Муза художника - читать онлайн книгу. Автор: Паула Вин Смит cтр.№ 90

— Мы знаем, что Виктор принял решение: если они поженятся, у них никогда не будет детей. Нельзя сказать, насколько это волновало Северину, тогда или позже.

Она остановилась и собралась с мыслями.

— Если попытаться воссоздать события, я думаю, они старались быть осторожными. Практиковали всевозможные ненадежные способы предохранения, доступные в те дни: календарный метод, прерванный акт, какие-то средства, которые умели готовить. Но потом случилась незапланированная беременность. Что я думаю… — Она взглянула на Софию, но не смогла прочитать выражение ее лица. — Я думаю, когда Северина сделала это, когда она вызвала аборт, это заставило их обоих совершить нелегкий выбор и победить свои страхи. Пройдя через это, она набралась смелости настоять, чтобы Виктор перестал колебаться и поддержал ее давнюю мечту показать миру свои собственные работы.

— Это был… их договор?

— Лучше не называть это так официально. И невозможно узнать, чувствовала она горечь утраты или нет, делая такой выбор. Конечно, если она собиралась рисовать, материнство было бы не единственной жертвой; ей пришлось бы отказаться от многого. Ей пришлось бы работать втайне от всех, рисовать предметы, которые выбрал бы он, зная, что ее работы будут приписываться Виктору до конца ее жизни и даже после смерти. Но он был ее учителем и верил в ее творчество, в то, что ее полотна достаточно хороши, чтобы подписывать их своим именем. Для него значение имело только искусство, и, по его мнению, — а может, по их мнению, — дети только помешали бы. Таковы уж были условия их брака. Я думаю, каждому свое.

Подняв руку к лицу, София рассматривала бумаги, разложенные на столе, и при этих словах грустно улыбнулась.

— Когда я была маленькой, то слышала от старых людей одно выражение: «Печаль — цена любви». И после брака с Йоном я поняла одну вещь: если цена сравнивается по значению с тем, что мы получили, пройдет немалое время, прежде я закончу платить. Он бы сказал, что правду, конечно, нужно открыть. Для меня это труднее. Но, заглядывая вперед, я могу сказать это. Возможно, наступит день, когда, даже зная то, о чем ты мне рассказала, я смогу черпать силы, думая о самоотверженности Северины, можно это так назвать. Это потребует времени, но я могу представить себе, что приду к этому. Однажды я, возможно, буду вдохновляться, думая о том, как она делала все необходимое, чтобы исполнить свое заветное желание и оставить частичку себя этому миру.

Фрейя поднялась по лестнице в галерею. Она несла пакет, и Питер уже стоял в дверях, заслоняя собой молодого помощника, чтобы первым взять пакет у нее из рук. На нем был новый костюм, которого она раньше не видела.

— Все в порядке, — сказала она ему. — Я объяснила Софии. Теперь она не возражает, если мы двинемся дальше.

— Все уже сделано, — говорил Питер, проверяя содержимое. — Я подал краткое изложение вчера днем. Мартин связался с представителями прессы сегодня утром. Думаю, релиз отправили факсом полчаса назад. Нам уже звонят по поводу интервью. Когда я только сказал ему, Мартин собирался снять их с продажи, но, поразмыслив, решил, что лучше рискнуть и предать дело огласке. Займет некоторое время, пока все, в настоящее время приписываемое Виктору Риису, будет пересмотрено. Они говорят о проведении симпозиума, где я сделаю основной доклад и представлю свою…

— Наслаждаешься?

— Почему нет?

Питер уставился на нее, застигнутый врасплох ее тоном. Выглядел он так, как будто только две минуты назад побрился и причесался, приготовившись давать интервью и фотографироваться.

— Это поразительная история. Открытие неизвестной художницы, выходящей на сцену спустя столетие безвестности. Один из сегодняшних звонков был из вашингтонского Национального музея женщин в искусстве. Не удивлюсь, если они пришлют кого-нибудь поучаствовать в торгах. Может быть, они будут первыми, кто устроит Северине Риис персональную выставку, как только все уладится.

Будто бы вызванный силой его слов, Фрейе явился образ: она так и видела надвигающуюся волну новостей, журнальных статей, выставок и диссертаций, которая вынесет Северину и ее работы к яркому свету научной экспертизы и обсуждений, в то время как ее собственный скромный вклад, хорошее знание подробностей истории останутся в тени.

Фрейя поймала себя на том, что, пока Питер продолжает вещать, она пытается догадаться, успел ли он уже помириться с Холлис. Видя, с каким удовольствием он перечисляет все новости и собственные организаторские успехи, Фрейя поняла, что новое открытие станет толчком для взлета его карьеры. И вынуждена была признать, что уже годы назад, когда Питер описывал свои шальные выходки по выходным, он отчасти завидовал молодым людям, чьи семьи владели загородными домами в Испании и ездили кататься на лыжах в Швейцарию. Может быть, светские развлечения всегда были для него не отдыхом после долгих часов напряженной работы, а просто еще одним способом построить карьеру, вплоть до отношений и брака с Холлис, семья и друзья которой были клиентами Мартина Дюфрена.

Питер говорил без остановки. В какой-то момент, неверно истолковав ее молчание, он прервался и заверил Фрейю в том, что она займет достойное место в разделе благодарностей его статьи в журнале. Но, даже с рвением рассказывая ей обо всем произошедшем в галерее с тех пор, как они вернулись из Копенгагена, он постоянно невольно поворачивал голову по направлению к звонившему где-то за его спиной телефону.

Логан был против аукционного зала. Фрейя понимала, что он будет чувствовать себя неуютно в этой атмосфере: большая комната с кроваво-красными стенами и вычурной кафедрой; повсюду представители участников со своими комплектами телефонов; облаченные в комбинезоны служащие с телосложением телохранителей поднимают каждый лот на подставку для обозрения под нависшим прямоугольником электронного табло, постоянно обновляющийся дисплей которого показывает текущую цену с одновременным преобразованием фунтов стерлингов в доллары США, евро, йены и гонконгские доллары.

Она постаралась доказать, что это самый безопасный вариант. Это общественное место, где никто не ожидает его увидеть; множество людей будут заняты своими делами; воистину идеальная явка. Фрейя была настойчива. У нее оставалось всего три дня: рано утром седьмого июля она должна упаковать чемодан и вернуться тем же путем, каким прибыла сюда, сделав на станции «Кингс-Кросс» пересадку на линию Пикадилли, которая доставит ее в аэропорт Хитроу. Если он хочет увидеться с дочерью до ее отъезда еще раз, Логану самое время приложить усилия, чтобы обуздать свою паранойю, хотя бы временно, и выйти из подполья.

В конце концов он согласился встретиться с ней у стола рядом с входом, где сотрудницы аукционного дома занимались регистрацией покупателей. Проходя через вестибюль, где была слышна трансляция хода аукциона, Фрейя увидела молодого человека в костюме, слегка напомнившего ей Питера. В одной руке он держал синюю табличку с белыми цифрами, а в другой — миниатюрный сотовый телефон, в который что-то говорил.

— Итак, ты выследила старину Михая, — проворчал появившийся из глубины помещения Логан; на нем был дорогой стильный пиджак. — Молодчина, Фрей. И раскусила художника… Я только одного не могу понять: зачем Риису было соглашаться на такую махинацию?