Молчание ягнят - читать онлайн книгу. Автор: Томас Харрис cтр.№ 38

— Нет, никогда. Это просто поручение: сотрудники Федеральной прокуратуры просили меня сделать это для балтиморского Отдела по расследованию убийств. Мы оставили у них на руках незакрытое дело и хотим помочь им подобрать концы. — Старлинг обнаружила, что неприязнь к Чилтону значительно облегчает вранье.

— Вы подключены, мисс Старлинг?

— Подключена?

— Есть ли при вас устройство с микрофоном, чтобы записывать, что скажет Лектер? Это полицейский термин — «подключить». Не сомневаюсь, вы его слышали.

— Нет.

Доктор Чилтон достал из стола небольшой диктофон и вставил кассету.

— Тогда положите это в свою сумочку. Я отдам перепечатать и потом передам вам копию. Вы сможете использовать это для подтверждения своих записей.

— Нет, доктор Чилтон. Этого я сделать не могу.

— Господи, да почему же нет? Прокуратура и полиция Балтимора постоянно просят меня дать анализ всего, что скажет Лектер по поводу дела Клауса.

Хорошо бы обойти Чилтона, — говорил ей Крофорд. — В принципе мы можем добиться от него чего угодно: предъявим судебное постановление, и все тут. Но тогда Лектер моментально пронюхает, что нам нужно. Он видит Чилтона насквозь, лучше, чем рентген.

— Федеральный прокурор считает, что сначала нужно попробовать подойти к нему неофициально. Если я запишу доктора Лектера без его разрешения, а он потом об этом узнает, это будет… Это положило бы конец рабочим контактам, которых удалось в какой-то мере достичь в прошлый раз. Вы, конечно, и сами согласитесь, что это так.

— Да как он может об этом узнать?

Да он в газете про это прочтет, как и про все остальное, что тебе станет известно, недоумок дерьмовый. Она не ответила.

— Если эти материалы пойдут куда-то и ему придется подтвердить их как свидетельские показания, вы будете первым, кто их увидит, и я не сомневаюсь, что вас пригласят в качестве свидетеля-эксперта. Сейчас мы просто пытаемся заставить его навести нас на след.

— А вы понимаете, почему он разговаривает с вами, мисс Старлинг?

— Нет, доктор Чилтон.

Он обернулся и принялся внимательно разглядывать каждый диплом, каждый аттестат из множества стоящих на столе и вывешенных в рамочках на стене за его спиной, словно проводил подсчет голосов. Медленный поворот к Старлинг.

— Вы что, и вправду полагаете, что знаете, что вы делаете в данный момент?

— Разумеется, доктор Чилтон. — Что-то больно много «что».

Ноги у Старлинг дрожали — слишком много было беготни в этот день. Ей вовсе не хотелось ругаться с Чилтоном. Нужно было оставить хоть что-то на Лектера.

— В данный момент вы являетесь в мою больницу, чтобы опросить моего пациента, и при этом отказываетесь сообщить мне полученную информацию.

— Я лишь выполняю данные мне инструкции, доктор Чилтон. Вот номер ночного дежурного Федеральной прокуратуры. Будьте любезны, либо обсудите с ним эту проблему, либо позвольте мне выполнить данное мне поручение.

— Знаете, мисс Старлинг, я тут не ключник. В мои обязанности не входит бегать сюда по ночам, чтобы впускать и выпускать посторонних. У меня был билет на «Холидей он айс»! [41]

Он вдруг заметил, что сказал «билет», а не «билеты». И Клэрис мгновенно представила себе его жизнь, а он мгновенно это понял.

Она представила себе грязноватый холодильник в его кухне и остатки еды на подносе из-под готового обеда, съеденного в одиночестве; застывшие в неподвижности на много недель кучи белья и одежды, ожидающие, когда он о них наконец вспомнит и разложит по местам; она ощутила всю боль его одиночества, его желтозубой улыбки и бесплодных попыток заглушить сен-сеном дурной запах изо рта. Но словно стальное острие, неожиданно ударившее из скрывавшей его рукояти, ее поразила мысль: нельзя его жалеть, нельзя щадить, нельзя продолжать разговор, нельзя отвести глаза. И она глядела прямо ему в лицо и чуть выше вскинула голову, чтобы он видел, как она хороша, чтобы понял — она все о нем знает и знает, что ему некуда отступать, что он теперь не может дольше тянуть, не может даже продолжить разговор.

Он отправил ее в отделение с дежурным санитаром по имени Алонсо.

Идя с Алонсо по коридорам к самому дальнему из отделений и все дальше и дальше углубляясь в недра лечебницы, Старлинг ухитрилась почти не слышать ни лязганья дверей, ни воплей и стонов, хотя всей кожей чувствовала, как содрогается от них воздух. Атмосфера давила на нее, словно она погружалась все глубже и глубже под воду.

Сознание, что умалишенные — здесь, рядом; мысль о том, что Кэтрин Мартин, связанная и в полном одиночестве, в руках одного из им подобных; что он, возможно, ходит вокруг нее, нащупывая в карманах свои страшные инструменты, — все это подгоняло Старлинг, придавало решимости. Но ей нужна была не только решимость. Тут нужно быть предельно спокойной и твердой, точно нацеленной и острой, словно скальпель хирурга. Нужно сохранять терпение, хоть время поджимает ужасно, и следует спешить изо всех сил. Если доктор Лектер и знает ответ, ей придется нащупывать его среди неисчислимых ответвлений его мысли.

Старлинг вдруг осознала, что думает о Кэтрин Бейкер Мартин, как о ребенке, чью фотографию она видела по телевидению: маленькая девочка на яхте.

Когда они подошли к последней тяжелой металлической двери, Алонсо позвонил.

— Научи нас любви, научи равнодушию, научи нас спокойствию и тишине.

— Простите, вы что-то сказали? — спросил Алонсо, и Старлинг поняла, что говорила вслух.

Он передал ее огромному надзирателю, отворившему им дверь. Клэрис заметила, что, повернув назад, Алонсо перекрестился.

— С возвращеньицем, — сказал надзиратель и задвинул засовы.

— Привет, Барни.

Огромный указательный палец Барни был заложен меж страниц толстой книги в мягкой обложке: он боялся потерять страницу. Старлинг прочла название: «Разум и чувствительность», Джейн Остин. Сегодня Старлинг была настроена замечать все вокруг, до мельчайших деталей.

— Как вам освещение сделать? — спросил Барни.

В коридоре между камерами было почти темно. В дальнем конце она видела яркий свет, падавший на пол из последней камеры.

— Доктор Лектер не спит.

— Как всегда. Он по ночам не спит, даже если свет потушен.

— Оставьте освещение как есть, пожалуйста.

— Идите по середине коридора, не касайтесь решеток, хорошо?