Чудовищ нет - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Бурносов cтр.№ 17

И Миллерс, придвинувшись ближе к Ивану Ивановичу, начал тайные речи, и шепот его был едва различим за шипением угольных ламп.

— …Да перед отъездом отдохните, наполнитесь культурою, сходите пару раз в оперу, послушайте «Вильгельма Телля» Россини и «Юдифь» Серова, — посоветовал Миллерс. — Едете в глушь, соскучитесь, задичаете.

— В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов! — процитировал Рязанов и улыбнулся. — Всенепременно отдохну и откушаю!

А отдохнуть Ивану Ивановичу нисколько не повредило бы, ибо уже самый первый месяц года наступившего вызвал в нем чрезвычайное напряжение. Его угораздило по некоему стечению обстоятельств — а правильнее сказать, по делам, не имеющим отношения к описываемой истории, — угодить в Саперный переулок в тот самый момент, когда типография «Народной воли» была накрыта полицией и там началась настоящая битва, в которой поневоле пришлось принять участие и Рязанову. Официально было представлено, будто полиция и сама не знала, что именно найдет она в доме нумер десять по Саперному переулку, а произошедшее явилось для всех случайностью. Однако Иван Иванович в эту побасенку не верил, полагая, что собственную безалаберность и глупость полицейские чины пытаются неуклюже замаскировать под досадную неожиданность, к которой оказались не готовы. Уж коли велено было бы самому Ивану Ивановичу, он сделал бы совсем не так и ни в коем случае не принялся бы ломиться в двери квартиры господина Лысенко в два часа ночи, как это сделали полицейский пристав с двумя околоточными и двумя городовыми. То же и со старым фокусом о срочной телеграмме — с этой вестью дурак пристав послал к Лысенко дворника, да только находившиеся в квартире увидали полицию прежде, чем дворник стал стучаться в двери, и тут же начали стрелять.

Иван Иванович оказался подле дома на Саперном совсем по иному случаю и теперь выступал в роли вынужденного наблюдателя.

Перепуганный пристав послал за подкреплением, а дотоле вместе с оставшимися полицейскими заблокировал оба выхода, парадный и черный. Понятно, что очутившиеся в ловушке обитатели квартиры Лысенко немедля занялись тем, чем занялся бы на их месте любой другой здравомыслящий заговорщик: принялись уничтожать все имевшиеся бумаги и документы, которые никак нельзя было допустить в руки полиции. Когда же подкрепление наконец прибыло, вновь затеялась самая беспорядочная пальба. Жандармы, значительное число городовых и для чего-то целая толпа дворников стали ломиться внутрь, так что происходящее живо напомнило Ивану Ивановичу описанную у Рабле атаку славного брата Жана и храбрых поваров Пантагрюэля на разъяренных Колбас, устроивших Пантагрюэлю засаду на острове Диком. Если бы городовые и дворники вскричали разом, подобно поварам: «Навузардан! Навузардан! Навузардан!» — Иван Иванович, право слово, не удивился бы.

Впрочем, быть сторонним наблюдателем Рязанову пришлось недолго: один мордатый и бородатый дворник с начищенной бляхою в темноте сунулся в проулок и налетел прямо на Ивана Ивановича и заорал с перепугу:

— Братцы! Да он здеся!

Иван Иванович без лишнего раздумья заехал дворнику в морду, но кто-то услыхал его вопли, и по переулку гулко затопали каблуки. Вероятно, одинокий противник показался многим из атакующих куда привлекательнее засевшего в неприступной квартире отряда.

Чертыхаясь, Иван Иванович бросился к ближней поленнице и вскарабкался на нее, перепрыгнув затем на крышу флигеля. Внизу истошно залаяла собака, кто-то выстрелил — на сей раз уже точно в сторону Рязанова. Оскальзываясь в снегу, устилавшем крышу, Иван Иванович побежал прочь; наугад спрыгнул вниз, помолясь, чтоб не угодить на какие железки или ящики; а следом уже лезли на крышу, подсаживая друг друга и азартно крича. Разумеется, можно было остановиться и представиться, но ведь могли сначала побить — прежде всякого слушания. Попасть же под пулю не в меру усердного дурака-городового Рязанов и вовсе не искал.

Таким образом, он счастливо ретировался с места сражения.

Об эту пору у находящихся в квартире Лысенко закончились патроны; тут-то и пригодились дворники с топорами — они выломали двери, после чего в квартире началось вполне приличествующее составу нападавших избиение.

Само собой, не застал и не увидел Иван Иванович на Саперном появления градоначальника, прокурора, а также доктора; лишь после того, как означенные персоны посетили место сражений, связанных «нигилистов» отправили в крепость. Устроенная пальба перебудила едва ли не половину Санкт-Петербурга; таким образом соратники арестованных узнали о случившемся в типографии, и понятно, что в ее окрестностях так никого больше и не выловили.

Происшествие в Саперном, закончившееся для Ивана Ивановича вполне благополучно, тем не менее не прошло для него даром. Была в нем странная история, кою Рязанов вспоминал часто, не находя ей никакого объяснения.

В момент героической жандармско-дворницкой атаки из чердачного окна высочил и побежал прочь по крыше некий человек. Ему несколько раз стреляли в спину, и Иван Иванович отчетливо видел, как рвется от пуль ткань короткой тужурки на спине, но человек продолжал бежать как ни в чем не бывало, а после ловко спрыгнул вниз — прямо на мостовую, с высоты в четыре человеческих роста…

После Иван Иванович ознакомился со списком лиц, работавших в типографии и участвовавших в ее защите. То были:

1) Николай Константинович Бух, живший хозяином под именем Лысенко;

2) Софья Андреевна Иванова, жившая под именем его жены;

3) Лазарь Цукерман, живший без прописки;

5) убитый или застрелившийся, имя которого до сих пор полиции неизвестно;

6) особа, жившая служанкой, относительно которой полиция не могла пока опубликовать точных сведений.

Кто был удачливый беглец, Иван Иванович разузнать так и не смог.

И по сей день не давала Рязанову покоя эта загадка: как же мог бежать, прыгать и уйти от погони смертельно раненный человек?…

Неладно было что-то в государстве Российском. Все эти покушения, весь этот литературный надрыв, все эти загадки, для решения которых нанимают специальных людей… И он, Рязанов, посреди всего.

Я буду воином. Мужчина должен быть готов к этому — оставить плуг и взять меч. Если так нужно.

Михаил Тырин. Желтая линия

Отец всю жизнь проработал на заводе холодильных агрегатов, в просторечии — на «холодильнике». Сейчас он был заместителем главного инженера. В перестройку и приватизацию завод едва не накрылся, батя уходил на время, трудился в какой-то частной шаражке — то ли бытовой техникой торговали, то ли еще чем… Но «холодильник» выжил, разработал и запустил новую продукцию с импортными комплектующими, нашел рынок сбыта, батя вернулся и, в принципе, очень неплохо получал по местным меркам. Одним из недостатков батиной должности для него, но очевидных достоинств для меня были частые отцовские командировки — к смежникам и поставщикам, на выставки разные… Вот и сейчас батя собирался уехать на пять дней в Питер.