Очарованный дембель. Сила басурманская - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Панарин cтр.№ 68

– Персияния, Хусейнобад, дворец Исмаил-шаха.

Волк вытянул губы трубочкой, будто хотел присвистнуть.

– Да, далеко… Я имею в виду, далеко пойдешь. Предыдущие все «туда, не знаю куда» да «к Елене Премудрой» заявляли, будто я им всезнайка. А ты все точно знаешь. Похвально.

– Ну так что, повезешь?

– Всенепременно. Завтра с утра тронемся. – Волк зевнул, демонстрируя ужасную пасть. – А сейчас – баиньки, спите, зайки-паиньки.

Серый заурчал короткими приступами. Видимо, смеялся.

Устроившись у костра, дембель попробовал заснуть, но не смог. Попробуй отключись, когда в десятке метров лежит волк-переросток.

Иван поворочался, посопел, услышал голос лесного зверя:

– Что, не спится? Понимаю и даже не обижаюсь. Ясно, что верить большому мясоеду не очень хочется. Только я же не простой волк, а волшебный. И потом, от тебя рыбой тянет просто бессовестно сильно, а я рыбу не люблю. У нашего брата нюх острый, оттого и мучаемся.

– Это я у водяного гостил, – буркнул парень.

– Ну и дружки у тебя, – осудил хищник. – Ладно бы с лешим…

– Я и Стоеросыча знаю.

– Ух ты, ловок! – Услышав имя задольского лешего, серый проникся к Ивану еще большим уважением. – Ладно, расскажу тебе сказку заповедную. От самого Баюна. Вмиг захрапишь.

– У Баюна был несколько дней назад. – Старшой лег на спину, заложил руки за голову.

– Брешешь поди!

– А оно мне надо?

– Вроде как нет, но от вас, людей, всего можно ожидать, – промолвил зверь. – Ты думаешь, чего я сам-то не сплю?

Посмеялись.

Если не смотреть на монстра, он вдруг оказывается интересным собеседником. Волк разговорился, и через несколько минут перед Иваном развернулась история жизни серого хищника.

Представьте себе здоровенного детину, сына древнего витязя да богатырши. В стародавние времена люди-то большими были, не чета нынешним щуплым человечишкам. Детину Вяткой нарекли, рос, как положено, не по дням, а по часам. Другое дело, что не в родителей удался: хворый, слабенький по тогдашним меркам – в пять лет подкову согнуть не мог.

Конечно, матушка стала водить Вятку к бабке-травнице. Та отваров надавала, велела мальчонке приходить каждый день по росе босым к ней для лечения. Заметила в парне тягу и способности к зелейничеству, значит. Так в богатырской семье появился знахарь. Мудрость природную на лету схватывал, грамоте обучился, книжек у колдуньи-то – что травы в поле. Здоровье тоже поправил, только силы могутной да удали молодецкой все одно не появилось.

Тятя горевать стал, хмуриться, серчать из-за каждой мелочи. Вятка терпел, потому как уважение к старшим никто не отменял. А тут и пора влюбляться пришла. Девка в селе созрела у соседа-кузнеца – загляденье. Брови густы, очи круглы, щеки румяны, коса до пола, телом ладна, статью выгодна. Богине доброй судьбы посвящена, Долею наречена.

Вятка попросил батюшку сосватать красавицу. Тот накрепко отказал, дескать, такая девица только хороброму богатырю предназначена, а не слабосильному бездельнику. Видно, отец желал подвигнуть сына на подвиг ратный, на укрепление духа.

В ту пору мимо их деревни проезжал богатырь Воила свет Святогорович. Он и посватался к дочке кузнеца. Кто ж такого выгодного жениха упустит? Кузнец согласие дал. А Долюшка-то сама любила Вятку. Вместе, почитай, выросли, он ее иной раз в лес брал, о травах знанием делился, а то и книжку какую пересказывал из тех, что любой девке в душу западают, ибо все-то там о милых сердцах да тяжких невзгодах.

Вот и сами попали в невзгодушку.

Закручинился Вятка: как зазнобу отстоять, отвадить заезжего витязя? К мудрым спискам бабкиным припал. Ядов-зелий не искал, ведь не по совести. Хотел найти способ сравняться с Воилой удалью богатырской. И нашел.

В трактате заморского чародея дона Армагеда, известного своими страшными предсказаниями, был рецепт, который колдун узнал от рассейских волхвов.

Колдун мог обрести немалую силу, став волкудлаком – оборотнем, перекидывающимся в волка. Обряд был несложный, всего-то требовалось воткнуть двенадцать боевых ножей в осиновый пень, сказать заветные слова да перекувыркнуться. Дон Армагед в свойственной ему манере предупреждал, что будущему волкудлаку следует трижды подумать, прежде чем становиться на путь оборотня. Тут и убить могут, и нож из пня изъять – как обратно в человека превращаться? Вечным серым хищником пробегаешь.

Долго думать юному влюбленному было нельзя, ведь свадьба скоро. Он наворовал в деревне боевых ножей (у бати с мамкой лишь пять было), срубил в глубине леса осину потолще, чтобы все клинки воткнулись, и совершил обряд. Полночи дождался, слова шепнул, кувыркнулся. Потемнело небо – луна затмилась, ибо Вятка учинил сильную волшбу. Встал парень на четыре лапы, тряхнул пепельной гривой. Взвыл громко и протяжно, аж в окрестностях всякая птица смолкла, а в родной деревне собаки заскулили да люди, хоть и не услыхали песни оборотня, пригорюнились.

Пробежался по родным местам волк. Совсем иначе все выглядит, звучит и пахнет. Будто в одночасье прозрел и прочими чувствами обогатился. Ночь оленей в охотку гонял да прыжками землю мерил. Утром вернулся к пню, перекувыркнулся, стал добрым молодцем. Вроде и росточком такой же, и плечи не шире, чем вечор были, а ощущает в себе силу первобытную, горы сворачивающую. Ударит камень – крошится, топнет ногой – с сосен хвоя облетает, чихнул нечаянно у околицы – плетень в щепы.

Так и пришел к кузнецу. Поклонился:

– Отдай за меня Долюшку.

– Не для птенца растил, для шизого сокола, – ответил кузнец. – Выкуешь себе меч – поговорим.

Отец девушки отправился в дом, а Вятка – к мехам. Раздул, разжарил печь. Взял прут, схватил молот, жахнул по наковальне. И – тишина. Кузнец на лавке сидит, усмехается.

Входит юный травник:

– Прости, сосед, но меча я сладить не могу.

– Что, молот тяжел?

– Молот-то, можа, и легок, да наковаленка у тебя слаба – раскололась.

Не поверил кузнец, глянул и забранился, дескать, как ты, неразумный, неразбиваемое разбил?!

– А вот, тюкнул слегка, – засмеялся Вятка, пруток стальной в узел завязал, хозяину протянул. – Распутай или дочку за меня, богатыря, отдай.

Отец мучиться не стал – развязывать-то всегда тяжелее. Прогнал парня:

– Ты, колдун зловредный, к моему жилищу больше ни на шаг! Знамо дело, у старухи-травницы гадостной премудрости выучился, теперь себя богатырем подложно назвал! Не видать тебе Доли.

Обиделся Вятка, бросился в лес, перекинулся в волка. Отказ кузнеца сердце жжет, вот и несут неудачника-жениха ноги прочь. Бегал, не разбирая дороги, почти три дня. Потом опомнился, повернул к дому. Проблуждал, конечно, ведь пути не помнил.

Прибрел к заветному пеньку, а там – ни одного ножа.