Викториум - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Ралдугин cтр.№ 21

— Есть такое, — кивнул я. — Но это компенсируется большим количеством патронов. Три патрона против одного в смит-вессоне. И бьет точнее на большее расстояние.

Поручик поглядел на прицельную рамку. Там были отметки до тысячи метров. Поручик провел на ней бегунком. Вернул обратно.

— И что, на самом деле, бьет на километр? — подивился он, возвращая мне пистолет.

— Ну, не такое уж это чудо-оружие, — усмехнулся я. — Даже из винтовки на километр вряд ли попадешь, если стрелять без оптического прицела. А уж из пистолета так и подавно. Я ни разу не стрелял дальше чем на пятнадцать метров. Но на этой дистанции маузер бьет очень точно. В глаз, конечно, не попадешь, а вот в голову — запросто.

Наша карета остановилась. Дверца отворилась. На подножку забрался жандармский унтер с карабином через плечо. Ни слова не говоря, он сверился с бумагой, которую держал в руках. Кивнул то ли самому себе, то ли нам. И захлопнул дверцу. Через минуту карета двинулась дальше.

— Оцепление порта, — объяснил поручик. — Наше описание передали заранее. У второго кольца, того, что непосредственно охраняет пирс, куда причалит «Александр Второй», есть даже наши фотокарточки.

— Строго все, — кивнул я.

— Предельно, — подтвердил поручик. — Посольство охраняется по первому разряду. Высочайшее распоряжение. А у нас тут такой дурдом творится. Чувствую, полетят еще головы после нападения на нас с вами, ротмистр.

Я только плечами пожал. Говорить, что полетят эти головы, в общем-то, за дело, мне совсем не хотелось. Поручик ведь служил здесь — вместе с теми, о чьих головах мы говорили, а, скорее, даже под их начальством. И ему не слишком приятны будут мои слова.

Так, в молчании, миновали мы и второе кольцо оцепления. Только там нас попросили выйти из кареты. И точно так же, под конвоем, меня, словно арестанта, проводили до сходен «Императора Александра Второго».

Я даже на мгновение замер около сходен. Очень уж впечатляюще выглядел броненосец. Новой модели, спущенный на воду едва ли не в прошлом году корабль поражал своей мощью. Орудийные башни грозят любому врагу зачехленными орудиями. Стволы главного калибра смотрят в небо — их сразу два, для того чтобы вести огонь как можно быстрее. Те же, что поменьше, торчат из башен сразу по три. Башен этих пять штук. Три на носу. Еще пара — на корме.

Но впечатляли не они. Большие пушки мне приходилось видать в Кронштадте. Там в фортах даже побольше образцы имеются. А вот мощный таран, о который разбивались мелкие волны, и укрытые в каучуковые чехлы дисковые лезвия, — совсем другое дело.

Казалось, теперь, когда пушки стреляют на многие километры, в чем-то подобном нет смысла. Однако развитие металлургии довело как раз до обратного. Болванки, даже самых больших калибров, бывало отлетали от брони современных линкоров, оставляя на них только глубокие царапины. А уж при мизерном проценте попадания это и вовсе часто делало пушки практически бесполезными. И не раз корабли сходились буквально на пистолетный выстрел, обрушивая на вражескую палубу снаряды средних и малых калибров. В то время как под водой свое страшное дело делали такие вот дисковые лезвия и длинные тараны. При удаче они могли отправить самый мощный броненосец противника на дно за считанные минуты. Правда, чаще всего корабли расходились, не доводя до страшной гибели среди обломков.

Жить-то всем хочется.

Частично убранные под днище дисковые лезвия все равно мешали кораблю нормально причалить. Поэтому на броненосец вело двое сходен. Первые переброшены с пристани на лезвие. Вторые уже поднимались с полотна дисковой пилы на борт. У первых дежурил очередной наряд жандармов. Хотя, в общем-то, на пристани рядом с «Императором Александром» никого не было. За исключением нас с поручиком и нашего конвоя.

Еще у сходен стоял военно-морской офицер с мичманскими погонами на белом кителе. Он приветствовал меня воинским салютом.

— Задерживаетесь, — сказал он. — Вы должны были прибыть, — он глянул на свой хронометр, который демонстративно держал в руке и даже с открытой крышкой, — в одиннадцать десять. А сейчас одиннадцать тридцать две. Разрешите поинтересоваться, чем вызвана подобная задержка, ротмистр?

— Получите по радио сводку происшествий в Севастополе, — ответил я, — тогда и узнаете.

Я обернулся к поручику. Тот отдал мне честь. Я козырнул в ответ. И протянул ему руку.

— Бывайте, поручик.

— С богом, ротмистр.

Мы пожали друг другу руки. И я повернулся обратно к мичману. Поручик же вернулся в карету.

Мичман все более демонстрировал нетерпение. Однако ничего не стал говорить. Только щелкнул крышкой хронометра.

Мы с ним спустились по сходням на диск пилы.

— Осторожнее, — не оборачиваясь, произнес мичман. — Пила закрыта каучуковым чехлом только снизу и по режущей кромке. Сейчас мы пойдем по крашеному металлу. Постарайтесь не упасть, ротмистр.

Я ничего на это отвечать не стал. Быть может, это у меня просто дурное настроение, поэтому и кажется, что мичман пытается уязвить меня едва ли не каждым словом. А он просто предупреждает меня об опасности падения.

— Когда я могу представиться капитану «Александра»? — поинтересовался я, когда мы миновали скользкую поверхность пилы и остановились у сходен.

— Через полчаса, — оглядев меня с головы до ног, произнес мичман, — когда наш корабль покинет акваторию Севастополя. Но нужды в этом нет. Достаточно будет представления вашему начальнику.

Мне еще отчаянней захотелось врезать мичману по его надутой флотской физиономии.

— Матрос проводит вас, — кивнул мичман на здоровяка с лихо закрученными усами.

Ему как будто не терпелось избавиться от меня. А мне очень хотелось просто плюнуть ему вслед.

— Пожалуйте, вашбродь, — густым басом, какому бы позавидовал и оперный певец, произнес матрос.

Он проводил меня по кораблю. Тяжелые башмаки его глухо стучали по металлу палубы. А вот мне в туфлях было, действительно, тяжеловато. Шагать приходилось с носка на пятку. Если же я неосторожно наступал на каблук, то почти гарантированно терял равновесие. Но всякий раз меня поддерживал матрос. Он ловко хватал меня под локоть, не давая упасть.

Мимо нас то и дело пробегали другие матросы. Размеренным шагом мерили палубу офицеры в белых кителях. С ними я обменивался короткими салютами.

— Вы, вашбродь, на броненосцах бывали раньше? — по пути спросил у меня матрос.

— Не приходилось, — ответил я.

— По правому борту следует идти всегда к носу, — объяснил матрос, — по левому — всегда на корму.

Я кивнул ему. И тут же едва не полетел на палубу. Матрос подхватил меня под локоть.

Но вот мы ушли наконец в надстройку. И уже спустя несколько минут остановились у двери каюты, выделенной мне.

— Сосед ваш сейчас в каюте, — сказал напоследок матрос. Он отдал мне честь — и отправился по другим делам.