Возмездие - читать онлайн книгу. Автор: Василий Ардаматский cтр.№ 53

Итак, осведомленность Бьюкенена о заговоре вне всякого сомнения. Но почитаем еще, что он в своем служебном донесении писал о самом Московском совещании. Здесь тоже немало интересного…

«Единственные конкретные результаты (совещания. — В.А.), насколько я могу судить, заключаются в том, что после очень подробных заявлений министров нация узнала правду об отчаянном положении страны, тогда как правительство познакомилось со взглядами различных партий и промышленных организаций. Что касается до установления национального единства, то совещание послужило лишь к обострению партийных разногласий… Курьезно, что все они, по-видимому, приписывают себе успех на совещании, но ни один не сходится с другим по вопросу о том, что в действительности оно достигло… Керенский лично потерял почву и произвел определенно дурное впечатление своей манерой председательствования на совещании и автократическим тоном своих речей. Согласно всем отчетам, он был очень нервен; но было ли это вызвано переутомлением или соперничеством, несомненно существовавшим между ним и Корниловым, трудно сказать. Корнилов гораздо более сильный человек, чем Керенский… Я слышал из разных источников, что Керенский старался всеми силами не допустить, чтобы Корнилов выступал на конференции, и хотя он был вынужден силой обстоятельств уступить всем требованиям генерала, однако он, очевидно, видит в нем опасного соперника. Родзянко и его правые друзья, со своей стороны, компрометировали Корнилова, выдвигая его вперед как своего передового борца, тогда как социалисты, ввиду этого, заняли по отношению к нему враждебную позицию и приветствовали Керенского.

Сверх того, поведение Корнилова едва ли было рассчитано на то, чтобы усыпить подозрение, с которым на него смотрит Керенский. Он устроил драматический въезд в Москву, окружив себя туркменской стражей, и, прежде чем явиться на конференцию, посетил мощи в Успенском соборе, где всегда молился император, когда приезжал в Москву. Керенский же, у которого за последнее время несколько вскружилась голова и которого в насмешку прозвали «маленьким Наполеоном», старался изо всех сил усвоить себе свою новую роль, принимая некоторые позы, излюбленные Наполеоном, заставив стоять возле себя в течение всего совещания двух своих адъютантов… Керенский не может рассчитывать на восстановление военной мощи без Корнилова, который представляет собой единственного человека, способного взять в свои руки армию. В то же время Корнилов не может обойтись без Керенского, который, несмотря на свою убывающую популярность, представляет собой человека, который с наилучшим успехом может говорить с массами и заставить их согласиться с энергичными мерами, которые должны быть проведены в тылу… Родзянко и другие слишком много говорили о контрреволюции (имеется в виду угроза выступления большевиков. — В.А.) и указывали на то, что военный переворот есть единственное средство, которое может спасти Россию…»

Так анализировал совещание Бьюкенен, который отлично знал, что произошло за его кулисами и что должно произойти позже, когда Корнилов двинет войска на Питер. Этот анализ он делал только для того, чтобы в Лондоне была понятна расстановка сил, учитывавшаяся организаторами заговора.

И снова любопытно — ни слова о Савинкове, будто его там, на совещании, и не было. Но мы знаем — был, и не просто был, а находился в непосредственном контакте с участниками заговора. Но об этом смотри в документах Локкарта. Там мы можем прочитать такое, например: «В дни совещания стало ясно, что из всего временного, что тогда было в России, самым временным был министр-председатель Керенский. Однако возле него были и такие люди, на которых можно было без риска положиться. Например, Савинков…» Или: «Савинков и раньше проявлял эту способность — в зависимости от обстановки резко менять направление, но если решение им принято, то, пока длится породившая его обстановка, он проявляет исключительную решительность и способность влиять на людей. В данной ситуации нельзя было придумать лучшей фигуры при расслабленном лидере…»

В анализе Московского совещания, сделанном Бьюкененом, есть весьма серьезное упущение. Но, может быть, оно сделано и умышленно, чтобы не подорвать свой престиж в глазах английского правительства…

Дело в том, что Московским совещанием очень заинтересовалась Америка. В Москву были посланы сотрудники американского посольства, которые не только внимательно следили за ходом совещания, но и развернули вокруг него активную закулисную деятельность. То, что Временное правительство обречено, им было ясно, и они выявляли реальные силы, способные дать России сильное правительство. В отличие от русских газет, американские уделили большое внимание проведенной большевиками в день открытия совещания мощной, почти полумиллионной забастовки московских рабочих, с которой власть не смогла справиться. Американцам ясно, что реальной силой в стране остается только армия и что переворот может быть только военным. Но они смотрят дальше — что будет потом? Опыт истории подсказывает, что военные перевороты, как правило, только открывают двери политикам. Американцы сделали ставку на партию кадетов, представлявшую интересы крупной буржуазии, — деловая Америка предпочла в будущем иметь дело с людьми наиболее ей понятными в этой непонятой России. Чтобы не объяснять американцам непонятное словечко «кадеты», в американской печати называли их «партией делового мира». Перед самым концом совещания лидер этой партии Милюков был заверен американцами, что он и его партия могут рассчитывать на полную поддержку Америки. 16 августа срочно созывается центральный комитет партии, которому Милюков рассказал о своих переговорах с американцами. Было признано, что совещание «дало максимум того, что можно было ожидать». Газета кадетов «Биржевые ведомости» деловито сообщила: «Ближайшим результатом работ Московского совещания… явилась возможность заключить на заграничном рынке пятимиллиардный государственный заем. Заем будет реализован на американском рынке…»

Пройдет не так уж много времени, и Милюков, находясь уже за границей в эмиграции, сравнит эту американскую гарантию с «энергичными действиями врача возле тела, уже испустившего дух», и воскликнет: «Где он, этот доктор, был раньше?..»

Вскоре после Московского совещания начинается осуществление главной фазы заговора — посылка Корниловым войск в Петроград для беспощадного подавления надвигавшейся пролетарской революции.

Но дело не сводилось только к посылке войск. Оно было задумано гораздо шире и страшней. При организации военного похода на Питер все время фигурировала дата 27 августа как день решительного выступления большевиков с целью захвата власти. Именно 25 августа Корнилов и двинет свои войска к русской столице. Но на самом деле большевики в это время готовили пролетариат и беднейшее крестьянство к вооруженному захвату власти, но никакой даты выступления еще не было. Организаторов заговора это нисколько не смущало — они готовили на 27 августа инсценировку большевистского восстания. Одновременно проводились и другие мероприятия, чудовищные по своей подлости. Так, без истинной к тому нужды русские войска по приказу верховного главнокомандующего Корнилова сдают немцам Ригу. Реакционные газеты визжат о развале армии, называют солдат тупым быдлом, в сдаче Риги винят большевиков, разложивших доблестную русскую армию. В это время (25 августа) Корнилов, отправляя в Петроград своего сообщника Львова, поручал ему: «Передайте Керенскому, что Рига взята вследствие того, что мои предположения, представленные Временному правительству, до сих пор им не утверждены. Взятие Риги вызывает негодование всей армии. Дальше медлить нельзя. Необходимо, чтобы полковые комитеты не имели права вмешиваться в распоряжения военного начальства, чтобы Петроград был введен в сферу военных действий и подчинен военным законам, а все фронтовые и тыловые части были подчинены верховному главнокомандующему…»