— Спасибо, мне тоже приятно познакомиться, —
вежливо отозвалась я.
По крайней мере, продемонстрирую хорошие манеры. Я прошла за
Тарой в кухню, взяла у нее чашку кофе. Она налила и себе и жестом предложила
мне присесть.
Вопль, разбивший тишину, заставил меня подскочить, не успев
сесть.
— Все в порядке, — поспешно вскинула руку
Тара. — Он просто привел ее в чувство.
Сквозь ужасный крик я слышала настойчивый голос Кости,
уверявшего девушку, что она в безопасности и никто ее больше не обидит. Скоро
вопли перешли в рыдания.
— Это потребует времени, — деловито сказала
Тара. — Он позволит ей все вспомнить, а потом наложит на воспоминания
заплаты, чтобы она не попыталась покончить с собой. Такое иногда бывает.
— Он уже проделывал такое прежде? — глупо спросила
я. — Привозил к вам пострадавших девушек?
Тара пила кофе.
— Я содержу в этом городке убежище для женщин,
пострадавших от насилия. Домой обычно не привожу, но бывают случаи, когда
требуется дополнительная забота. Когда им очень-очень нужна помощь, я вызываю
Кости. Рада, что, наконец, могу оказать ему слугу. Я ему обязана жизнью, но об
этом, надо думать, он рассказал.
Я вопросительно взглянула на нее:
— Нет, почему вы так думаете?
Она понимающе улыбнулась:
— Потому что до сих пор он ни разу не привозил сюда
девушек, детка. По крайней мере, таких, которым не нужна моя помощь.
О! Новость была приятной, но я подавила это чувство.
— Это совсем не то. Мы, э… вроде как работаем вместе. Я
не его… э-э, словом, если он вам нужен, он целиком ваш! — ошалело выпалила
я.
С верхней площадки раздался презрительный смешок, и исходил
он не от девушки. Я скорчилась, но сказанного обратно не возьмешь. Тара
устремила на меня ясный, недрогнувший взгляд:
— Муж имел привычку избивать меня. Я боялась от него
уйти, потому что у меня не было денег и была маленькая дочка, но однажды ночью
он оставил мне вот это… — Она коснулась шрама у виска. — И я сказала
ему, что это все. С меня хватит. Он плакал и твердил, что не хотел. Он говорил
так каждый раз, когда брал меня, но, черт возьми, он лгал. Никто не ударит
тебя, если не хочет! Ну, он понял, что я действительно решилась уйти, и
поджидал меня, спрятавшись за моей машиной, когда я ушла на ночную смену. Я
закончила работу, вышла на стоянку, а он стоял и улыбался, нацелив на меня
пистолет. Я услышала выстрел, хотя уже умерла… а потом увидела этого белого
мальчика, белого, как проклятый альбинос. Он держал моего мужа за горло. Он
спросил, оставить ли его в живых, и знаешь, что я ответила? Нет!
Я одним глотком допила кофе.
— Не думайте, что я стану вас осуждать. По-моему, он
сам напросился.
— Я сказала «нет» ради дочери, чтобы она никогда не
боялась его, как боялась я, — сказала она, забирая у меня пустую чашку и
подливая кофе. — Кости не просто свернул ему шею и уехал. Он забрал меня
из клоповника, в котором мы ютились, нашел жилье, а потом я понемногу
устроилась сама и открыла свое убежище. Теперь уже я помогаю женщинам, которым
некуда деваться. Бог иной раз проявляет чувство юмора, верно?
Я улыбнулась:
— Я сама тому доказательство.
Тара склонилась ко мне и понизила голос:
— Я тебе это рассказала, потому что он наверняка к тебе
неравнодушен. Говорю же, он никого сюда не привозил.
На этот раз я не стала спорить. Не было смысла, да и не
могла я ей сказать, что я ему просто нужна для дела.
Голос девушки, раздавшийся наверху, отвлек меня.
— …Заставили позвонить соседкам. Я им сказала, что
встретила своего давнего дружка и мы с ним уезжаем, но это была ложь. Я не
знаю, почему я это сказала. Я слышала слова, которые вылетали у меня изо рта,
но это не я их говорила.
— Это ничего, Эмили, — мягко отвечал Кости. —
Это не ваша вина, они вас заставили. Я знаю, что это тяжело, но припомните: вы
видели кого-нибудь еще, кроме Чарли и Дина?
— Они все время держали меня в той квартире, но никто
туда не приходил. Теперь мне нужно в душ. Я чувствую себя такой грязной.
— Это ничего, — повторил он. — Вы здесь в
безопасности, а всех мерзавцев, которые это сделали, я разыщу.
Судя по звуку, он уже подходил к двери, когда она вдруг
выкрикнула:
— Подождите! Был еще один. Чарли отвез меня к нему,
только я не знаю куда! Казалось, один миг — и я уже у него в доме. Я помню
большую спальню, паркетные полы и пестрый красно-синий узор на обоях, как на
цветастой шали. Там был мужчина в маске. Я не видела лица, он ее ни разу не
снял…
Голос девушки задрожал. Тара покачала головой. Ее отвращение
было понятно без слов.
— Я их разыщу, — решительно повторил Кости. —
Обещаю.
Через несколько минут он спустился вниз.
— Она теперь успокоилась. — Он обращался больше к
Таре, чем ко мне. — Зовут ее Эмили, родных, с которыми можно связаться,
нет. Она с пятнадцати лет сама о себе заботится, а подружки, с которыми она
снимала комнату, думают, что она уехала с бывшим приятелем. Не стоит их
разубеждать, подвергая опасности.
— Я сварю еще кофе — и сразу наверх, — сказала
Тара, вставая. — Вы останетесь?
— Нельзя, — покачал головой Кости. — Нам надо
успеть на рейс после полудня, а мы заселились в отель. Но тебе спасибо, Тара. Я
у тебя в долгу.
Она поцеловала его в щеку. На этот раз я приняла это спокойно.
— Ничего подобного, милый. Но ты береги себя.
— И ты. — Он повернулся ко мне. — Котенок?
— Я готова. Спасибо за кофе, Тара, и за разговор.
— Пустяки, детка, — улыбнулась она. — Будь
доброй к нашему мальчику и помни: веди себя хорошо только тогда, когда это
веселее, чем вести себя плохо!
Я удивленно рассмеялась этому озорному совету — совершенно
неожиданному при совсем невеселых обстоятельствах нашего знакомства.
— Постараюсь запомнить.
* * *
Всю дорогу до отеля Кости молчал. Мне так о многом хотелось
его расспросить, но, понятное дело, я не могла себя заставить.
Однако, когда мы завернули на стоянку, я не выдержала:
— Так что дальше? Узнаем, назначена ли за Чарли
награда? Или ищем кого-нибудь, кто знает того засранца в маске? Не понимаю,
зачем ему маска? Ты как думаешь, это у него такой заскок или он боялся, что она
его узнает?
Кости припарковался и кинул на меня непонятный взгляд:
— Возможно и то и другое, но в любом случае, я думаю,
тебе на этом лучше закончить.
— Ой, хватит уже заботиться о моей безопасности! —
мгновенно разозлилась я. — Думаешь, увидев, что они сделали с Эмили, зная,
что так же мучают не знаю сколько других девушек, я полезу прятаться под
кровать? Не забывай, я сама чуть не попала в их число! Я не брошу этого дела,
даже не думай!