Книга сияния - читать онлайн книгу. Автор: Френсис Шервуд cтр.№ 27

Раввин прекрасно знал, что ни один алхимик, маг или волшебник не сможет продлить жизнь дальше ее естественных пределов. Столкнувшись лицом к лицу с этим фактом, император может впасть в глубокое отчаяние и бросить бразды правления, предоставляя протестантским князьям, своему алчному брату Матияшу, безземельным крестьянам, а также силам папской инквизиции благоприятный момент для атаки. Рудольф, а в еще большей степени еще отец Максимилиан, постоянно жаловали евреям разрешение оставаться в Праге, не слишком притесняли, и в последнее время община буквально расцвела. У евреев были печатная машина, ешива и синагога, мясник, пекарь и сапожник, а также деловые предприятия Майзеля. Однако теперь рабби охватил страх за своих детей, внуков и весь свой народ.

— Порой мне кажется, будто я слышу музыку из замка. Там зажигают все свечи, и тогда он совсем как город на том холме, звездный город.

— Ты хочешь рассказать мне что-то про замок, Карел? Алхимики уже прибыли?

— Нет, рабби, не про замок. Про амбар.

— Про амбар?

— Не уверен, рабби, что мне следует вам обо всем этом рассказывать.

— Тогда тебе, пожалуй, не следует этого делать.

— У меня есть много покрывал, и у Освальда тоже. Еще у него есть попона, и в целом, не считая самых холодных зимних ночей, нам там очень уютно. Да, нам с Освальдом там правда очень уютно.

— Вот и хорошо, Карел, очень хорошо.

С годами у рабби, к сожалению, появилась привычка вздремнуть во второй половине дня. Так радостно было слышать, как город продолжает свое брожение — торговцы-зазывалы продают свой товар, идет всевозможное общение, дети шумно играют, — пока он уютно лежит у себя в кабинете, закрытые ставни окон пускают на пол тоненькие полоски света, а от кохофена, большой глиняной печи, расходятся волны тепла. Сейчас рабби недавно проснулся, но уже с нетерпением ожидал, когда наступит час дневной дремы.

— Это было поздно вечером. Я знаю, что было поздно, потому что я уже почти уснул. Я услышал несколько голосов.

— Голосов?

— Да, это были голоса тех братьев, что владеют амбаром, и еще один. Они строили заговор, рабби.

— Против императора?

— Нет, рабби.

— Ты был в амбаре?

— Нет, я был в «Золотом воле», дремал у очага.

— Мне казалось, ты говорил про амбар.

— Да, я знаю, но это было в «Золотом воле», ибо тем вечером я не мог добраться до амбара. Слишком устал. Так я услышал их разговор — хозяев амбара, которые пили в «Золотом воле», и отца Тадеуша.

— Ты уверен? Отца Тадеуша?

— Совершенно уверен. Как в том, что у меня нет ног.

— Возможно, это был сон.

— Лучше бы так оно и было.

— Или выпивка.

— Нет, все было отчетливо слышно.

— Что было отчетливо слышно?

— Голоса. А затем я тайком взглянул.

— И что?

— Они строили заговор, рабби, братья с отцом Тадеушем.

Рабби застыл и вдруг почувствовал, что полностью пробудился. Никаких следов дремы.

— Против нас, Карел?

— Да, рабби, — Карел понурил голову.

— Когда, Карел? — шепотом спросил раввин.

— Как раз перед вашей Пасхой, еврейской Пасхой. Будет пожар.

— Нападение перед Песах… — Раввин закрыл глаза. — А почему именно сейчас, Карел?

— Потому что, сказал Тадеуш, люди знают, что император позволяет евреям брать работу в городе, они могут быть, например, скорняками. Ведь мэр Майзель — скорняк, разве нет? А некоторые евреи — серебряных дел мастера, работают на итальянцев. Есть и кожевники. Кроме того, император позволяет выдавать вашим людям купеческие лицензии, и они могут покупать и продавать товары наравне с христианами. Потому что, сказал Тадеуш, нет для евреев лучшего места, чем Прага. Он говорит, что император терпит евреев, потому что занял деньги у мэра Майзеля на своих алхимиков, а значит, евреям будет еще больше благоволения, когда те два алхимика прибудут. Тадеуш говорит, что вы два года назад победили в дискуссии нечестными методами, что судей тогда подкупили еврейскими деньгами. Он говорит, что в Праге не продохнуть от евреев, что у евреев слишком много детей, что со времен крестовых походов все новые и новые евреи приходят сюда из Испании и Португалии, из Англии и Франции, из немецких земель, потому что оттуда их гонят, а здесь они под защитой. Тадеуш говорит, что скоро евреев уже не будут принуждать носить желтые кружки, а тогда люди не будут знать, кто есть кто, и вы сможете портить добрых христианских дочерей. Евреи будут все богатеть и богатеть, тогда как христиане обложены невыносимыми налогами из-за войны с Турцией.

— Достаточно, Карел.

— Тадеуш говорит, он сумеет поднять всех добрых христиан, чтобы они сожгли ваши дома, тотчас же убили ваших мужчин, продали ваших детей в рабство, разрезали животы вашим женщинам и засунули туда кошек, как делали в других городах.

— Больше ни слова, — Раввин встал и подошел к верху лестницы. — Перл, Перл, поднимись, ты мне нужна.

Перл, приправлявшая курицу для субботней трапезы, [34] отложила ее, вытерла руки о передник и быстро поднялась по лестнице.

— Йегуда, — сказала она, изучая лицо раввина, — муж мой дорогой, тебя что-то страшно потрясло.

Не будь там Карела, раввин немедленно заключил бы жену в объятия.

— Со мной ты всегда была в безопасности, правда?

— Ах, Йегуда, конечно же, правда.

— Чем ты сейчас занимаешься, жена моя?

— Готовлю еду к Шаббату, Йегуда.

— Вот и хорошо. Не стану тебя отвлекать.

Перл окинула супруга испытующим взором, затем повернулась и снова спустилась вниз.

— Что вы будете делать, рабби?

— Молиться, Карел. Молиться и поститься.

— Простите меня, рабби, но это все?

— Пойми, Карел, все, чего мы хотим, — это жить в мире. У нас нет оружия, нам не дозволено его носить, — раввин встал и начал расхаживать по комнате.

— Прошу прощения, рабби, я всего лишь жалкий старьевщик, у меня даже нет ног… Но в ваших книгах, в вашей Каббале, нет ли там заклинаний?

Раввин приложил палец к губам:

— Тише, Карел. О Каббале не следует говорить праздно и легкомысленно, делать ее темой непринужденной беседы. Она не для дилетантов и посторонних.

— Я слышал, рабби, что буквы вашего алфавита, манипуляции с цифрами, магические формулы…

— Дорогой друг, прежде всего Тора, всегда Тора, а затем для учащихся — Талмуд, если по странице в год… — рабби умолк и прищурился, — и только после многих, очень многих лет учения под руководством праведного человека, быть может, труды Каббалы для размышления и созерцания. Тора абсолютно, решительно запрещает магию.