Закон трех отрицаний - читать онлайн книгу. Автор: Александра Маринина cтр.№ 84

– Да, – усмехнулся Селуянов, – это знакомо.

– Ну вот, видите. За ней многие пытались ухаживать, и Анита периодически кого-то… скажем так, поощряла. Приближала к себе на несколько месяцев, потом отталкивала. Эти мужчины были ей не нужны, вернее, нужны, но исключительно для того, чтобы не слыть синим чулком. Чтобы не выглядеть белой вороной. Так продолжалось несколько лет, пока не появился этот киношник, каскадер. Вот на нем Анита и остановилась.

– Значит, все-таки нашелся мужчина, который сумел влюбить ее в себя?

– Да бог с вами, надо знать Аниту, чтобы все понимать так, как оно есть на самом деле! – рассмеялся Волков. – Вы помните, что было пятнадцать лет назад? Как мы жили в восемьдесят седьмом году?

Коля помнил. Даже очень хорошо. Многочасовые очереди за мясом, обувью и импортной косметикой. Главное слово в лексиконе – «достать». Вечная проблема сахара, который скупается на самогон. Жалкие ростки частного предпринимательства, выбрасывающего изголодавшемуся и износившемуся населению кустарные дерьмовые тряпочки, хотя бы своей яркой расцветкой выгодно отличающиеся от того, что можно купить в магазине. За границу можно поехать только по службе или если очень повезет и прорвешься сквозь профкомовско-парткомовско-райкомовский отбор. Фирменный кожаный – не из заменителя, а настоящий – пиджак был признаком допущенности к элите или хотя бы к источнику импортных товаров. Видеомагнитофоны – большая редкость, кассет в открытой продаже не было, их друг у друга переписывали. Короче, весело было жить.

– И представьте себе молодого красивого мужика, с ног до головы упакованного в такие шмотки, что глаза слепнут. Мужика, который постоянно выезжает за границу на протяжении примерно десяти лет, потому что всегда были какие-то совместные съемки то с чехами, то с немцами, то с кубинцами, а то и с французами. У нас ведь как было? В первый раз поехал в загранкомандировку, показал себя там с хорошей стороны, не напивался, шмотки для спекуляции не скупал, советский строй не хаял – все, ты в обойме, в следующий раз опять поедешь. Дал слабину – из обоймы выпал, больше не поедешь. Анитин дружок, видно, как попал в обойму, так из нее и не выпадал. Да и спортсмен он хороший, я думаю. И профессия такая… экзотическая, я бы сказал. Редкая профессия. С одной стороны, вроде бы кино, а это всегда притягательно, с другой стороны – риск, порой смертельный, с третьей – поездки за границу, это тоже определенного шарма прибавляет. У такой женщины, как Анита, мог быть только необыкновенный мужчина. Вот она себе такого и выбрала. Кстати, вы не знаете, они до сих пор вместе или расстались?

– Вместе, – кивнул Коля.

– Значит, привыкла, – констатировал Волков. – Сейчас-то шмотками и загранпоездками никого не удивишь, так что каскадер всю свою необыкновенность утратил. Я, признаться, думал, что Анита его бросит и выберет себе что-нибудь более соответствующее. Я ее уже лет пять не видел, с тех пор, как лабораторию, где она работала, сократили. Мне говорили, она на какие-то курсы пошла, новую профессию освоила.

– Анита Станиславовна теперь на фирме работает, системным администратором, – проинформировал Селуянов. – Я вот о чем хотел вас спросить. Правильно ли я понял, что Анита Станиславовна очень обиделась на мать за то, что она променяла отца на слесаря, и на отца за то, что он променял ее саму на нового ребенка? Это действительно так?

– Это действительно было так. Я подчеркиваю: было. В тот период, когда мы с ней были вместе и когда нам было на двадцать и даже двадцать пять лет меньше, чем сейчас. Что происходит в наши дни, мне неизвестно.

– Да-да, конечно. Мы сейчас говорим о том, что было двадцать пять лет назад. Можно ли из этого сделать вывод, что сестру, которую родила ее мать, и брата, который родился у ее отца, она тоже не любила?

– Ни капельки, – без колебаний подтвердил Волков. – Анита не испытывала к ним ничего, кроме злости и ревности.

– Видите ли, после смерти отца Анита Станиславовна очень сблизилась и с братом, и с сестрой. Они теперь стали закадычными друзьями. И в семье матери она бывает регулярно, то есть вроде бы простила ее. Как вы можете это прокомментировать?

– Неужели? – Волков неподдельно удивился. – Как странно. Это на нее совсем не похоже. Впрочем, это не похоже на ту Аниту, которую я знал когда-то. С годами она могла стать мягче и мудрее. И даже наверняка стала. Но я могу дать вам и другую интерпретацию. Это примирение и воссоединение семьи – просто очередной вынужденный шаг. Вот в это я скорее поверю. Кем, вы сказали, она работает?

– Системным администратором.

– Прелестно! Достойное место для доктора наук! Вам это ни о чем не говорит?

– По-моему, вы несправедливы, – возразил Коля. – Ее же сократили, то есть выгнали с работы. Науку повсюду сокращали, и огромное количество докторов наук осталось без работы. Им ведь нужно на что-то жить. Им нужно где-то зарабатывать на кусок хлеба.

– Безусловно, – Волков энергично закивал головой, – вы правы от первого до последнего слова. Но Анита – это не тот случай. Ее сократили именно потому, что от нее не было в науке никакого толку. Лабораторию ликвидировали, и самым дельным сотрудникам тут же сделали предложения перейти в другие лаборатории или в другие учреждения нашего профиля. Толковые инженеры-физики всегда нарасхват, уверяю вас, по крайней мере, так было в нашем институте, про другие ничего сказать не могу. Аните никто ничего не предлагал, она никому не была нужна. И тот факт, что она вынуждена была получить новую профессию и теперь работает не по своей основной специальности, говорит только о том, что как инженер-физик она не состоялась. А теперь смотрите, какая получается цепочка. Сначала она была дочкой известных родителей и ее даже снимали в кино. Вы об этом знаете?

– Да, Анита Станиславовна рассказывала, у нее в комнате фотография висит…

– Знаю, – усмехнулся Волков, – в нашей с ней комнате когда-то эта фотография тоже висела. Так вот, ее сняли в маленькой роли, но больше сниматься не приглашали. То есть она уже видела себя актрисой, такой же известной, как мать, даже еще круче, но ничего не состоялось. Потом, вскоре после этого, родители скандально разводятся и тут же погружаются каждый в свою новую семью. Стало быть, как дочка известных родителей она тоже не состоялась. Вы слышали о таком психологическом приеме отрицания того, кто тебя отрицает?

– Нет. А что это?

– Это только название заумное, а на самом деле все просто, и каждый человек в своей жизни делает это неоднократно. Вас девушка бросила, но вы не страдаете у всех на глазах, а тут же начинаете ухлестывать за ее подружкой, чтобы изменница знала, что вы ее тоже отвергли, а не только она вас.

– Ах, это, – заулыбался Коля. – Ну конечно, прием знакомый.

– Так вот, что делает Анита? Идет именно этим путем. Вы меня отвергли как актрису? А я вообще кино не люблю, и актрисой быть никогда не хотела, и не нужно мне это ваше важнейшее из всех искусств, я вообще по другой части. Я теперь физику буду любить. Или химию, биологию, историю. Значения не имеет. Идея понятна?