Левиафан - читать онлайн книгу. Автор: Борис Акунин cтр.№ 58

Он не чужд тщеславия, подумала Кларисса, однако эта черта показалась ей удивительно милой и, вот ведь странно, лишь прибавила молодому человеку привлекательности. Разрешить парадокс, как обычно, помогла поэзия:

И даже слабость милого созданья

В глазах любви достойна обожанья.

Ах, мистер дипломат, плохо вы знаете англичанок. Полагаю, что в Калькутте вам придется сделать продолжительную остановку.

Фандорин выдержал паузу и, не подозревая о том, что он — «милое созданье» и что к месту службы он попадет позднее, чем предполагал, продолжил:

— Теперь ваше положение стало по-настоящему угрожающим. Ренье д-достаточно красноречиво изложил это в своем письме. И тогда вы принимаете страшное, но по-своему гениальное решение: потопить корабль вместе с дотошным полицейским комиссаром, свидетелями и еще тысячей человек впридачу. Что для вас жизнь т-тысячи людей, если они мешают вам стать самой богатой женщиной в мире? Хуже того — если они ставят под угрозу вашу жизнь и свободу.

Кларисса посмотрела на Ренату с суеверным ужасом. Неужели эта молодая особа, немного стервозная, но в общем, вполне заурядная, способна на такое чудовищное злодеяние? Не может быть! Однако не верить Эрасту невозможно. Он так убедителен и так красив!

По щеке Ренаты скатилась огромная, с целую фасолину слеза. В глазах застыла немая мольба: за что вы так меня мучаете? Разве я вам что-нибудь сделала? Рука мученицы скользнула к животу, лицо исказилось страданием.

— Не стоит падать в обморок, — хладнокровно посоветовал Фандорин. — Лучшее средство для п-приведения в чувство — массаж пощечинами по лицу. И не притворяйтесь слабой и беспомощной. Доктор Труффо и доктор Аоно считают, что вы здоровее б-буйвола. Сядьте, сэр Реджинальд! — Голос Эраста зазвенел сталью. — Вы еще успеете заступиться за вашу прекрасную даму. После, когда я закончу… Между прочим, дамы и господа, именно сэра Реджинальда все мы должны благодарить за спасение наших жизней. Если б не его… необычная привычка каждые три часа определять координаты корабля, сегодняшний завтрак состоялся бы не здесь, а на д-дне моря. Причем завтракали бы нами.

— «Где Полоний? — резко засмеялся баронет. — На ужине, да на таком, где не он ужинает, а его ужинают». Смешно.

Кларисса поежилась. В борт корабля ударила волна поосновательней, и на столе задребезжала посуда, а громоздкий Биг-Бен снова качнулся туда-сюда.

— Люди д-для вас — статисты, сударыня, а статистов вы никогда не жалели. Особенно, если речь идет о пятидесяти миллионах фунтов. Устоять трудно. Бедный Гош, например, дрогнул. Как неуклюже совершил убийство наш мастер сыска! Вы, к-конечно, правы — злосчастный Ренье не покончил с собой. Я бы и сам это сообразил, но ваша наступательная тактика на время выбила меня из седла. Чего стоит одно «прощальное п-письмо»! Тон явно не предсмертный — Ренье еще надеется выиграть время, сойти за сумасшедшего. Главным же образом он полагается на вас, госпожа Санфон, он привык всецело вам д-доверяться. Гош преспокойно обрезал третью страницу в месте, которое, по его мнению, больше всего подходило для концовки. Как неуклюже! Наш комиссар совсем помешался на б-брахмапурском сокровище. Еще бы — ведь это его жалование за триста тысяч лет! — Фандорин грустно усмехнулся. — Помните, с какой завистью рассказывал Гош про садовника, выгодно продавшего банкиру свою беспорочную репутацию?

— Но зачем быро убивать господина Ренье? — спросил японец. — Ведь праток соззен.

— Ренье очень хотел, чтобы комиссар в это поверил, и для вящей убедительности даже выдал тайну платка. Но Гош не поверил. — Фандорин сделал паузу и тихо добавил. — И был прав.

В салоне воцарилась мертвенная тишина. Кларисса только что вдохнула, а выдохнуть забыла. Не сразу даже поняла, отчего вдруг такая тяжесть в груди, и спохватилась — выдохнула.

— То есть платок цел? — осторожно, словно боясь спугнуть редкую птицу, спросил доктор. — Где же он?

— Этот лоскут т-тонкого шелка за утро сменил трех хозяев. Сначала он был у арестованного Ренье. Комиссар не поверил письму, обыскал пленника и нашел у него п-платок. Именно тогда, ошалев от идущего в руки богатства, он и совершил убийство. Не выдержал искушения. Как удачно складывалось: в письме сказано, что платок сожжен, убийца во всем признался, пароход идет в Калькутту, а оттуда рукой подать до Брахмапура! И Гош пошел ва-банк. Ударил ни о чем не подозревавшего арестанта чем-то тяжелым по голове, наскоро изобразил с-самоубийство и отправился сюда, в салон — ждать, когда часовой обнаружит труп. Но затем в игру вступила госпожа Санфон и переиграла нас обоих — и полицейского, и меня. Вы поразительная женщина, сударыня! — обратился Эраст к Ренате. — Я ожидал, что вы станете оправдываться и валить все на своего сообщника, благо он мертв. Ведь это было бы т-так просто! Но нет, вы поступили по-другому. По поведению комиссара вы догадались, что платок у него, и думали не об обороне, о нет! Вы хотели вернуть ключ к сокровищу, и вы его вернули!

— Почему я должна выслушивать весь этот вздор! — со слезами в голосе воскликнула Рената. — Вы, мсье, никто! Вы просто иностранец! Я требую, чтобы моим делом занимался кто-нибудь из старших офицеров парохода!

Внезапно маленький доктор приосанился, пригладил зачес на оливковой лысине и внушительно сказал:

— Старший офицер парохода здесь, мадам. Считайте, что этот допрос санкционирован командованием судна. Продолжайте, мсье Фандорин. Вы сказали, что эта женщина сумела отнять у комиссара платок?

— Я уверен в этом. Не знаю, как ей удалось завладеть револьвером Гоша. Должно быть, бедняга совсем ее не опасался. Так или иначе, она взяла комиссара на мушку и потребовала, чтобы он немедленно вернул ей п-платок. Когда старик заартачился, она прострелила ему сначала одну руку, потом другую, потом колено. Она пытала его! Где вы так научились стрелять, мадам? Четыре пули, и все точно а цель. Извините, но т-трудно поверить, что Гош бегал за вами вокруг стола на простреленной ноге и с изувеченными руками. После третьего выстрела, не выдержав боли, он отдал вам платок, и вы добили несчастного, всадив ему заряд точнехонько в середину лба.

— Oh my God! [34] — таков был комментарий миссис Труффо.

Клариссу же сейчас больше занимало другое:

— Так платок у нее?

— Да — кивнул Эраст.

— Чушь! Ерунда! Вы все сумасшедшие! — истерически расхохоталась Рената (или Мари Санфон?). — О Господи, какая нелепица!