Мать-земля - читать онлайн книгу. Автор: Пьер Бордаж cтр.№ 60

Он встряхнулся, загнал грустные мысли вглубь. Надо было найти средство переубедить Марти и маленького утгенянина, чтобы они отказались от безумного проекта. Контрабандисты занимались торговлей людьми, поставляли работорговцам, знати, буржуа и прелатам миров Центра детей и подростков. Робин сразу подумал о Сан-Фриско. Только с помощью жерзалемянина, который, похоже, испытывал симпатию к гокам, можно было помешать молодому и пылкому сиракузянину совершить непоправимое.

«Папидук» вынырнул из подпространства вблизи пояса астероидов неоропских миров. Корпус корабля разметал космическую пыль, и воспламенившиеся обломки чиркнули по иллюминатору каюты Жека. Но если маленький анжорец и вздрогнул, осколки даже не поцарапали стекла четверной толщины.

С пронзительным свистом развернулись термические щиты. Планета Франзия, первый из семи этапов неоропского маршрута корабля, быстро росла в поле зрения Жека. Могучие энергетические вихри возникали в стратосфере, чья верхняя часть загоралась роскошными зелеными и медными тонами. Чуть дальше сверкающие диски двух солнц воспламеняли небесную равнину. А еще дальше угадывался сияющий рой звезд.

Посадка на Франзию должна была произойти через несколько минут. Вой инверсионных двигателей прорывался сквозь перегородки и пол. Внешние раскалившиеся щиты бросали кровавые отблески.

Жек в который раз подошел к двери и подергал ручку. Как и раньше, дверь не желала открываться. Он ничего не заметил, ничего не услышал, но несколькими часами раньше, когда собирался отправиться в ресторан экипажа, выяснилось, что его заперли в кабине. Он тщетно колотил в дверь, кричал, бурно протестовал — никто не появился. И тогда он вспомнил слова Сан-Фриско: «Из сердца видука выбраться труднее, чем из железной клетки».

Хозяин «Папидука» явно не собирался расставаться с ним. Быть может, он подслушал его разговоры с Марти? Или пронюхал об их проекте вступить в контакт с контрабандистами Неа-Марсиля? Несмотря на тщательные предосторожности, которыми окружили себя маленький анжорец и молодой сиракузянин, эту возможность следовало принимать в расчет: в перегородках и потолках коридоров и кают было спрятано множество жучков. Видук имел глаза и уши повсюду. Жек даже засомневался в искренности Сан-Фриско. Неужели помощник притворялся, завязывая с ним дружеские отношения, чтобы выведать его тайны и донести на него видуку? Разве он не показывал во время всего полугодового путешествия притворной привязанности? Как было трудно восьмилетнему ребенку распознать тайные мысли и интересы взрослых!

Накануне, во время ритуального завтрака в своей каюте, видук выглядел мрачным. Он почти не открывал рта — не говорил, не ел. Он положил подбородок на скрещенные руки и долгое время смотрел на Жека напряженным, страдающим взглядом. Тогда маленький анжорец не обратил на это внимания, слишком поглощенный яствами, которыми можно было насладиться. Он решил, что угрюмое молчание хозяина связано с исчезновением Свободного Города Космоса, но сейчас, толкаясь в запертую дверь, начал понимать истинное значение этого взгляда.

Видук почти убедил Жека отказаться от своей мечты, выбрать беспокойную жизнь космических контрабандистов, но намерения мальчугана изменились под влиянием Марти де Кервалора. Долгие месяцы убежденность Жека покоилась только на слове Артака, но по мере того, как бежали дни и таяли воспоминания о старом карантинце, вера его была поколеблена. В сердце звездной бездны он постепенно свыкся с границами корабля, металлического кокона, который обеспечивал не только теплом, но и создавал чувство безопасности. «Папидук» стал его космическим домом, площадкой для игр, закрытым мирным прибежищем, к которому привык и где с успехом обжился. Хитрая ловушка видука сработала. Кроме церемонии ежедневного завтрака, он не навязывал Жеку никаких других правил. Дал ему возможность свободно обследовать корабль, ближе познакомиться с членами экипажа и ритуалами космического плавания... Постепенно, даже не осознавая этого, Жек свыкся с мыслью, что этот мир стоил любого другого, что видук заменил призраки па и ма, что его постоянные путешествия между мирами Скоджа и скоплением Неороп напоминали долгие бродяжничества по улицам Анжора, что статус космического пирата был сравним со статусом воителя безмолвия, что женщины скодж, обнаженные и прекрасные в полутьме коридоров, были не хуже легендарной Найи Фикит... Картина складывалась почти идеальная, но Сан-Фриско, его второй отец, подаренный судьбой, намекнул, что собирается дезертировать во время будущей стоянки.

— Настало время, когда моя голова и мое сердце стали задыхаться в этом постоянно движущемся мире... Меня, принц гиен, ждет иное путешествие... Надеюсь, ты будешь сопровождать меня...

Несмотря на мольбы Жека, Сан-Фриско отказывался сообщать подробности.

— Видук никогда меня не отпустит! — бросил он маленькому анжорцу в качестве последнего аргумента. — Гок не может противиться воле богов Глобуса... Моя голова опасается, что путешествие принца гиен завершится в корабле, а сердце мое отказывается радоваться этому, ..

Помощник был, по-видимому, прав, но Жек познакомился с Марти де Кервалором. Он несколько раз замечал молодого сиракузянина в ресторане для экипажа, где тот появлялся в сопровождении старца с морщинистым лицом и седыми волосами. Вначале мальчуган стеснялся надоедать сиракузянину, ибо исключительная тонкость его черт и благородство осанки вызывали в Жеке робость. Он наблюдал за молодым человеком исподтишка, пытаясь повторять его жесты, особенно манеру обращаться со столовыми приборами, подносить пищу ко рту и вытирать губы кончиком одноразовой салфетки.

Он воспользовался тем, что однажды молодой сиракузянин появился в одиночестве, и подошел к нему. Не зная, как начать разговор, Жек сел напротив и принялся сверлить Марти взглядом.

— Что вам от меня надо? — спросил сиракузянин, не отрывая взгляда от тарелки.

Жек, удивленный любезным обращением на вы, сумел только с жалким видом пробормотать:

— Ничего... Ничего...

— Да ладно, вот уже несколько дней вы скрытно наблюдаете за мной и пытаетесь копировать меня... кстати, крайне плохо...

Легкость, с которой сиракузянин разоблачил его, уязвила Жека, едва не сгоревшего со стыда.

— Итак, что вам от меня надо?

Несмотря на столь холодную первую встречу, сиракузянин и утгенянин быстро сошлись. Жек возвышал себя в глазах собеседника, рассказывая об уничтожении гетто, о схватке с гиенами (одного магического слова хватило, чтобы количество огромных хищников ядерной пустыни выросло с нескольких сотен до сотен тысяч) и о бунте бетазооморфов в Глатен-Бате («Миллионы мутантов перебили друг друга, чтобы я стал их принцем, их пророком!»). Марти вначале терпеливо слушал мальчугана, и в его глазах вспыхивали насмешливые огоньки, а на губах блуждала ироническая улыбка, но когда Жек, желая любой ценой заинтересовать собеседника, заговорил о Найе Фикит и Шри Лумпа («Однажды я стану воителем безмолвия и буду путешествовать с помощью мысли...»), ироническое отношение сиракузянина испарилось. Вдруг на его лице появилось выражение интереса. Он стал задавать множество вопросов, на которые Жек, поняв, что с ним разговаривают всерьез, постарался ответить наилучшим образом. Марти вдруг заявил, что желает встретиться с Найей Фикит и тоже стать воителем безмолвия,