Операция прикрытия - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Синякин cтр.№ 69

— Ничего себе уродец, — поднял седые брови Коротков. — Это что же за тварь такая?

Бабуш некоторое понятие о существе имел, но высказывать его вслух было опасно, ведь о встрече лесника Тимофеева с подобным уродцем он никому не докладывал, а его нынешние объяснения могли вызвать лишь недоумение и подозрительность — почему раньше молчал?

— Руки есть, ноги тоже, — неопределенно заметил он — значит, не животное. Животное рук не имеет.

— Имеет, — поправил его Коротков. — Есть животное у которого ног нет, только четыре руки. Обезьяна называется. Не-ет, что ни говорите, а у меня к нашему штурмбаннфюреру теперь особый интерес имеется. Ох есть нам о чем поговорить! Долго этой падле объясняться придется!

И совсем уж некстати бросил Бабушу:

— Вот ты, Саня, спрашивал, зачем инженера задерживали. А если наш немец к этому уродцу никакого отношения не имеет? Вдруг это хозяйское барахлишко?

— Помните, вы читали в деле, как скрытница о зеленых богах рассказывала? — спросил Бабуш. — Вам не кажется, что это то самое божество и есть? Из тех, что в схроне у Волоса жили под Теплой горой.

— Разберемся, — уверенно сказал Коротков и вдруг спохватился: — А что это наш Николай Николаевич не звонит? Они ведь к этому времени в Верхнем Тагиле тоже закончить уже должны.

Должны были, да не закончили. Это уже потом выяснилось.

Нет, поначалу и в Верхнем Тагиле все шло как по нотам. Нормально начиналась работа. И спланированы задержания были вполне грамотно, и силы задействованы вполне достаточные, поэтому никто не предвидел, как оно все обернется.

А Волос был вооружен. И оружие у него было необычное, против такого оружия с ТТ да ППШ идти было все равно что с рогатиной на мамонта. Хотя говорят, наши предки на мамонта именно с рогатиной и ходили. Пока милиция чистила дома известных благодетелей, вытаскивая на свет Божий подслеповатых от подпольной жизни скрытников и скрытниц, Николай Николаевич брал Волоса. Но где-то, видимо, прокол случился — хозяина дома оперативники повязали быстро, а вот Волос, который ночевал в специально оборудованном подполе, успел проснуться. Никто и опомниться не успел, как полы избы вспучились, откуда-то снизу метнулись языки пламени, и пополз дым. Сначала подумали, что Волос подорвал гранату, но связанный и тяжело переживающий свой арест хозяин дома Аким Хвостарев хрипло пояснил:

— Пистолет у него такой, в виде фонарика. Стреляет без звука, а рушит все, как из пушки стреляли. Видел я, как он однажды здоровенный кедр из него свалил. Тот кедр ватага дровосеков полдня бы рубила, а он только фонариком этим повел — и готово дело.

Но в данном случае мощность неведомого оружия обратилась против самого Волоса. Не учел он, что сам находится в замкнутом пространстве, его самого первым и накрыло. Правда, сразу его в хаосе и мешанине досок и битых банок с соленьями найти было трудно, да и пожар долго тушили — изба-то бревенчатая была, не один год стояла, дерево и так было смолистое, а тут еще просохло до хруста, потому так все славно и горело.

Удивительно, но Волос был жив. Из ушей у него текла кровь, кровь пузырилась на губах, но все равно опасен он был, очень опасен. Поначалу на него особого внимания не обращали, а бывший каратель нашел в себе силы для броска и достал ножом находящегося рядом оперативника. На Волоса набросились, некоторое время его просто били, потом связали, и он сидел на развороченном выстрелом поле — страшный, с землистым, долго не видевшим солнца лицом, заросшим окладистой рыжей бородой. Был он в подштанниках и нательной рубахе. На оперативников смотрел зло — освободи руки, обязательно кинется и удавит.

— Ищите, из чего он в нас там палил, — распорядился раздосадованный Николай Николаевич.

Успешное задержание — это когда все тихо случается, незаметно для окружающих, а тут уж о какой незаметности говорить можно, когда столько народу набежало пламя сбивать. Прокол это был, явный прокол, хотя и взяли всех живыми. А ведь был вариант, излюбленный московской школой. Эмма Судоплатова на занятиях в разведшколе не раз рассказывала, как они с помощью снотворного обезвреживали в войну террористов. Дешево, как говорится, и сердито. Тем более что Хвостарев как раз в этот день в коопторговском магазине две бутылки брал, можно было бы через местного начальника милиции все вопросы решить.

— Нет ничего, — спустя время доложили из развороченного подпола, из которого несло сырой гарью.

— Все равно ищите, — сказал Николай Николаевич. Искали тщательно, но безуспешно.

— Потому и задержались, — раздраженно рассказывал Николай Николаевич, не глядя на присутствующих в кабинете. — Волоса допрашивать пока невозможно, ему дня три надо, чтобы в себя после контузии прийти. Слава Богу, опера он порезал не сильно, а то бы, еще и труп получили. У вас-то все нормально?

Его провели в подвал, показали контейнер с существом. Николай Николаевич особой брезгливостью не отличался — приподнял веки существа, некоторое время разглядывал его зрачки, потом взял длинную худую руку и внимательно исследовал пальцы.

— Что-то в нем от лягушки, — сказал он, вытирая пальцы носовым платком. — И такой же скользкий. Фоглер ауже допрашивали?

Фоглера допрашивали. Бывший штурмбаннфюрер внимательно ознакомился с ориентировкой по собственному розыску, немного посидел над бумагой, задумчиво потирая подбородок, потом поднял глаза на Короткова.

— Солидно подготовились. Давно меня вели? Коротков хмыкнул и незаметно для задержанного подмигнул Бабушу — как же, будем мы выдавать свои секреты. Это вам, господин штурмбаннфюрер, надо об откровенности думать, вам надо шею от веревки оберегать.

Фоглер это понимал, наслышан был о советских судах, судивших немецких военнослужащих, объявленных военными преступниками. Поэтому он был откровенен, о своем задании рассказывал подробно, но все-таки темнил — по крайней мере маршрут, которым он прибыл в Свердловск, вызывал определенные сомнения.

Из рассказа Фоглера выходило, что в Пуллахе, где находился центр организации Гелена, давно интересовались проблемой странных летательных аппаратов, которые наблюдались во время войны над Германией и Европой, а после войны — над Америкой. От русских источников, которые Рейнхард Гелен активизировал после того, как его организация вышла из-под эгиды военного министерства США и оказалась под крылом созданного в 1947 году Центрального Разведывательного Управления, поступила информация, что подобные летательные аппараты созданы русскими, и аэродромы базируются на Урале. Поверить в это было несложно, все знали, что много предприятий русские в годы войны перебазировали именно на Урал и даже дальше, в Сибирь. Поскольку источник сообщал, что лично наблюдал взлеты и посадки этих непонятных летательных аппаратов, информация заинтересовала американцев, и они начали требовать от Гелена передачи этих источников информации им на связь. Однако Гелен был против и выступал за сотрудничество, оно обеспечивало определенное финансирование, в котором организация нуждалась. Отдать источники информации значило остаться нищими. Поскольку источники не сообщали координат аэродромов, Гелен поручил установление местонахождения этих аэродромов Паулю Фоглеру. Разумеется, предприятие это было рискованным, более того — оно могло оказаться смертельно опасным, ведь Фоглер был занесен русскими в списки военных преступников за его деятельность на территории Украины. Но предложенное вознаграждение было велико и Фоглер согласился. Он надеялся на то, что небольшие исправления, внесенные во внешность опытными хирургами, его изменят, русским языком он владел более чем хорошо, а документы, по которым он отправлялся в Союз были подлинными. Сам Фоглер полагал, что задание не окажется особенно трудным — попасть на Урал, встретиться с источниками, которые работали на Гелена, уточнить у них координаты баз русских ВВС и проверить информацию визуальным способом.