"Мессер" - меч небесный. Из Люфтваффе в штрафбат - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Савицкий cтр.№ 47

* * *

Кошмар испанской Герники не шел ни в какое сравнение с трагедией великого города на Волге.

Тогда, в 1936 году, гитлеровцы впервые опробовали тактику воздушного террора на беззащитном республиканском городке. Тень будущего «Блицкрига» легла на землю, опаленную гражданской войной, от крыльев безжалостных пикировщиков с черными крестами на крыльях. Те же «Хейнкели-111», Ju-87 и Ju-52 обрушили на религиозный и культурный центр непокорных басков свой смертоносный бомбовый груз. А потом бипланы-штурмовики He-51 гоняли на бреющем над развороченными бомбами улицами, из пулеметов расстреливая уцелевших мирных жителей.

И нынешний командующий 4-м Воздушным флотом Люфтваффе под Сталинградом Вольфрам фон Рихтгофен был одним из командиров германского легиона «Кондор».

Тогда, по официальной статистике, под развалинами Герники погибло 1645 мирных жителей и еще более тысячи человек были ранены. Сколько тысяч человек из населения города, эвакуированных и солдат погибло под бомбами в Сталинграде — точно неизвестно до сих пор.

* * *

Все это происходило 23 августа 1942 года, когда Люфтваффе нанесли самый массированный за всю битву на Волге удар по Сталинграду.

Небо на западе потемнело от черных крестов на крыльях «Хейнкелей-111», «Юнкерсов-88» и «лаптежников», Ю-87. Вокруг них с противным жужжанием, словно осы, сновали желтоносые «Мессершмитты-109». Басовито гудели двигателями «Разрушители» — двухмоторные истребители Bf-110 «Церштерер». Даже тихоходные трехмоторные транспортники «Тетушка Ю» — Ju-52 — участвовали в бомбежке!

Они взлетали с аэродромов станиц Морозовская и Тацинская (Tazi и Moro, как их называли немцы), с аэродромов Гумрак и Питомник. Даже с аэродромов под Орлом и Брянском взлетали в тот день бомбардировщики с черными крестами.

* * *

Бомбы рушились с небес с такой плотностью, будто бы это шел стальной дождь. Ни до, ни после немцы не задействовали такой ужасающей мощи. Но бомбы эти были слепы и сносили взрывами все.

— Achtung! Luftalarm! — Внимание! Воздушная тревога! — Герман Вольф первым понял, что происходит. Какая разница, от чьей бомбы погибать.

Тем более что русские и немецкие войска в сражающемся городе порой разделял лишь бросок гранаты.

— Прячемся! Прячемся!

Герман Вольф второй раз в жизни находился под такой массированной бомбардировкой. Снова рушились остатки стен, в щебень разлетались чудом уцелевшие здания. Снова ходуном ходила земля и растекалось по ней пламя. И в этот раз Герман думал, что не переживет подобного ужаса.

Бомбежка застала подразделение немецких штрафников почти в центре Сталинграда, на площади перед железнодорожным вокзалом.

На этой площади был белоснежный фонтан с хороводом детишек вокруг поднявшего голову крокодила. Он был «визитной карточкой» города на Волге.

Теперь же изувеченные осколками скульптуры детей замерли перед горящим полуобвалившимся зданием.

* * *

Фотография изувеченного фонтана на разрушенной площади, на фоне горящих домов, которая так и называлась — «23 августа», облетела газеты и журналы всего мира, став документальным свидетельством зверств стервятников Геринга.

Всего лишь за один только жаркий августовский день под развалинами домов, под бомбами немецких пикировщиков погибло, по разным данным, от сорока до двухсот тысяч человек, включая эвакуированных, раненых, женщин, детей и стариков.

Гитлеровские летчики превратили Сталинград в руины, прокладывая путь к Волге элитной 6-й армии генерал-полковника Фридриха Паулюса. «Der Stalingrad an dem Erdboden gleichmachen!» — «Сталинград сровнять с землей!» — этот приказ они выполнили с немецкой педантичностью.

Но защитники города на Волге написали на руинах: «Сталинград станет для вас могилой!»

Видимо, здесь совсем недавно был ожесточенный бой. Вповалку лежали тела наших солдат и гитлеровцев, валялось оружие. На обочине дороги чадила пара обгоревших немецких танка Pz-III и полугусеничный бронетранспортер «Ханомаг»… Тошнотворно пахло кислым запахом сгоревшего пороха и сладковатым — сгоревшего человечьего мяса.

Плотные серые облака плыли над этой страшной картиной, то и дело срывался ледяной дождь.

Над горящими руинами и разоренными улицами возвышался почти целый четырехэтажный дом. Раньше, до войны, это было здание облпотребсоюза по улице Пензенской, 61, а сейчас стало неприступной крепостью, которую оборонял небольшой гарнизон советских воинов.

Немецкие войска никак не могли сломить сопротивление защитников этой крепости.

* * *

Группа немецких солдат осторожно продвигалась по заваленным улицам, все — отлично экипированные, с пистолетами-пулеметами и гранатами, заткнутыми за ремни. Они шагали по грязи, расплескивая воду из луж начищенными сапогами. Вместе с «шуцманнами» — стрелками — прошагал расчет пехотного пулемета MG-34. «Первый номер» нес на плече «машингевер», длинная патронная лента была обернута вокруг ствола. Напарник пулеметчика тащил навьюченный за спину громоздкий пулеметный станок.

Бывший летчик, а теперь немецкий штрафник, Герман Вольф слышал их беспечные, судя по тону, разговоры, ветер доносил запах их сигарет.

По улице проехал бронированный полугусеничный транспортер Sdk Kfz-251 «Ханомаг», такой же, как и тот, сгоревший на обочине улицы. Только у этого вместо пулемета в головной части наверху под щитком была установлена автоматическая 20-миллиметровая пушка. По обе стороны от броневика цепочкой шло около двух десятков солдат, почти что стрелковый взвод. Двое огнеметчиков изредка поливали развалины струями жидкого пламени.

Одна из таких огненных струй опалила развалины слева.

— Гляди, Старик, панцергренадеры забавляются, — сказал Вольф, передавая товарищу-штрафнику тлеющую папиросу.

— Ничего, пусть и они развлекутся, — мрачно усмехнулся тот и осторожно принял у него из рук папиросу. — Danke. Сколько мы уже пытаемся захватить этот проклятый дом?..

— Да, наверное, целую вечность. — Вольф осторожно высунулся из канавы, служившей им укрытием, и бросил быстрый взгляд на четырехэтажную громаду здания. Опаленные стены, темные провалы окон и горы трупов вокруг вместе с подбитой техникой. Да, этот дом стоил жизни уже многим «землякам».

— Рота, приготовиться! — крикнул Старик. Теперь он был командиром вместо сгинувшего невесть где обер-фельдфебеля Гвидо Кноппа.

Вольф до сих пор жалел, что не пустил пулю в жирную задницу этого ублюдка.

Со всех сторон заклацали затворы. Немецкие штрафники, жизнь которых в собственной армии ничего не стоила, более всех прочих солдат усвоили непростую науку выживать на поле боя. А выживать — значит прятаться.

— Эй, «Landseren» — «земляки»! Сейчас доблестные панцергренадеры поучат нас воевать, а потом снова пошлют нас умирать под русские пули! Будьте готовы!