Очарованный дембель. Сила басурманская - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Панарин cтр.№ 91

– Около четырех тысяч легендоградцев, – продолжил доклад советник. – Хорошая помощь нам будет, княже.

– И черт дернул Тандыр-хана сюда припереться! – воскликнул Близорукий, не подозревая, насколько буквально следует понимать это выражение.

Грудь обручем сдавила ноющая боль. Она не отпускала главного мозгвича несколько дней кряду. Стоило заволноваться чуть сильней обычного, и она усиливалась. «Сведет меня в могилу Рогнеда, – посетовал мысленно князь. – А тут еще кочевник близится. И знамения тяжкие, безысходные… И летописи, мудрость вековая да свидетельства деяний наших славных предков, погорели. Что же деется? И почему – я? Почему именно на меня это все навалилось?»

– Юрий. – Розглузд положил руку на его плечо. – Тебе нехорошо?

Близорукий сухо рассмеялся:

– Нет, мне просто великолепно! Я болею, друг мой…

Распахнулась дверь, и в залу вихрем внесся воевода Бранибор.

– От Отрезани двигается тьма ворога. Это к неполным двум, которые идут из Тянитолкаева.

– А у нас что есть? – слабым голосом спросил князь, откинувшись на спинку трона.

– Полторы тьмы. Ежели с легендоградцами. – Седовласый воевода поправил ворот рубахи, торчащей из-под кольчуги. – Прими их начальника.

Юрий махнул: давай.

– Егорий! – позвал Бранибор.

Вошел Емельянов-младший. Голова и кисти рук в пропитанных кровью повязках, сам бодрый и готовый к бою.

– Как же это тебе тело не искромсали? – спросил властелин Мозгвы вместо приветствия.

– Меня форма бережет, – ответил ефрейтор. – Вон, только башку и кисти смогли достать, черти. Что, князь, дадим отпор басурманам? Ты, говорят, Тянитолкаеву помочь отказался. Теперь сам принимай помощь.

Метко попал пришлый богатырь – грудь, где полевее, заныла еще сильней, и Юрий, как ни хотелось отринуть руку дружбы, протягиваемую, считай, легендоградской малолетней княгиней, вяло сказал:

– Благодарю от лица всех мозгвичей за братское или сестринское, уж и не знаю, спомошествие. Окажем последний бой супостату. Думаю, за МОТом.

– Конечно, – подхватил Розглузд. – Надо выбрать место подальше от города.

– С нашими-то стенами, – невесело хмыкнул Бранибор, имея в виду их полное отсутствие.

* * *

Навскидку можно вспомнить три значения слова «лох». Во-первых, знакомое нам просторечное обозначение недалекого человека, потенциальной жертвы мошенников. Во-вторых, на севере рыбаки промышляли лоха, о чем сохранились упоминания даже в поэзии. В-третьих, мало кто знает, что существует дерево с таким трехбуквенным именем. Большое такое, узколистное, раскидистое.

Очнувшийся на неровном земляном полу Иван Емельянов, естественно, не чувствовал себя ни рыбой, ни деревом. Но первое слово, которое он услышал, было именно «лох». А попало оно в уши парня из обрывка разговора разбойников Нафани и Сивояра:

– Надо было четче работать, а ты опять устроил переполох!

– Кто лох? Я лох?! – гундел долговязый. – Вот тебе странная штуковина не из нашего мира, и вот тебе богатырь. Один, промежду прочим, из двоих, кто сейчас самый известный в Эрэфии. А этот, – Иван почувствовал тычок в ребра, – еще и князем заделался, как я на ярманке нонче слышал.

– Ботай на кантюжном, – велел главарь. – Вдруг он откемарился.

– Зеть, масыги, какая манатка [15] , – подал голос кто-то из подельников известной Старшому парочки. – Небось юсов отслюнявят, масья не горюй! И шерсно затейное, я такого отродясь не трогал.

– Ты хирги-то [16] прими, все потом, – скомандовал Нафаня.

– А чего ты, чего ты? – взвился голос бандита. – Ради масыг стараюся!

– Ишь, закурыщал ворыхан [17] , – тихо проговорил Сивояр, и бандиты заржали.

Старшой почти ничего не понял из интеллектуальной беседы грабителей. Более того, парень всерьез заопасался: а не приключилось ли с ним недуга наподобие того, как Егор стал путать слоги в словах? Ведь от удара по голове мозгам лучше не становится.

Распахнув глаза, Иван застонал от боли в затылке.

– Вот, что я говорил? Очухался! – обрадовался главарь.

– Отхандырился дулец, – прокомментировал раскосый висельник, тот, что минуту назад заинтересовался армейским кителем.

– Да, отгулялся, – кивнул Нафаня, а дембель тем временем оценил количество врагов.

Получилось семеро. Сивояр все еще тискал в руках приемник. Прикинув шансы на спасение, воронежец пришел к неутешительным выводам. А не скрывающий злобного ликования начальник бандитов приготовился выступить перед пленным с речью:

– Слушай сюда, витязь. Я знаю, кто ты. И собираюсь тебя кокнуть. И не просто так, а из высшей мести. Из самой чистой – божеской. Это я дубок ваш спилил. И котяру со свету сжил тоже я. И знаешь почему?

– Потому что ты идиот, – предположил Старшой, в котором стремительно закипал ни с чем не сопоставимый по силе гнев.

Нафаня не знал слова «идиот» и вообще не обратил внимания на ответ пленника. Главного холщового кота разбирало желание той самой исповеди, на которые так падки мерзавцы, собирающиеся умертвить жертву.

– Я предстаю пред моим Учителем. Он жесток, он очень жесток. Ты умрешь быстро, я не искушен в муках. Хотел бы я, чтобы тобой занялся лично Учитель, но ему некогда. Он открыл мне свои тайны. Скоро вам всем очень не поздоровится. Вы умрете. Все. А я и такие, как я, останемся у трона нашего Учителя. Он уже отворяет двери в Явь. Тук-тук-тук!

Бешенство Ивана достигло высшей точки, но он всеми силами сдерживал желание заорать на одержимого лиходея. Зато ожил радиоприемник в руках Сивояра. Тот аж выронил его при первых щелчках и свисте. Но ничего, «Альпинист» не разбился. Хрустнуло, запищало фантастическими космическими помехами, и официозный баритон авторитетно заявил:

– Слушайте передачу «Хищный оскал милосердия». Начало шестого сигнала соответствует концу мерзавцев вашего региона.

Возникла пауза, а потом трущобы заполнил истошный женский визг. Он был сверхгромким, очень высоким и попросту ужасным. Этот звук первобытного ужаса заполнял собой все: воздух, ветхие стены, тела бандитов. Холщовые коты схватились за уши, падая на колени, и тоже завопили, но их голосов не было слышно из-за трансляции волшебного радио.

Иван слышал визг, но он странным образом приглушался, будто дембель попал в невидимую звукоизолированную комнатку. Оставалось лишь наблюдать за муками разбойников. Из их ушей и носов текла кровь. Кто-то валялся на захламленном полу и царапал лицо, кто-то, как Сивояр, отключился в первые секунды адской передачи. Нафаня силился подняться, не обращая внимания на шок, и дотянуться, раздавить ненавистный приемник.