Книга мертвых - читать онлайн книгу. Автор: Вольфганг Хольбайн cтр.№ 38

И все-таки часовой выполнял свою задачу по совести, хотя и без особого рвения. Тем не менее, даже если бы он был повнимательнее, ему вряд ли удалось бы заметить маленькую тень, скользнувшую за его спиной по зубцам башни и последовавшую за ним на тоненьких ножках.

Скорпион с нетипичной для его вида целеустремленностью подбирался к часовому. В какой-то момент он замер, повинуясь чужой воле. Усики существа нервно подрагивали, и, может быть, несмотря на свое примитивное сознание, оно понимало, что делает нечто недозволенное. Но его разума не хватало, чтобы противиться чужой воле. Не хватало его разума и на то, чтобы удивиться, когда рядом с ним внезапно появились еще две тени — скорпион и волосатый серый тарантул размером с половинку детского кулачка, но не менее ядовитый, чем оба скорпиона.

Крохотные убийцы подождали, пока часовой завершит свой обход. Тот остановился и, развернувшись, собрался идти в противоположную сторону, как вдруг краем глаза заметил движение. Он нахмурился, наклонился и посмотрел на двух жуков, вылезших из-за зубцов стены.

Это были омерзительные твари — крошечные чудовища по десять сантиметров в длину, с острыми жвалами и длинными блестящими лапами. Такие жуки встречались в этой части пустыни крайне редко. Часовой знал, что они опасны, что их укус вызывает жар и судороги. Но его это не столько обеспокоило, сколько удивило. К тому же он был почти благодарен им за то, что они внесли разнообразие в его скучную работу.

Понаблюдав за двумя жуками, часовой вытащил кинжал и осторожно заколол одного из них. В тот же миг первый скорпион заполз в его правую штанину. Часовой этого даже не заметил. Злорадно улыбнувшись, он перевернул второго жука на спину и стал наблюдать за тем, как тот беспомощно сучит лапками.

Второй скорпион заполз в другую штанину часового, в то время как паук беззвучно спустился сверху на паутинке, целясь в затылок драконоборца. Но даже этого часовой не заметил.

Он был занят тем, что подталкивал жука к краю стены, собираясь сбросить его вниз.

Однако драконоборцу не суждено было завершить свои жестокие игры. Внезапно он ощутил острую боль в правой икре. Взвизгнув, воин повернулся и инстинктивно хлопнул ладонью по заболевшему месту. Что-то щелкнуло — тихо, но отчетливо, и из штанины вывалился твердый комок. Глаза часового расширились от ужаса, когда он увидел раздавленного скорпиона. Воин испуганно охнул.

И тут его укусил второй скорпион. Захрипев, драконоборец сделал шаг вперед и упал. Ноги больше не держали его. Поначалу он еще пытался встать на четвереньки, но каждый раз падал. Башня и небо кружились перед глазами, к горлу подкатывала тошнота, его бросало то в жар, то в холод. Внезапно воин почувствовал, как что-то дотронулось до затылка — легкое, нежное прикосновение. Но это длилось лишь секунду. В следующее мгновение чудовищный сгусток боли взорвался в его шее, проникая в череп, распространяясь по телу волнами жестокой агонии.

Тело часового выгнулось. Воину хотелось закричать, но горло сжимала невидимая рука. Боль сменилась окаменением. Он больше не мог дышать. Мышцы свело судорогой. Выгнувшись в последний раз, драконоборец забросил руку на шею и почувствовал что-то маленькое и волосатое под своими пальцами. Он раздавил паука, но умер до того, как понял, что его убило…

Брат фон Шмид, устало вздохнув, выпрямился. На его лбу выступили капельки пота. Когда он повернулся к Хейворти, фигура седого шотландца на миг расплылась перед глазами.

— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Хейворти.

— Ничего, — уклончиво ответил фон Шмид. — Просто это было… очень трудно. Я… немного вымотался.

Хейворти ничего не сказал, но по его взгляду было видно, что он не удовлетворен таким ответом.

«К тому же это неправда», — с дрожью подумал фон Шмид.

На самом деле ему еще никогда не было так легко управлять волей животных. И он никогда прежде не ощущал такой радости от убийства. Часть его сознания слилась с этими пятью созданиями, убившими драконоборца. Он наслаждался этим. «О Боже, — с ужасом подумал фон Шмид, — что же со мной происходит?»

Но ответа он не получил.

И лишь в глубине его души послышался чей-то мрачный злобный смех.

Присцилла пробыла со мной больше двух часов, но мы лишь десять-пятнадцать минут потратили на разговор. И это вовсе не означало, что все остальное время мы скучали. Сейчас было уже далеко за полночь, если мои внутренние часы меня не обманывали. Когда Присцилла села на край кровати и потянулась за своей рубашкой, я почувствовал себя уставшим и вымотанным, как еще никогда в жизни. Впрочем, это было очень приятное ощущение. Все мое тело, казалось, налилось свинцом, и мне приходилось прилагать недюжинные усилия, чтобы держать глаза открытыми.

Но созерцание дивной картины стоило всех неудобств, ведь Присцилла как раз натягивала рубашку через голову, радуя меня своей изумительной фигурой. Ее поза была настолько возбуждающей, что я на мгновение даже подумал о том, чтобы побороть усталость и продолжить наше общение. Но на самом деле я слишком устал и потому ограничился тем, что продолжал наблюдать за Присциллой, наслаждаясь прекрасным зрелищем.

Она, несомненно, заметила мой взгляд и, замерев, посмотрела на меня, разыгрывая возмущение.

— И что он на меня так смотрит, бесстыдник? — с наигранным гневом осведомилась она. — Неужели он не понимает, что раз уж дама вынуждена одеваться вместе с ним в одной комнате, то следует вести себя соответственно?

— Еще как понимает. — Я протянул к ней руку.

Отпрянув, Присцилла легонько хлопнула меня по пальцам и сунула мне кулак под нос.

— Веди себя прилично, развратник, — хихикнула она. — А то я на помощь позову!

— Да, это серьезная угроза, — согласился я. — Это же ты чуть было не довела меня до сердечного приступа.

— Вот как? — насмешливо произнесла Присцилла. — Что, кончился порох в пороховницах? А ведь есть поговорка, что Бог троицу любит.

— Троицу — это ладно, — согласился я. — Но мы явно…

Не дав мне договорить, Присцилла бросилась на меня, прижав коленями мои запястья, и наклонилась, чтобы еще раз поцеловать меня. С трудом выпростав руку, я попытался ее обнять, но она опять высвободилась. И хотя девушка по-прежнему смеялась, я понял, что настаивать не стоит. Усевшись на кровати, я устроился поудобнее и с любовью посмотрел на нее.

— Ты не перестаешь меня удивлять, При.

— Почему? Я же никогда не говорила, что я монашка. В конце концов, я ждала тебя больше года.

— Но ведь это стоило того, правда?

— И что же ты хочешь услышать, мой герой? — захихикала Присцилла. — Что я считаю тебя величайшим суперменом всех времен и народов?

— Что значит «считаю»? — обиженно переспросил я. — Я таковым и являюсь.

На этот раз Присцилла не рассмеялась, и внезапно я понял, что она пришла сюда не только для того, чтобы переспать со мной.