Викториум - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Ралдугин cтр.№ 18

Первую половину дня я проспал. Однако ближе к вечеру понял, что глаза уже не закрываются. И на первой же остановке выбрался на широкие козлы кареты, уступив свое место внутри сменному кучеру. Тот был только рад такой замене. До темноты я проболтал с фельдъегерем, правившим лошадьми. Он тоже вовсе не возражал против компании. Скука дороги давила и на него.

Тогда-то я порадовался своему решению не надевать до прибытия в Севастополь жандармский мундир. Вряд ли с офицером Третьего отделения фельдъегеря стали бы болтать столь охотно. Даже о пустяках. Ведь пустяков не бывает, когда беседуешь с жандармом.

В общем, дорога прошла куда интересней, чем мне казалось в самом начале путешествия.

Забрав чемодан, я достаточно тепло распрощался с фельдъегерями.

Передо мной лежал Севастополь — главная база Черноморского флота.

Черный дым от многочисленных труб затягивал почти все небо. Заводы, обслуживающие Севастопольский порт и Черноморский флот, почти не останавливались. Тем более сейчас, накануне возможной войны с султанатом. На вокзале поезда свистели паром. Бригады рабочих трудились не покладая рук, разгружая сотни вагонов.

Грузовые перроны были оцеплены военными. Во-первых: из-за военного назначения грузов; но главным было второе обстоятельство. Рабочие были недовольны дополнительными сменами, ведь за них им никто не платил. Это считалось исполнением патриотического долга. А среди растущего недовольства, конечно же, ничего хорошего не зрело. Мгновенно активизировались политические элементы всех мастей. Нигилисты, анархисты, особенно усердствовали социалисты.

Тысячами печатали листовки, которые гуляли среди рабочих. И если раньше за одну такую листовку рабочего выпороли бы, а то и на недельку под арест отправили, то сейчас из-за нехватки рук подобные меры воздействия предпринять никак не удавалось. А никакие другие на людей, работающих едва ли не от зари до зари, да еще и практически бесплатно, попросту не могли принести результатов.

Все это мне поведал жандармский поручик, сопровождавший меня в порт. Тот был оцеплен, как и вокзал. Ведь обстановка в порту мало отличалась от железнодорожной. Те же недовольные тяжким трудом рабочий и шурующие среди них активисты разнообразных партий.

— Тяжело работать, ротмистр, — качал головой поручик. — Очень тяжело. И нет чтобы заплатить рабочим — всего-то дел. Но нет. По ведомству Лорис-Меликова пришел циркуляр об этом патриотическом долге, будь он неладен. А потому ни копейки не выделили под, так сказать, финансовую стимуляцию. Вот скажите мне, ротмистр, возможно ли что-то подобное в коалиции? Конечно, у азиатов в их альянсе — вполне. Там до сих пор используется практически рабский труд. Но мы-то на Европы глядим, не так ли? А чуть что — загоняем мужика под ярмо. Да еще и удивляемся, отчего он не испытывает острого патриотизма и не заходится от любви к родному отечеству.

— Не рублем же все на свете мерить, — философски заметил я, разведя руками. На самом деле, просто не знал, как мне вести себя с этим поручиком, ведущим столь либеральные разговоры. Быть может, это какая-то провокация или проверка перед отправкой за границу.

— Вы меня уже в провокаторы записали, — рассмеялся поручик, имени которого я не запомнил. — Я у нас в управлении числюсь записным вольнодумцем. Прямо-таки вольтерьянцем. Начальство меня терпит, но регулярно вызывает на ковер. Устраивает обструкцию по полной программе. Но выгонять меня, в общем, и не за что. Так что ограничиваются снятием тонкой стружки.

— И при этом отправляют встречать людей, которых отправляют за границу? — быстро спросил его я. — Да еще и в составе посольства к Левантийскому престолу.

Мы несколько мгновений глядели друг другу в глаза. А потом поручик взмахнул руками, как будто хочет улететь из пролетки, в которой мы сидели.

— Поймали вы меня, ротмистр. В самую точку попали. Вот только не думаете ли вы, что в сложившейся обстановке менее либерально настроенных по отношению к рабочим жандарма и отправили встречать вас. Проверенные люди как раз занимаются делом. И от этого дела их начальство не отвлекает.

Резон был просто железный. Поспорить тут я не мог никак.

— Вы, ротмистр, вот что, — откинулся обратно на сиденье пролетки поручик, — отцепите-ка лучше шашку. Мешает она.

— Чему это мешает? — не понял я.

— Дай-то бог, ротмистр, вам этого не узнать.

Работать в Севастополе было тяжело. Все же база Черноморского флота. Жандармы — просто звери. Но Альбатрос не боялся трудностей. Нет. Он их просто любил. Жизнь без трудностей для него была словно еда без соли и перца. А соль и перец Альбатрос очень любил.

Он собрал несколько верных людей и за две недели развил в Севастополе бурную деятельность. Благо царские сатрапы накануне войны только помогали ему, подливая масла в огонь рабочего недовольства. Но от листовок пора было переходить к реальным действиям. Показать зубы царским сатрапам. И пускай птицам — а Альбатрос предпочитал клички именно от их названий — зубов не положено вроде природой, это не останавливало отважного борца с режимом. Людей он подобрал себе под стать. Не боящихся ни черта, ни бога. Многие прошли с Альбатросом огни и воды, и царскую каторгу заодно.

Однако у него появился благодетель. Альбатрос не любил этого человека с механическим голосом, путающим местами слова во фразах. Этот благодетель, не расстающийся с металлической маской на все лицо, очень любил пересыпать речь истинно русскими фразочками. Вот только слова в них путал постоянно или употреблял не те, что должны быть, и это наводило на мысли о том, кто же он такой на самом деле.

Не нравился этот благодетель и Крабу. Несмотря на то, что тот сделал ему стальную руку взамен потерянной при побеге с сибирской каторги. Здоровила Краб тогда сцепился с хозяином тайги — голодным и злым медведем-шатуном. Он спас тогда и себя, и Альбатроса, носившего в те времена другую птичью кличку. А Альбатрос после этого тащил Краба, тоже носившего другое прозвище, на себе по снегу несколько суток. Пока они не выбрались к затерянной в тайге охотничьей заимке.

Благодетель в металлической маске привел Краба к одному из лучших подпольных инженеров-механиков. И тот сделал Крабу новую руку.

— Не хуже чем у генерала Радонежского, — похвалился тогда Краб, глядя на стальную конечность.

И без того не обделенный силушкой, запросто разгибающий подковы, Краб теперь мог завалить быка ударом кулака в лоб. Чем и пользовался во время акций. А акций в преддверии новой войны проводили много.

Альбатрос спал по два часа в сутки, не больше. На большее времени просто не хватало. Он планировал акции. Вел переговоры с благодетелем в стальной маске. Получал от него оружие и патроны. Взрывчатку. Собственно, только Альбатрос и вел дела с благодетелем в стальной маске. Лишь иногда привлекал Краба, когда нужна была его недюжинная физическая сила. Например, чтобы таскать ящики с винтовками, патронами или взрывчаткой.