За гранью долга - читать онлайн книгу. Автор: Василий Горъ cтр.№ 74

…Что такое Утерс в бою, я увидела чуть позже. Где-то за час до заката, когда из-за непрекращающегося шелеста ливня мы умудрились въехать в засаду, устроенную воинами моего отца на пересечении двух звериных троп. В первое мгновение, услышав щелчки спускаемых арбалетов, я почему-то решила, что мое "путешествие" закончено: Тома, ехавшего первым, просто сдуло с седла, а сзади, тем, где должен был находиться граф Вэлш, дважды звонко тренькнуло.

Решив, что воины, сидящие в засаде, появились на звериной тропе не случайно, и что у них наверняка есть четкие инструкции касательно меня, я тут же осадила коня и откинула с головы капюшон. А потом царственно повернула голову на треск кустов справа и улыбнулась несущимся ко мне латникам…

Однако оказалось, что и я, и вассалы моего отца начали радоваться слишком рано: среди них возникла покачивающаяся фигура оруженосца, и первый же солдат, который к ней повернулся, лишился головы. Потом Том неловко покачнулся, и я увидела, что из его плеча и правого бока торчат арбалетные болты!

Мгновение, потребовавшееся воину для того, чтобы справиться со слабостью, чуть не стало для него последним — к его шее устремился меч одного из латников… и встретил там один из клинков возникшего из ниоткуда графа Вэлш!

…Назвать то, что творил Утерс, боем у меня не повернулся бы язык! Мальчишка двигался так, как будто заранее знал, каким будет каждое движение атакующих его солдат. И не тратил зря ни одного мгновения.

Коэлин, считавший себя одним из лучших мечников Делирии, утверждал, что начал считать себя воином только тогда, когда научился блокировать практически все удары своего учителя, маэстро Глинза. Не знаю, считал ли себя воином Вэлш, но он не блокировал ни один удар! Вообще! Не понимаю, как, но, его тело каждый раз оказывалось в одном пальце от клинка противника. Вне зависимости от того, откуда и куда был направлен удар. Прогибы, скручивания корпуса, смещения, приседания и прыжки — в комплексе все это напоминало какой-то безумный танец. И, если бы не кровь и обрубки тел, которые разлетались от него во все стороны, танцором даже можно было бы залюбоваться.

…Шестнадцать из двадцати солдат, почему-то решивших, что для атаки на двоих воинов строй — вещь необязательная, полегли за какие-то мгновения! А четверо самых умных, успевших и сообразить, что нахрапом этих бойцов не возьмешь, и отступить… продержались еще минуты полторы… И умерли, как свиньи на бойне, не успев нанести Утерсу ни одной раны!!!

…Смотреть на то, как Вэлш орудует своими жуткими иглами, оказалось ничуть не менее интересно, чем за тем, как он сражается: на моих глазах его оруженосец медленно превращался в ежа. Мимоходом отметив для себя, что, судя по выражению лица, оруженосцу графа еще не приходилось сталкиваться с таким лечением ран, я во все глаза уставилась на руки Утерса. Стараясь запомнить, куда и в какой последовательности он втыкает свои иголки. Увы, никаких особых выводов сделать мне не удалось — на мой взгляд, иглы вводились куда попало, на разную глубину и под разными углами. Мало того, вокруг ран Тома их почему-то оказалось меньше, чем в его конечностях. Однако, несмотря на такой странный принцип их расположения, какое-то воздействие на организм раненого они все-таки оказали. По крайней мере, когда граф, вцепившись в древко, потянул болт на себя, его оруженосец не издал даже слабого стона! И, вытаращив глаза, пробормотал:

— Мне совсем не больно, милорд!!!

— Вот и хорошо… — усмехнулся Утерс, и, открыв чересседельную сумку, вытащил из нее сверток с чистым полотном, иглами для зашивания ран и баночками с целебными мазями.

Во время дальнейшей обработки ран Том растерянно улыбался. А когда его сюзерен, убрав сверток обратно, принялся вытаскивать иглы, восхищенно заметил:

— Я чувствую себя даже лучше, чем перед боем…

— Угу… — мрачно кивнул Аурон Утерс. — Нам предстоит очень веселая ночь, поэтому я сделал все, чтобы ты смог ее пережить…

…Идти в полной темноте вниз по течению речки, да еще и по колено в воде, оказалось безумно сложно. Дико мерзли ноги. А еще, в среднем раз в минуту я, поскользнувшись на очередном камне, пыталась рухнуть в воду: непрекращающийся ливень не позволял толком разглядеть даже фигуру идущего рядом со мной Утерса. А уж про дно речушки и говорить нечего. Благодаря реакции графа Вэлш мне это удавалось сравнительно редко, а вот Том, бредущий следом за нами, в основном передвигался на четвереньках. И даже пару раз терял сознание от боли в ранах. Короткие остановки, во время которых граф приводил оруженосца в себя, пугали даже больше, чем движение — меня начинал колотить озноб, и я чувствовала, что начинаю превращаться в кусок льда… А еще страшно действовало на нервы то, что мы шли вниз по тому же самому ущелью, по которому только что поднялись на лошадях!!!

Нет, разумом я понимала, что Утерс правильно делает, что путает следы. И что с места последнего боя за ними обязательно пустят собак… Но холод и усталость вымотали меня настолько, что я была готова на все, лишь бы мне дали выбраться из воды и помогли согреться!

Угу… Согреться мне удалось. После того, как мы дошли до места, где в речку впадала еще одна, такая же бурная и холодная. Тогда, когда я своими ногами ощутила, что теперь мы идем ВВЕРХ ПО ТЕЧЕНИЮ! На подъем, на который без помощи Утерса я не забралась бы даже посуху…

…Моих сил и самолюбия хватило от силы на полчаса — потеряв равновесие и ухнув в воду с головой вместе с пытавшимся меня удержать графом, я почувствовала, что не могу встать. И расплакалась… В голос… Первый раз за последние десять лет…

Выбравшись из омута, Утерс, на котором были навьючены все наши чересседельные сумки и мешок с головой, заскрипел зубами. И, взяв меня на руки(!), молча двинулся дальше!

Поняв, что из реки мы выберемся только тогда, когда он сочтет это нужным, я сорвалась:

— Я больше не могу!!! Я промокла насквозь, промерзла до костей и почти не чувствую ног! Если я вам нужна как еще один "аргумент", то просто отрежьте мне голову! Нести ее будет намного легче, чем тащить. А узнать меня узнают и по лицу!!!

— Потерпите еще совсем немного, ваше высочество… — сказал граф, и от этих слов мне стало еще хуже: в его голосе чувствовалось искреннее сочувствие, угрызения совести и множество оттенков таких чувств, которых во дворце не проявлял никто. — Дождь уже стих. Вернее, мы поднялись выше облаков. Минут через десять мы доберемся до уступа, за которым начинается нужная нам тропа, и тогда выберемся из воды… Не скажу, что идти будет намного легче, но, когда вы переоденетесь в сухое, то хотя бы перестанете мерзнуть…

— Я идти не смогу… Точно… — всхлипнула я, и, сообразив, что тащить на руках мое расслабленное тело должно быть жутко неудобно, обняла его за шею…

…Тот, кто назвал тропой направление, по которому мы двинулись после того, как выбрались из реки, был ненормальным. Череда отвесных скал, осыпей, диких нагромождений камней практически без горизонтальных участков было чем угодно, но не тропой. Однако Утерс шел так, как будто был точно уверен, что это направление проходимо. И волок на себе меня и своего оруженосца.