Тень Хранителя - читать онлайн книгу. Автор: Дэннис Фун cтр.№ 37

— Мы продолжаем поиски, — уклончиво ответил Виллум.

— Прости нас. Мы не знали… не поняли, кто ты, — сказал клирик, тяжело дыша. — Хвала Архиепископу… за его мудрость. Мы просили дать нам Апогей… но нам дали только арбалеты. И потому… вы остались живы. — Тело клирика судорожно забилось в агонии, потом вытянулось и застыло.

— Апогей? — Виллум напрягся, пытаясь понять, о чем сказал ему арбалетчик.

— О чем это он? — спросила Кира. Виллум покачал головой, и она мрачно посмотрела на него. — Должно быть, это какой-то смертельный сюрприз, который приготовил нам Дарий.

Виллума вдруг отвлекло неистовое жужжание блокиратора покойника. Устройство, вмонтированное в шею клирика, сильно вибрировало. Потом, будто внезапно лопнув, блокиратор, казалось, растворился, оставив мерзкий зеленоватый след на шее трупа.

Не говоря ни слова, Кира осмотрела шеи всех остальных поверженных врагов. Когда она вернулась к брату, лицо ее было пепельного цвета.

— У всех одно и то же… Раньше мне такого видеть никогда не доводилось. А тебе?

— И я такого еще не видел. Какой-то новый тип блокираторов. А этот клирик, видимо, что-то говорил о новом и смертельно опасном оружии. Значит, Дарий переходит в наступление.

Виллум глубоко вздохнул. Кира положила руку ему на плечо.

— Я поскачу в лагерь братьев. Надо предупредить Роуна. Ты едешь со мной?

— Мне надо дождаться Стоув. Если она очнется вовремя, мы приедем туда вместе с Энде. Потом нам придется возвращаться в Город.

* * *

СТОУВ ПОДНИМАЕТСЯ ВВЕРХ ВНУТРИ БОЛЬШОГО ДУПЛА, ПЕРЕХВАТЫВАЯ РУКАМИ ВДЕЛАННЫЕ В ПОЛЫЙ СТВОЛ ОПОРЫ. ОНА УЖЕ ПОЧТИ НА САМОМ ВЕРХУ, И В ЭТОТ МОМЕНТ ЕЕ СЛЕПИТ ЯРКИЙ СВЕТ. ПОДЪЕМ ДАЕТСЯ ЕЙ С ТРУДОМ. РУЧОНКИ У НЕЕ МАЛЕНЬКИЕ, ХУДЕНЬКИЕ, А РУЧКИ-ОПОРЫ СДЕЛАНЫ ДЛЯ МАЛЬЧИКОВ ПОСТАРШЕ.

В КОНЦЕ КОНЦОВ ОНА ДОБИРАЕТСЯ ДО УЗЕНЬКОЙ СКАМЕЕЧКИ, НАД КОТОРОЙ БОЛЬШИМИ БУКВАМИ ВЫРЕЗАНО ЕЕ ИМЯ. ОНА УПИРАЕТСЯ НОГАМИ В ПЛЕТЕНОЕ СИДЕНЬЕ РОУНА И В ТОМ МЕСТЕ, ГДЕ КОГДА-ТО БЫЛА ВЕРХУШКА ДЕРЕВА, ВЫСОВЫВАЕТ ИЗ ПОЛОГО СТВОЛА ГОЛОВКУ. ПОВСЮДУ ВОКРУГ ОНА ВИДИТ ОГРОМНЫЕ СГНИВШИЕ ИЗНУТРИ СТВОЛЫ ДЕРЕВЬЕВ. ВСЕ ТОНЕТ В НЕЕСТЕСТВЕННОМ СИЯНИИ — БЛЕДНОМ И ПЕРЕЛИВЧАТОМ, КАК БУДТО ВСЕ КРУГОМ СОТКАНО ИЗ СВЕТА. СВЕТА ЕЕ ДЕТСТВА.

УСЛЫШАВ СМЕХ, ОНА БРОСАЕТ ВЗГЛЯД ВНИЗ И ВИДИТ РОУНА, КОТОРЫЙ ГОНИТСЯ ЗА ЛЕМОМ. ОНИ ТОЖЕ ОКРУЖЕНЫ СИЯНИЕМ: РОУН — ГОЛУБОВАТЫМ, КАКИМ РАННИМ УТРОМ БЫВАЕТ ЧИСТОЕ НЕБО, С ОРАНЖЕВЫМИ ОТСВЕТАМИ, БУДТО ОТРАЖАЮЩИМИ ЛУЧИ СОЛНЦА. А ЛЕМ ВЕСЬ СВЕТИТСЯ НЕБОЛЬШИМИ ЖЕЛТОВАТЫМИ ПЛЯШУЩИМИ ОГОНЬКАМИ, КОТОРЫЕ, КАЖЕТСЯ, ВЕСЕЛО ЕГО ЩЕКОЧУТ. СТОУВ С ТРУДОМ СДЕРЖИВАЕТ СМЕХ И СЛЫШИТ, КАК ВНИЗУ ОТКРЫВАЕТСЯ МАЛЕНЬКАЯ ДВЕРЦА. ОНИ ВХОДЯТ ВНУТРЬ! ОНА ЛЕЗЕТ В КАРМАН ЗА ЯБЛОКОМ, КОТОРОЕ ДАЛА ЕЙ МАМА.

«СТОУВ, ТЫ ТАМ, НАВЕРХУ? — ОНА ВИДИТ ЛИЦО БРАТА, ТИХОНЬКО ХИХИКАЕТ И БРОСАЕТ ЯБЛОКО ВНИЗ. БРАТ ЕЕ В ПОСЛЕДНИЙ МОМЕНТ ЧУТЬ ОТКЛОНЯЕТСЯ В СТОРОНУ И КРИЧИТ ЕЙ: — СТОУВ, ПЕРЕСТАНЬ БАЛОВАТЬСЯ!»

НЕ В СИЛАХ БОЛЬШЕ СДЕРЖИВАТЬСЯ, ОНА СМЕЕТСЯ.

«СТОУВ… СТОУВ!»

ТЕРРАКОТОВЫЕ ГЛАЗА СТОУВ РАСКРЫВАЮТСЯ. РЯДОМ СТОИТ ОЗАБОЧЕННЫЙ ПАПА.

«МНЕ СНОВА СНИЛСЯ СОН…»

«СКОЛЬКО ТЕБЕ В НЕМ БЫЛО ЛЕТ?»

«НЕ ЗНАЮ… ЛЕТ ШЕСТЬ ИЛИ СЕМЬ. ЭТО СЛУЧИЛОСЬ В ЛЕСУ МЕРТВЫХ ДЕРЕВЬЕВ, Я ВЗОБРАЛАСЬ НА ВЕРШИНУ БОЛЬШОГО ДУПЛА. И РОУН ТАМ БЫЛ. — СТОУВ УЛЫБНУЛАСЬ. — Я БРОСИЛА ЕМУ НА ГОЛОВУ ЯБЛОКО!»

НО ПАПА НЕ УЛЫБАЕТСЯ ЕЙ В ОТВЕТ.

«ЧТО-ТО НЕ ТАК?»

«ДА НЕТ, НИЧЕГО».

«ОБМАНЫВАТЬ НЕХОРОШО, — ПЛАКСИВО ГОВОРИТ ОНА. — ЧТО-ТО ПЛОХОЕ СО МНОЙ?»

«НЕТ, КОНЕЧНО НЕТ. — ОН МОЛЧИТ, ЯВНО НЕ ЗНАЯ, КАКИЕ ПОДОБРАТЬ СЛОВА. — ЭТО ПРОСТО… МЫ НАДЕЯЛИСЬ, ЧТО ТЫ БЫСТРЕЕ ПОЙДЕШЬ НА ПОПРАВКУ… ПЕРЕД…»

ТЕПЕРЬ СТОУВ ПОНИМАЕТ ПРИЧИНУ ПАПИНОЙ ПЕЧАЛИ, И ОТ ЭТОГО У НЕЕ МУРАШКИ БЕГУТ ПО КОЖЕ. ВОСПОМИНАНИЯ, СНЫ, ТО ВРЕМЯ, КОТОРОЕ ОНА ПРОВОДИТ С РОДИТЕЛЯМИ, — БУДТО СКАЗКА, БУДТО ОНА ПРЕБЫВАЕТ В РАЮ. ОТ ИХ ЗАБОТЫ ПОД ЗАЩИТОЙ ДУШ НЕГАСИМОГО СВЕТА ОНА ИСЦЕЛЯЕТСЯ, В НЕЙ ВНОВЬ ВОЗНИКАЕТ ТО, ЧТО БЫЛО УТРАЧЕНО, КОГДА… ДАЖЕ МЫСЛЬ ОБ ЭТОМ ВЫЗЫВАЕТ У НЕЕ РЕЗКОЕ ОТВРАЩЕНИЕ.

«Я НЕ ХОЧУ УХОДИТЬ, — ШЕПЧЕТ ОНА. — ЕЩЕ НЕ ВРЕМЯ…»

ПОДХОДИТ МАМА, ПОД ГЛАЗАМИ У НЕЕ КРУГИ, ВЗГЛЯД ПЕЧАЛЬНЫЙ.

«ДОРОГАЯ МОЯ…» — ГОВОРИТ ОНА И СМОЛКАЕТ, ПЫТАЯСЬ ХОТЬ НЕМНОГО ОТСРОЧИТЬ НЕИЗБЕЖНОЕ.

«МАМОЧКА, Я ЕЩЕ НЕ ГОТОВА, — ПРОСИТ ЕЕ СТОУВ. — Я ЕЩЕ НЕ ВЫЗДОРОВЕЛА. ПОСМОТРИ НА МЕНЯ. Я ВЕДЬ ЕЩЕ ТАК ПЛОХО СЕБЯ ЧУВСТВУЮ».

ПАПА ПРИДВИГАЕТСЯ ПОБЛИЖЕ И КАСАЕТСЯ ЕЕ БРОВИ. И В ТОТ ЖЕ МИГ ЕЕ ГЛИНЯНОЕ ОБЛИЧЬЕ ПРОПАДАЕТ, И СТОУВ С УДИВЛЕНИЕМ СМОТРИТ НА СОБСТВЕННОЕ ТЕЛО. ОНА ОЩУЩАЕТ СЕБЯ, НО НЕ ВПОЛНЕ ЕЩЕ УВЕРЕНА, ЧТО ВСЕ У НЕЕ НА СВОИХ МЕСТАХ.

«ДЫРА, КОТОРАЯ ОСТАЛАСЬ У ТЕБЯ ПОСЛЕ ФЕРРЕЛА, НАХОДИТСЯ ЗДЕСЬ, — ГОВОРИТ ПАПА, ПОЛОЖИВ ЕЙ РУКУ НА СЕРДЦЕ. — ТЫ МОЖЕШЬ ОСТАВАТЬСЯ С НАМИ ЦЕЛУЮ ВЕЧНОСТЬ, НО, СКОРЕЕ ВСЕГО, ДО КОНЦА НИКОГДА НЕ ИСЦЕЛИШЬСЯ».

СТОУВ ЧУВСТВУЕТ, ЧТО ВОЗДУХ ВОКРУГ СТАНОВИТСЯ ДРУГИМ. ОНА КРИЧИТ В СТРАХЕ:

«ГДЕ ЖЕ ВЗЯТЬ СИЛЫ, ЧТОБЫ СРАЖАТЬСЯ, ЧТОБЫ ПЕРЕЖИТЬ ДАРИЯ, ЕСЛИ ВНУТРИ МЕНЯ ЗИЯЕТ ЭТА ПУСТОТА?»

РОДИТЕЛИ НИЧЕГО ЕЙ НЕ ОТВЕЧАЮТ, НО ВЗГЛЯДЫ ИХ БОЛЕЕ ЧЕМ КРАСНОРЕЧИВЫ. БЕССМЫСЛЕННО СЕЙЧАС ВЕСТИ СПОРЫ О ВРЕМЕНИ. ЧТО БЫ ОНА ИМ НИ СКАЗАЛА, ИЗМЕНИТЬ НИЧЕГО НЕЛЬЗЯ. ЭТО РЕШЕНИЕ ОТ НИХ НЕ ЗАВИСИТ.

«ДАРИЙ БУДЕТ МЕНЯ ПЫТАТЬ, — ГОВОРИТ ОНА, И ПО ЩЕКАМ ЕЕ КАТЯТСЯ СЛЕЗЫ. — ОН ИСПОЛЬЗУЕТ МЕНЯ, А ПОТОМ, КОГДА ПОЛУЧИТ ВСЕ, ЧТО ЕМУ НУЖНО, ОН МЕНЯ УБЬЕТ, А ТЕЛО МОЕ ВЫБРОСИТ НА СЪЕДЕНИЕ СОБАКАМ!»

«СТОУВ! — МАМИН ГОЛОС БЬЕТ ЕЕ НАОТМАШЬ КАК ПОЩЕЧИНА, НО МАМА ТУТ ЖЕ ПОДВИГАЕТСЯ К НЕЙ, ОБНИМАЕТ, ГЛАДИТ ПО ГОЛОВЕ И ГЛУБОКО ВЗДЫХАЕТ. — ДАРИЙ ТЕБЯ НЕ УБЬЕТ. НЕ СМОЖЕТ ОН ЭТОГО СДЕЛАТЬ. ТЫ ОЧЕНЬ СИЛЬНАЯ».

СТОУВ ЧУВСТВУЕТ, КАК МАМИНЫ СЛЕЗЫ СМЕШИВАЮТСЯ С ЕЕ СОБСТВЕННЫМИ. ДЕРЖА ГОЛОВУ СТОУВ ТАК, ЧТОБЫ ЛЕГЧЕ БЫЛО ЗАГЛЯНУТЬ В ГЛАЗА ДОЧЕРИ, МАМА ДОБАВЛЯЕТ: «НИКОГДА, НИКОГДА ЭТОГО НЕ БУДЕТ. ЗАБУДЬ».

«МАМА, МАМОЧКА, ОСТАВЬ МЕНЯ ЗДЕСЬ, ПОЖАЛУЙСТА!» — ВСХЛИПЫВАЕТ СТОУВ.

ОНА В ОТЧАЯНИИ СКЛОНЯЕТСЯ К РОДИТЕЛЯМ, НО МОЩНЫЙ ПОРЫВ НЕВЕДОМОЙ СИЛЫ ПОДХВАТЫВАЕТ ЕЕ И КУДА-ТО УНОСИТ. ОНА ТЩЕТНО ТЯНЕТ РУЧОНКИ К ВЫТЯНУТЫМ РУКАМ ОТЦА.

* * *

Виллум в нерешительности стоял перед дверью, когда она распахнулась. Энде всегда была особенно чувствительна к его присутствию, и он никогда не мог от нее скрыться. Она сидела подле горевшей свечи, освещавшей ее комнату. Колеблющиеся язычки пламени оставляли странные темные отметины на ее постаревшем лице. Предводительница апсара жестом пригласила внука сесть рядом.

— Садись, Виллум, — сказала она. — Мне хочется поговорить с тобой о том, о чем с воинами моими я говорить не могу. Не хочешь — откажись, ты вовсе не обязан делать мне это одолжение.

Нет, он должен был ее выслушать — к этому его обязывала кровь. И глухая боль от ран, которые никогда не исцелятся, потому что вылечить их невозможно, их ноющая боль остается с человеком на всю жизнь. А еще тот тяжкий груз, которым давили на них Дарий и снадобье. Сидя напротив нее в неярком колеблющемся свете свечи, он просто сказал: