Дагги-Тиц - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Крапивин cтр.№ 111

А наутро Бригада, Чебак и Ящик излупили Инки снова. Сильней, чем накануне.

Похоже, что на этот раз они караулили его специально. Ловко подскочили сзади, утащили за старый заколоченный ларек, что стоял через дорогу от школы. Сразу вляпали по скуле, двинули под дых. Правда, не сильно, дыхание не перебилось. Инки сумел выдохнуть:

— Чё я вам сделал-то, заразы!

Это «заразы» само по себе уже являлось сопротивлением, вызовом и причиной для возмездия. Но была и другая причина.

— Ты, гнида! Еще спрашиваешь! — выплюнул Ящик из похожих на сосиски губ. — Кто наклепал вашей Таисюшке, будто мы с тебя деньги качали?

— Мы хоть копейку у тебя взяли? — красиво улыбнулся Бригада. — Врать, мальчик, нехорошо…

— Понял? — спросил Чебак, поморгал рыбьими глазками (хотя рыбы, как известно, не моргают) и задумчиво стукнул его кулаком по уху. Инки пнул Чебака в колено. А Ящика толкнул изо всех сил в грудь. Было уже все равно: теперь так или иначе излупят на всю катушку.

Тут же Смока бросили животом в сырой мусор, уперлись коленом в спину, взяли за волосы на загривке, несколько раз сунули в грязь носом. А когда он сумел снова поднять лицо, то увидел у самого носа модный красно-белый башмак на рубчатой подошве. От него воняло мокрой синтетикой и по́том. Башмак был Бригады.

Рядом с башмаком лежал осколок гранита — из недалекой кучи гравия, который привезли для засыпки колдобоин. Осколок был как топорик первобытного человека.

Инки вытянул руку, взял топорик в горячую ладонь (жилка у глаза билась, как пулемет), извернулся и всадил заостренный гранит в носок бело-красного башмака.

— А-а-а!! И-и-и-и!..

То ли услыхав этот вопль, то ли по случайности появился за киоском крепкий учитель физкультуры по прозвищу Офсайд. Отпихнул Чебака и Ящика, ухватил на руки орущего Бригаду и, шагнув через Инки, понес пострадавшего к школе. Чебак и Ящик рысью двинулись туда же (Чебак прихватил с земли «топорик»).

Инки встал. Подолом куртки отер лицо, отряхнул брюки. И тоже пошел в школу, подобрав по пути сумку…

Был он с фингалом и помятый, но никто на это не обратил внимания. Только сосед по парте, скучный и ленивый Димка Пахомов, спросил:

— Опять, что ли, эти приклеились?

— Ну… — сказал Инки.

— Они тебя доведут до крышки…

— Похоже на то, — сказал Инки.

— Хватит болтать! — потребовала Таисия. — Проверочная работа. Пишу два варианта, чтобы не сдували друг у друга… Сначала решайте на черновиках, чтобы не черкать в тетрадях…

У Инки ничего, конечно, не решалось. Он стал рисовать на черновике Сима и Жельку, идущих по натянутой от игрушечного домика леске. Он знал, что все это добром не кончится. И ничуть не удивился, когда дежурная техничка тетя Лиза приоткрыла дверь и сообщила:

— Таисия Леонидовна, вашего Гусева к директору. Вас тоже…

Таисия тоскливо посмотрела на Инки, потом велела:

— Все сидят тихо и решают! Если не хотят двойку в журнал! На перемену никто не идет… — И пошла к двери. Инки за ней. Так и шагал следом, когда она стучала каблуками по половицам, по ступеням, двигаясь к директорскому кабинету. У двери велела:

— Стой здесь… — постучала и вошла.

Инки стал ждать. Ждал, ждал, слыша неразборчивые голоса. Ощущал скучноватую и несильную боязнь. Вспоминал Бригаду и даже слегка сочувствовал ему (как он орал!). Наконец дверь приоткрылась, Таисия деревянно сказала:

— Войди, Гусев.

Инки шагнул через порог.

Тут же он увидел Бригаду. Тот сидел у стены. Одну ногу поджал под стул, вторую вытянул. Ступня этой вытянутой ноги была замотана марлей. Снятый башмак (с треугольной дыркой на носке) Бригада держал в опущенной руке. Мокрыми злющими глазами глянул на Смока. В глазах читалось: «Ну, сейчас ты поимеешь, гад, все, что заработал…»

А еще Инки увидел, конечно, директоршу Фаину Юрьевну со светло-желтым крашеным тюрбаном прически и пухлыми пальцами, которые растопыренно лежали на блестящем коричневом столе. Лицо тоже было пухлое, маленький красный рот терялся на нем в складках. Таисия встала сбоку от стола. С другого бока стояла черная и худая Клавдия Львовна — должность ее называлась «завуч по младшим классам». Получилось, что Таисия с Клавдией как директорская охрана. Все трое воткнули глаза в четвероклассника Гусева.

— Ну? — выговорила завуч. То ли ласково, то ли ядовито.

Инки смотрел чуть в сторону от нее и молчал.

— Ну, Гусев? — повторила она нетерпеливо.

— Что? — шевельнул он губами.

— Что надо сказать, когда входишь в кабинет директора?

— Что? — сказал Инки.

— Надо поздороваться! — взвизгнула Таисия Леонидовна. — Не учили тебя, да?!

— А… здрасте… — внутри у Инки шевельнулись удивление и усмешка. При чем тут «здрасте», если сейчас его будут всячески изничтожать. Это же понятно каждому, даже вот медной фигурке примерной школьницы на директорском столе.

— Он еще и усмехается, — уже без выражения сообщила завуч Клавдия. (Значит, Инки усмехнулся все-таки не про себя, а снаружи; вот балда!)

— Это нечаянно, — объяснил он.

— По-моему, он издевается, — прежним бесцветным тоном сообщила завуч.

Директорша Фаина Юрьевна постучала тяжелыми пальцами о стол.

— Облик достаточно ясен… Таисия Леонидовна, этот… Гусев… он всегда таков?

— Я знаю его полтора месяца. Но за этот срок можно было сделать вывод, что да… всегда…

Клавдия постучала пальцами опять.

— Тогда к делу… Расскажи, Гусев, каким образом и почему ты изуродовал своего товарища по школе?

Инки через плечо посмотрел на Бригаду:

— Его, что ли?

— Ну, не меня же! — снова взвизгнула Таисия (что было уже совсем глупо). — Зачем ты искалечил ногу семикласснику Расковалову?! У него изранены пальцы! Еще неизвестно, что покажет рентген, может быть, там перелом! Тогда ты… тебя…

— Подождите, — чуть поморщилась директорша. — Гусев, говори…

— Я, что ли, первый к нему полез? — отвернувшись от всех, проговорил Инки. — Сами каждый день… три таких амбала… С ног собьют и давай пинать. Новые штаны изорвали. — И вдруг дернулась в горле колючая боль: — Нападать можно, а отбиваться нельзя, да?!

— А мы нападали, да? — вдруг тонко заговорил Бригада. — Мы играли! Просто… «Смок, ты бедных нас прости, сигареткой угости…» А он… Шуток не понимает…

— А почему сигареткой? Он еще и курит? — напружиненно спросила Таисия.

— А разве нет? — обрадовался Бригада. — Откуда тогда такое прозвище — Смок? Значит, весь продымленный…