Ночи в цирке - читать онлайн книгу. Автор: Анджела Картер cтр.№ 58

Гонг задрожал и издал приятный гул. Золотое плечо женщины-арфы шевельнулось, приведя в движение сложный невидимый механизм колесиков и шестеренок: локти приподнялись и опустили руки на струны сердца в полном смысле этого слова. Золотые пальцы с перламутровыми ногтями растягивались и изгибались. Она извлекла из себя аккорд, в то время как большая птица прогнусавила странную мелодию в три звука, которая циркулировала сквозь ее математические возможности в ритме, казавшемся порожденным не этой планетой, а чем-то далеким и леденяще потусторонним.

Феверс подумала: «Внутри птицы – музыкальная шкатулка. Любой человек, способный починить дедушкины часы, смог бы собрать эту гарпию. А гонг звучит от электрических импульсов». Но все равно у нее зашевелились от ужаса волосы, и Великий князь с удовлетворенной ухмылкой обернулся к ней, словно его главной целью было внушить ей страх.

Впервые в жизни она отказалась от шампанского.

Добавив ударную ноту к зловещей гармонии, с носа ледяной Феверс упала капля и со звоном шлепнулась на стеклянный край блюда с икрой. В какой-то дикий момент настоящей Феверс показалось, что растаял один из бриллиантов.

Великий князь протянул руку: «Пойдемте в галерею и посмотрим мою коллекцию!» Его пышущее водкой дыхание обожгло ей щеку, которая становилась все холоднее по мере того, как причудливая геометрия навязчивой, повторяющейся, довольно мелодичной и безжалостной музыки деформировала утлы комнаты.

Галерея была уставлена стеклянными витринами, настолько оригинально подсвеченными приглушенным сиянием, что каждая производила впечатление особого маленького мира.

– Мои яйца, – сказал Великий князь, – полны сюрпризов.

«Это уж точно», – подумала Феверс.

В каждой витрине помещалось одно удивительное яйцо в натуральную величину, рожденное не курицей, а руками ювелира. Великий князь сказал, что она получит в подарок любое из них, стоит ей только скинуть шаль и показать ему свои крылья.

– Сначала яйцо.

– Сначала крылья.

– Нет.

– Да.

– Нет.

Великий князь пожал плечами и отвернулся. Тут же погасли все огни, и Феверс осталась в полной темноте наедине с хрипящими, тренькающими и дребезжащими где-то внизу искусственными музыкантами и едва слышным всплеском льдинок, падающих с ее изображения. Услышав звук тающего носа, она почувствовала, что теряет сознание.

– Ну хорошо, – хмуро сказала она. Когда зажегся свет, она была уже без шали, и Великий князь зашел ей за спину, чтобы получше рассмотреть бугорки под корсажем.

– Только не трогать! – предупредила она. Даже в этой чрезвычайной ситуации какие-то стальные нотки в ее голосе рыночной торговки заставили его опустить руки.

Какие удивительные яйца! И они действительно полны тайн. Вот это, выполненное из розовой эмали, открывается вдоль. Внутри него – перламутровая раковина, скрывающая, в свою очередь, сферический желток из полого золота. Внутри желтка – золотая курочка. Внутри курочки – золотое яичко. Все уменьшено до крошечных размеров, но это еще не все: внутри яичка обнаруживается микроскопическая рамка, украшенная бриллиантовыми песчинками, обрамляющая миниатюрное изображение самой воздушной гимнастки, расправившей крылья, как на трапеции, с желтыми волосами и голубыми глазами, как у оригинала.

Несмотря на усиливающееся в ней чувство уменьшения в размерах и странные формы, которые приняли под воздействием музыки углы комнаты, Феверс была польщена столь миниатюрным знаком внимания, и обостренное чувство справедливости подсказало ей, что было бы вероломно отказать Великому князю в возможности провести ладонями по ее грудям. Убедившись, что она сделана не из резины, он вздохнул, кажется, с облегчением и стал перебирать шелестящие под красным атласом перья.

«Скрип, дзынь, бум, ш-ш-ш… – доносилось снизу, – скрип, дзынь, бум, ш-ш-ш…»

В следующей витрине было выставлено простое яйцо из нефрита в инкрустированной самоцветами рюмке, словно ждущее, когда по нему стукнут ложечкой. Несмотря на мрачные предчувствия, Феверс с детской нетерпеливостью выжидающе уставилась на Великого князя. Она подозревала, что внутри этого яйца таилось нечто большее. Он на секунду прервал свои исследования.

– Позвольте мне повернуть ключик…

Заметив, как резко обозначился под натянутой тканью брюк его член, она подумала о том, что все-таки он, наверное, такой же, как и все мужчины, и успокаивающим движением легко похлопала его, словно предлагая немного обождать.

Яичная скорлупа распалась на две пустые половинки, обнаружив в себе крохотное деревце в кадке из белого агата, покрытой золотой решеткой. Деревце было усыпано листочками, каждый из которых был вырезан из темно-зеленого полудрагоценного камня. Золотые ветви покрывали цветы с четырьмя лепестками из расщепленных жемчужин, обрамляющих бриллиантовую сердцевину, а плоды были сделаны из цитринов. Князь нехотя высвободил правую руку из-под ее лопаток и дотронулся до одного из плодов. Тот раскрылся, и из него вылетела малюсенькая птичка червонного золота. Она вертела головкой, хлопала крыльями и открывала клюв, из которого доносилась пронзительная трель: «Всего лишь птица в золоченой клетке». Феверс вздрогнула. Птичка закончила припев, сложила крылышки, и нефритовые створки закрылись.

Несмотря на восторг, который Феверс испытала при виде этой удивительной игрушки, она нашла и дерево, и птичку чересчур волнительными и отвернулась с ощущением неотвратимой смертельной опасности.

«Вот так так!..» – снова подумала она.

Скрип, дзынъ, бум, ш-ш-ш… скрип, дзынь, бум, ш-ш-юх… И тут в голове у нее помутилось, и она поняла, что все меньше и меньше способна управлять собой. Уолсеру это ощущение было знакомо: он испытал его в гримерке в «Альгамбре», когда часы три раза подряд пробили полночь.

«Похоже, я схожу с ума, – подумала она. – О, Лиззи, Лиззи, дорогая! Где же ты? Ты так мне сейчас нужна!»

Однако справедливость есть справедливость, и Великий князь заслуживал чего-то за пережитое им волнение. Феверс завела руки за спину и расстегнула крючки и петли платья. Раздался свистящий шелест выпущенного на волю оперения, и восхищенный Великий князь приглушенно выдохнул. Отпрянув, он умолял ее расправить крылья еще шире, что она и сделала, и хотя он об этом не просил, глубоко скрытый инстинкт самосохранения заставил ее высвободить его петушка из курятника и поерошить его перышки так, как он ерошил ее.

Только теперь, обведя взглядом затемненную двухъярусную комнату, она заметила, что в ней не было окон, и, почувствовав сомкнувшиеся на себе руки Великого князя, поняла, что это человек невероятной физической силы, способный пригвоздить к полу даже ее.

И в этот момент случилось то, чего Феверс не могла себе представить даже в кошмарном сне. Исследуя ее тело, Великий князь наткнулся на тайник в корсете, где она хранила стилет Нельсон.

– Отдайте…