Знак Сокола - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Хван cтр.№ 62

— Отец, — спросил Ярослав негромко, не поворачивая головы, — получается, что все эти люди, кто не первоангарцы, это наши предки? Даже ребята, что учатся со мною в школе?

— Так и есть, Ярик, — кивнул Соколов. — Вот только теперь это не важно. Ты уже принадлежишь этому времени и этой земле. Для тебя важно не что было, а то, что сейчас. От тебя же и твоих товарищей зависит, что будет завтра.

Вячеслав посмотрел на сына, повернувшегося к нему. Его внимательный и ясный взгляд, наморщенный лоб и плотно сжатые губы говорили о том, что паренёк действительно понимает стоящие перед ним задачи.

Поколение Ярослава Соколова — это был тот материал, от которого зависело будущее Ангарии. На него была самая надежда. Ведь им предстояло самое тяжёлое — воспитание своих детей и внуков. Ведь уже был недалёк тот день, когда первоангарцы состарятся. Многие из них уже подходили к полувековой черте. Правильно передать своим детям знания, а также умение их применять и накапливать опыт — такова была задача поколения бывших граждан государства РФ.

Сейчас можно было с уверенностью сказать — удалось сделать многое. Самое главное, считал Соколов, система самообучения уже начинала работать. Первые четырнадцати-пятнадцатилетние подростки, а также молодые переселенцы уже работали в цехах и мастерских. И кое-где наравне с мастерами. Взрослые доверяли им, если молодой человек помимо желания умело применял полученные навыки. Клич «Молодым везде у нас дорога!» в Ангарии работал, и мало того, он был самоцелью. Вчерашние крестьянские дети сегодня, на глазах своих же родителей, превращались в рабочих. То же самое когда-то происходило и в истории родной страны первоангарцев. В первые годы Советской России из моря крестьянства выходили армии учёных, рабочих и служащих, которые поднимали свою Родину из полной разрухи. И в СССР, и в Ангарии подобные процессы были залогом прогресса страны и сохранения её независимости. Поэтому ни один ребёнок и подросток не оставался без внимания.

Конечно, бывали и те, кому не по зубам оказались науки, — но зато в сельском хозяйстве, в армии они делали успехи. Каждый человек был на счету. А требовалось их много! И если бы не сохранявшаяся ещё, к великому сожалению, детская смертность, то молодых граждан Ангарии было бы больше. Судя по ежемесячным отчётам старост и общей статистике, количество детей в средней ангарской семье держалось на уровне пяти целых и восьми десятых. При этом не учитывалось лояльное туземное население. По сути, тунгусы и буряты не меняли образ жизни, сохраняя свой уклад, традиции и верование. Но они поставляли, по согласованию с каждым князьком или вождём, определённое количество молодых людей. Причём сыновья и дочери каждого знатного туземца обучались грамоте в обязательном порядке, ибо Ангария в лице её руководителей желала не только развить в местных элитах лояльность, основанную на гарантиях безопасности, но и, воспитав её, влить в ангарский социум. Поначалу это было воспринято превратно — будто бы княжество должно было учить их, кормить, защищать и давать блестящие цацки. Но вскоре хмурые ребята в серых мундирах объяснили, что надо и работать. С тех пор туземная власть и откупалась частью молодёжи. Это устраивало всех.

Однако на дауров у ангарцев были совершенно другие виды. Осёдлый земледельческий народ был идеальным союзником, а в будущем и согражданами. Соответственно было и отношение к ним. В Ангарске уже была разработана программа постепенной ассимиляции амурцев. Для начала — культурной. Как ни крути, начинать надо было с веры. Присланные царём священники-миссионеры поработали весьма и весьма неплохо. За сравнительно короткое время они окрестили ближайшие к ангарским городкам амурские селения. Уже выросли часовни, а за ними и школы. Многие дауры поняли, что «братья», как они называли русских, пришли на Амур навсегда.

Нельзя сказать, что все амурцы были этим довольны, но и недовольных было слишком мало, чтобы они стали какой-то силой. А среди туземцев, живших поблизости к Сунгарийску, воевода Матусевич уже стал чуть ли не воплощением князя Бомбогора. На Игоря приходили просто посмотреть даже из отдалённых посёлков, затерянных в тайге.

Тогда профессор Радек заметил, что майор может снова начать чудить, пользуясь на сей раз своим влиянием.

— Николай, — отвечал тогда Вячеслав. — Игорь чудить уже не будет. Мы с ним обо всём договорились. Ты же помнишь, что вояж в Данию и Курляндию — целиком его идея? Сейчас он выполняет свою задачу, собирает земли Хайларского, Сунгарийского и Уссурийского воеводств своей Родины.

— Он же говорил, что приносил уже одну присягу, а второй не будет, — проговорил профессор.

— Я не требую от него присяги, — сказал Соколов. — Зато его потомки будут верно служить Ангарии.

Правый берег реки Витим, Ангарский золотой прииск

Январь 7152 (1644)

Оставшаяся на зимовку дюжина ангарцев до весны была предоставлена самой себе. Основная работа была закончена, последний золотой песок был ссыпан в мешочки. Нужно было лишь кое-где подлатать зимовье да ждать весну, только тогда их сменит новая группа золотодобытчиков. А пока долгими зимними вечерами ангарцы занимались полезным делом — вырезали из дерева шахматы, шашки да детские игрушки. За козами, что содержались в зимовье, ухаживали тунгусы. Ночами слушали радио — коллеги со свинцового рудника каждый день передавали последние новости из Ангарии.

День шёл за днём, размеренно и тягуче. Небольшие оконца с начала зимы постоянно затянуты морозным рисунком, едва-едва пропуская дневной свет. Кусты да пни, что остались после строительства вокруг зимовья, были покрыты огромными шапками снега, которые за короткий зимний день недолго освещались солнечным светом. А по ночам на вековую тайгу опускалась безбрежным чёрным ковром темнота, и лес скрипел от её хладных объятий. Бывало, выйдешь ночью из душной, натопленной избы на двор, глянешь на звёздный небосвод, вдохнёшь полной грудью, и голова моментально становится ясной. А нос сразу же защиплет от морозного воздуха. Подышишь так пару минут — и назад, к печке, покуда не пробрало до костей.

Летом на окрестных ручьях, многочисленных притоках Витима, как и на нём самом, работало четыре бригады по двенадцать человек. Золото собирали и прямо на земле, шаря подо мхом, бывало, везло — находили и самородки. Не с кулак, конечно, поменьше — но всё же. Чтобы не случалось проблем с утайкой драгоценного металла, на эту работу нельзя было послать ни переселенцев, ни казаков. Только тунгусы и первоангарцы, иначе можно было ожидать убийств и побегов. Такова человеческая натура. Лесным аборигенам золото ни к чему, им дороже железо, а членам пропавшей экспедиции бежать было незачем и некуда.

Изначально, в первые годы становления ангарского социума, было несколько неприятных случаев, связанных с людской алчностью. Известно, что она напрочь отбивает способность логического мышления даже у, казалось бы, образованных людей. Самым серьёзным был мятеж группы молодых тогда ещё морпехов, которые, наслушавшись казачьих сказок да рассовав по карманам и рюкзакам натасканного в лагерь пирита, хотели было дать дёру до сибирских городов. Сейчас один из них, Александр Титов, товарищ главаря горе-заговорщиков Мартынюка, был на прииске за старшего. Много воды утекло с того случая, но он стал поворотным — более никаких мятежей среди первоангарцев не было. Можно сказать, после этого они только сильнее сплотились.