны». Эта позиция заслуживала внимания, но она приводила к одному из тех вопросов о курице и яйце, которые можно обсуждать бесконечно. Может ли общество, состоящее из личностей, излечить социальные недуги, не пытаясь исправить свои внутренние пороки? Столетняя история психологически ориентированного мышления подсказывала отрицательный ответ на этот вопрос. Лири сформулировал это так: «Если все негры и все левые студенты в мире за втра получат «кадиллаки» и полный контроль над обществом, они все равно останутся повязаны законами социального муравейника до тех пор, пока не раскроют себя для новой жизни».