Дисра презрительно фыркнул.
— Думаете, они затянут с проверкой?
— Какой бы ни была отсрочка, нам ее хватит, — твердо произнес майор. — Через семь дней в Новой Республике начнется гражданская война. И тогда все забудут и о нескольких сварах, и о партии «ночных жал».
Он указал на потайную дверь.
— Раз уж зашла речь о выгоде, как прошла беседа с нашей гостьей? Мы собираемся нанимать этих дамочек в услужение?
— Не знаю пока, — Дисра на секунду плотно сжал губы, словно сама речь о договоре со стражницами тени была ему противна; но майор отступать не собирался, пришлось продолжать. — На Империю мистрил не работают, мне это повторили не меньше пятнадцати раз. С другой стороны, девушка согласилась связаться со своим начальством и поговорить о нас. И им что-то очень нужно, только я пока не сумел разговорить нашу даму настолько, чтобы она все выложила.
— А что, если они жаждут мщения? — помрачнел Флим. — Сейчас всем хочется кому-нибудь за что-нибудь отомстить.
— Кому? — полюбопытствовал губернатор. Аферист пожал плечами.
— По фронтиру ходят разные истории, есть о том, как планета мистрил была опустошена во время войны с кем-то неизвестным. Дело было не один десяток стандартных лет назад. Теперь мистрил предлагают всем свои услуги, зарабатывая деньги, которые предположительно идут на прокорм выживших.
— Название планеты? — спросил Дисра
— Понятия не имею, — Флим смешал себе очередную порцию. — Они не сознаются. Наверное, опасаются, что злоумышленники могут вернуться и закончить начатое.
— Она что-то такое болтала о мести за Лорардиан, — встрял майор, сменив в деке очередной инфочип. — Может, это там?
— Не в курсе, — Флим опять пожал плечами. — Я даже не знаю, что такое Лорардиан. Или кто.
— То есть как это — не знаете?.. — растерялся Дисра. — Вы говорили так, будто вам все известно.
— А еще я говорил, будто знал, что дамочка прячется за дверью, — возразил Флим. — Человеку моей профессии необходимо убедить добычу, что он знает больше, чем на самом деле.
Дисра скривился. Аферист. Ну конечно.
— Я забыл, — произнес он вслух.
— Ой, только не надо изображать, какие вы тут все благородные и чистенькие, ваше превосходительство! — лицо Флима все больше расслаблялось. — Вы организовываете налеты пиратов на республиканские транспорты, что это, по-вашему, как не афера? А ваше драгоценное движение «Возмездие»? Афера чистой воды! — взгляд пылающих красных глаз уперся в Тиерса. — Несколько засланных провокаторов притворяются огромной толпой гражданских недовольных лиц. Я уж молчу об этом вот маскараде, — он двумя пальцами оттянул на груди белоснежный китель. — Не любите аферы и преступления? Что ж, тем хуже для вас, потому что вы увязли в них по уши. Вы оба. Да и выбора у вас особо нет. Особенно не в том состоянии, в котором находится сейчас Империя.
Он сбросил задранные на стол ноги (каблуки начищенных сапог с глухим стуком ударились об пол) и поднялся.
— И вот что еще я вам скажу, — добавил Флим. — Если и когда вы, наконец, наберетесь сил, о которых так мечтаете, вам по-прежнему буду нужен я.
Он ударил себя кулаком в грудь.
— Из нас троих только я знаю фронтир. Кто пират, кто наемник, где задешево найти хорошего охотника за головами… Понадобятся каперы — все равно обратитесь ко мне. Я — единственный, кто опознал в этой Д'улин мистрил просто по манере драться…
— — Да мы же не спорим, — пошел на уступки Дисра, несколько ошарашенный страстностью обычно хладнокровного по роли и унылого вне ее актера. — Так в чем суть вашей речи?
— Только в том, что если и когда объявится эта ваша Рука Трауна, вы решите, что спектаклю конец и маскарад больше не нужен, — Флим покачнулся. — Но во мне вы по-прежнему будете нуждаться.
Некоторое время в кабинете висела мертвая тишина. Слышно было только затрудненное дыхание афериста.
Первым решился заговорить Тиерс.
— Закончили? — мягко, даже ласково спросил он. Флим вдруг улыбнулся, даже спина и плечи его расслабились.
— Да… — пробормотал он. — Просто… скоро этот реактор взорвется, Тиерс, от Корусканта до Внешних территорий. Если только эта ваша Рука Трауна не живет отшельником, такого шума она не пропустит. Или он.
— Я уже говорил: мы сумеем защитить вас от него, — по-прежнему не повышая голоса, как-то очень знакомо промурлыкал бывший гвардеец. — Или нее. Мы защитим вас. Не бойтесь.
— Ага, — Флим наполнил бокал и осушил одним залпом. — Ну да… как же.
* * *
Ландо потянул рычаг гипердрайва на себя, и звезды Бастиона растянулись в сияющие стрелы.
— Ну, — сказал он, — этот парень пытался говорить непринужденно, но вышло довольно натянуто. Думаю, он и в самом деле не кривил душой, когда сказал, что отпускает нас с миром.
Хэн не ответил. Он вообще обронил не больше десятка слов в тех пор, как Траун величественно покинул посадочный бокс. Ландо озабоченно покосился на друга, гадая, не пора ли начинать волноваться о его здоровье.
Тот, должно быть, почувствовал его взгляд.
— Это и в самом деле был он, верно? — тихо проговорил Хэн, не отрываясь от созерцания калейдоскопа гиперпространства за иллюминатором.
Ландо кивнул, чувствуя, как горлу подкатывает тугой ком. Это нервное.
— Ледяное спокойствие, все под контролем и всю дорогу на три шага впереди нас, — сказал он вслух. — Это мог быть только Траун.
— Я не хотел верить, — сказал Хэн и виновато посмотрел на Ландо. — То есть я и не верил, наверное, — поправился он. — То, что я нес тогда, в башне Оровуд…
— Проехали, — отмахнулся от извинений Калриссиан. — Я тогда, в первый раз, тоже не поверил, хоть и видел его своими глазами. По крайней мере, не хотел верить.
Хэн покачал головой.
— Ландо, мы влипли. По уши. Отныне нам нельзя верить своим глазам, своим ушам и собственному рассудку, когда он подсказывает напрашивающееся решение. Теперь, когда Траун вернулся, — нельзя.
— Ну, не знаю, — с сомнением протянул Ландо. — Траун там или не Траун, но от Империи осталось каких-то жалких восемь секторов. Может, он на то и рассчитывает — настолько сбить Корускант с толку, что нас вообще парализует.
— А ситх его знает, — проворчал Хэн, и в его голосе прорезалась злость.
Ландо счел это добрым знаком: по крайней мере, Соло наконец вышел из ступора. Давно пора.
— Этим он и берет. Пытаешься что-то предпринять — но всегда есть шанс, что ты сделаешь именно то, чего он от тебя добивается. Тогда ты замираешь и боишься дернуться, и он набрасывает на тебя, притихшего, удавку.