Смерть на Параде Победы - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Кузнецов cтр.№ 24

Сунув пистолет обратно за пояс, второй запер входную дверь, перевернул висевшую на ней табличку с «Открыто» на «Закрыто», а первый выглянул в расположенный за торговым залом коридор, убедился в том, что там никого нет, выключил свет в торговом зале и тоже убрал оружие, только не за пояс, а в наплечную кобуру, совершенно не заметную под мешковатым пиджаком.

Около трех минут понадобилось преступникам для того, чтобы сгрести с витрин в саквояж все более-менее ценное (серебром они побрезговали). Футляры не брали — только изделия, экономили место, но все равно последние горсти колец пришлось распихивать по карманам. Магазин заполнили товаром «под завязку», и добыча оказалась обильнее, чем ожидали преступники. Под прилавком, протянувшимся вдоль стен буквой «П», стояли аккуратные стопочки футляров с изделиями, аналогичными тем, что лежали наверху под стеклом.

— Тот хабар хорош, какой, не обжегшись, возьмешь! — сказал первый, выйдя из магазина на улицу.

— Не говори «гоп», чтоб не дали в лоб, — так же складно и столь же непонятно ответил второй, придерживая дверь, чтобы тугая пружина не хлопнула ею.

Уходили так же порознь, как и пришли, только на этот раз второй с саквояжем шел впереди, а первый следовал за ним, отстав на пять шагов и немного опасался того, что его напарник может юркнуть в какую-нибудь подворотню и удрать от него по дворам. «Дернется — замочу», думал он, ощущая под левой рукой успокаивающую тяжесть парабеллума. Но второй не собирался убегать с добычей. Он шел прямо по переулку, помахивал саквояжем, игриво подмигивал идущим навстречу девушкам, а некоторым даже оборачивался вслед. То и дело оглядывающийся человек невольно внушает подозрение окружающим, но если мужчина оглядывается на хорошенькую женщину, то это выглядит вполне естественно.

Трупы лежали на своих местах, убийцы не стали терять время на то, чтобы оттащить их в подсобку или хотя бы затащить за прилавок. Дверь они оставили незапертой, но табличку так и не перевернули. Вскоре после их ухода к двери подошли две хорошо одетые женщины интеллигентной наружности. Увидев надпись «Закрыто», они не стали ломиться в магазин — посмотрели на часы и начали ждать. Скоро к ним добавилась третья женщина, постарше. Она и возмутилась, прождав около пяти минут:

— Что они себе позволяют?! Перерыв давно закончился!

Требовательный стук в дверь остался без ответа. Женщины выждали с минуту, постучали снова, рассердились окончательно, и та, что постарше, взялась за ручку и потянула дверь на себя. Дверь подалась. Разгневанные женщины вошли внутрь, увидели лежащие на полу трупы и хором завизжали. Нервы у них были достаточно крепкими для того, чтобы не упасть в обморок при виде убитых, но недостаточно крепкими для того, чтобы замолчать.

Крики привлекли внимание прохожих. Из своего кабинета в торговый зал вышел заспанный заведующий…

— Кто бы мог подумать, что рискнут ограбить магазин, находящийся по соседству с райотделом?!

Неподалеку от ювелирного магазина, на углу Петровки и Столешникова, прямо напротив известного на всю Москву мехового магазина находилось пятидесятое отделение милиции, в просторечии называемое «полтинником».

— Это же… Это же я не знаю, что такое!

Семенцов удивлялся долго и как-то радостно, словно в лотерею выиграл.

— Не знаешь, так помолчи! — осадил его Данилов, сидевший на корточках рядом с трупами покупателей. — Лучше встань-ка вон туда, в уголок… Левее… Вот так и стой…

— Юра, а я здесь встану, — сказал Данилову Алтунин, догадавшись, что товарищ хочет выстроить картину преступления. — Так они и стояли. Тот, за которого Гриша витрину рассматривал, а тот, который на моем месте стоял, небось кошелек искал по карманам или на часы смотрел…

— Зачем? — спросил Семенцов.

— Затем, что им надо было осмотреться и действовать синхронно, чтобы никто не успел убежать или закричать, — пояснил Алтунин. — Но это я так, умничаю, для поимки преступников совершенно не имеет значения, смотрел ли один из них на часы перед тем, как начать стрелять, или не смотрел.

— Ничего! — не обращаясь ни к кому конкретно, сказал расхаживающий по торговому залу Джилавян. — Поймаем мы этих гавриков, скоро поймаем! Как только они первое же колечко с рук сбыть попытаются — им хана. Я сегодня же шепну, кому следует, что за выход на тех, кто ювелирный в Столешниковом ограбил, от МУРа великая признательность будет!

— Это вроде как поймаем и отпустим, если что? — поинтересовался Семенцов.

— Ты, Григорий, словно первый день в органах! — назидательно сказал доктор Беляев, по очереди осматривавший трупы. — Даже я, человек далекий от оперативной работы, знаю, что великая признательность МУРа идет не дальше оформления явки с повинной вместо задержания. Ну и курево в камеру, это само собой.

— А что, разве мало? — хмыкнул Джилавян. — При явке с повинной суд дает по нижней планке. Награда за помощь органам.

— Можно и не шептать никому, — сказал Алтунин, не глядя на Джилавяна. — Незачем.

— Ты уже знаешь, кто? — Джилавян остановился посреди зала и обернулся к нему. — Откуда?

— Я уже понимаю, что сегодняшняя добыча у наших барыг не всплывет, — спокойно начал Алтунин. — Ее взяли, чтобы за кордон увезти. Смотрите сами. Выстрелов было пять, так, ведь, Валентин?

— Пять, — подтвердил Беляев.

— Стреляли скорее всего двое, — продолжил Алтунин. — Или — трое, третий тогда стоял рядом с Гришей. Но это не столь важно, важно, что их было больше одного, то есть выстрелы могли сливаться. А за стенкой — ателье, а напротив — магазин, а на улице — люди… Вариант со стрельбой через подушку отпадает, не иначе как преступники использовали приспособление для бесшумной стрельбы. Немцы своих агентов такими снабжали, сам видел у задержанных. Набалдашник примерно вот такой длины…

Алтунин поднял правую руку и развел большой и указательный пальцы, показывая размер прибора.

— На улице — шум, в ателье — машинки швейные стучат, в магазине продавцы с покупателями лаются, — возразил Джилавян. Что же касается подушки, то ты, Алтунин, наверное, не знаешь банду Варфоломея, мы ее в сорок третьем брали. Так вот у них был особый почерк — старались стрелять через мешок, в котором подушка лежала. В мешке подушку можно спокойно таскать, не привлекая ничьего внимания.

— Можно, — согласился Алтунин. — Только вот быстро, так чтобы с места сойти не успел, через подушку пять человек не перестреляешь. К тому же, Столешников — не улица Горького, шума здесь немного, а в соседнем ателье с двух до четырех никто на машинке не строчил, я уже успел узнать… Про магазин я ничего не скажу, потому что не знаю. Но скажу другое. Вас дерзость преступников не удивляет?

— Настораживает! — ответил Данилов.

— Увидели столько ценностей и голову потеряли! — Джилавян сделал рукой жест, похожий на вкручивание лампочки в патрон. — Звери же, не люди! Инстинктами живут, не умом! Разве ж нормальный вор средь бела дня в центре Москвы на гоп-стоп с мокрухой отважится? Да ни в жисть! Потому что опасно, потому что это верный расстрел, потому что после такого вся милиция на уши встанет и землю рыть будет!