Ночи в цирке - читать онлайн книгу. Автор: Анджела Картер cтр.№ 89

Лиззи могла фыркнуть: «Посмотри на него, Софи, – сплошные суеверия и женские платья!» Но несмотря на эти колкости, она глядела на него почти с добротой, потому что в свете его серых глаз ее приемная дочь снова стала самой собой, даже без перекиси водорода. После кивков и подмигиваний Феверс Лиззи удалилась вместе с шаманом, его двоюродной сестрой, ее старшей дочерью и новорожденным младенцем в дом сестры, в импровизированной родильной палате которого она приступила к разработке обширного ритуала заботы о матери и ребенке, который, свято соблюдаемый в течение ближайших десяти лет, практически решил проблему низкой рождаемости путем радикального снижения смертности во время родов.

Двоюродная сестра шамана, знахарка-повитуха, так же, как и он, хранила мешочек с амулетами рядом с самоваром. Лиззи с интересом покосилась на мешочек. Что если ей доведется обзавестись новым саквояжем у этого дружелюбного, смекалистого, но робкого и суеверного народа? Шаман, пришедший в восторг от ее усиков, почтительно называл ее «мамашей всех медведей», а медвежонок ходил за ней хвостом, как жертва подросткового увлечения. Лиззи строго пресекала в себе соблазн изменить – всего лишь раз, на одну ночь – своему рационализму и сыграть роль второстепенного божества.

– Есть ли тут место, где мы могли бы остаться наедине? – спросила Феверс, недвусмысленно хлопая ресницами. Уолсер, чей разум с каждой минутой становился все яснее и яснее, схватил ее за руку и побежал к дому шамана, но тут же потерял инициативу, когда она весело пригвоздила его к кровати и попросила подождать, пока она освежится. Казалось, она заново вмывала румянец себе в щеки. Моясь, она напевала – не что иное, как «Хабанеру» из «Кармен». «А по зубам ли мне этот орешек?» – размышлял Уолсер.

Словно глядя в зеркало, он думал о своем собственном «я», возрождением которого усиленно занимался.

– Я – Джек Уолсер, американский гражданин. Я присоединился к цирку полковника Керни, чтобы порадовать читающую публику рассказами о нескольких ночах в цирке, выступал в качестве клоуна перед русским царем. (Какой получился бы рассказ!) В Забайкалье разбойники пустили под откос поезд, на котором я ехал, после чего я какое-то время пробыл среди местных жителей в качестве колдуна. (Боже, какая бы получилась история!) Позвольте познакомить вас со своей женой, миссис Софи Уолсер, сделавшей некогда успешную карьеру на сцене мюзик-холла под именем…

– О!

В этот момент не замеченная любовниками полночь, этот повседневный праздник, прокатилась по тайге, не потревожив ничего, кроме новой эры, которую она принесла с собой. Низвергнутый в неведение и блаженство нового века, Уолсер рассыпался после его наступления на части и снова стал единым целым.

– Джек – искатель приключений – сбежал с цирком из-за блондинки-алкоголички, в руках которой он стал игрушкой с того момента, как увидел ее. Он превратился в ничтожество, танцевал с тигрицей, изображал жареного петуха, наконец стал учиться мошенничеству в его высшем проявлении под руководством старого педераста, которому удалось его надуть. Кажется, все происходило со мной в третьем лице, словно большую часть своей жизни я наблюдал за этим со стороны, но не переживал лично. И теперь, вылупившись из скорлупы неизвестности посредством нескольких ударов по голове и острого приступа эротического восторга, мне придется начать все с начала. Он задыхался в перьях и удовольствии, но оставался один вопрос, который его мучил.

– Феверс… – проговорил он. Какое-то шестое чувство удерживало его от того, чтобы называть ее Софи. Они еще не были настолько близки.

– Феверс, только один вопрос… Почему ты когда-то пыталась убедить меня в том, что ты – «единственная пернатая девственница в мировой истории»?

Она засмеялась.

– Я тебя обманула! – проговорила она. – Господи, я тебе все наврала!

Она смеялась так, что тряслась кровать.

– Нельзя верить тому, что вы пишете в своих газетах! – заверила она, заикаясь и икая от радости. – Представь себе, что я тебя обманула!

Смех ее просочился через окно и заставил затрястись и зазвенеть металлические погремушки, висевшие на дереве рядом с молельней. Она смеялась так громко, что ее услышал младенец в доме старшей сестры шамана, замахал своими крохотными кулачками и тоже засмеялся. Не понимая, что привело в восторг ребенка, шаман захихикал. Медведь с пониманием задышал; он бы тоже засмеялся, если бы мог. Двоюродная сестра шамана встретилась взглядом с Лиззи, и обе покатились со смеху. Даже молодая мать в своей постели из оленьих шкур улыбнулась во сне.

Смех Феверс вливался в щели оконных рам и дверных проемов каждого дома в деревне; жители шевелились в постелях и смеялись над шуткой вторгшейся в их сон, от которой наутро осталось только воспоминание о доставленной радости Она смеялась, смеялась и смеялась.

Казалось, смех этой счастливой молодой женщины поднимался из дикой пустыни в виде смерча, который несся над Сибирью. Он щекотал бока спящим жителям городка Р., проникал в контрапункт музыки в доме Маэстро; жительницы Республики свободных женщин ощущали его как освежающий ветер. Его эхо достигло Полковника и Беглеца, уютно устроившихся в вагоне по пути в Хабаровск, и вызвало на их лицах смущенные улыбки.

Вращающийся с безумной скоростью смерч смеха Феверс встряхнул весь земной шар, словно неожиданный ответ разворачивавшейся на нем исполинской комедии, пока не засмеялось все, что живет и дышит. Или так показалось обманутому мужу, который понял, что тоже смеется, не уверенный в том, не он ли стал предметом смеха. Немного успокоившись, Феверс присела перед Уолсером на корточки и стала покрывать его лицо поцелуями. Как же он ей нравился!

– Подумать только, ведь я тебя все-таки обманула! – восторженно произнесла она. – Это доказывает, что верить нельзя никому.