Синдром Петрушки - читать онлайн книгу. Автор: Дина Рубина cтр.№ 88

Я так и остался стоять в дверях все время танца, который был одним движением, одним кружением, волнообразным перекатом фигур поразительной пластической цельности; я не мог отвести взгляда ни на секунду, боясь потерять хотя бы миг этой радости зрения, хотя б единый поворот, едва заметный взмах руки.

Несмотря на то что номер замыслен был «на Эллис», я глаз не отводил именно от Петьки: каждая часть его тела, каждая мышца, казалось, существовали для данного движения в данное мгновение танца. С чеканной легкостью и неуловимой иронией его тело отзывалось голосу каждого из инструментов квинтета и мгновенно преображалось, в глубинных ритмах своего существа становясь то скрипкой, то гитарой, то банджо…

И весь номер так стилистически точно вписался в этот полутемный зал, с его декадентской обстановкой, с бархатом занавеса и кресел, изогнутыми шеями сумрачных ламп, со всеми листьями, желудями и летящими амурами в свинцовых переплетах витражей; казалось, в коробке маленькой кукольной сцены двигаются в изящном кукольном танце персонажи комедии дель-арте…

Про Эллис я уже многое понимал: у нее, как открыла мне Хана, «колесики на пяточках». Но, черт бы меня побрал, это ничего не объясняло в его движениях! У него-то, у него никаких колесиков нет! Каким же образом осуществлялось это конькобежное парное скольжение? Каким, ради бога, образом добивался он шелковых, женственных, абсолютно человеческих движений партнерши – бездушного истукана? И, наконец, почему танец двух, вполне одетых персонажей производил впечатление столь откровенной любовной сцены, что томительно сжималось, завидовало и тосковало по каким-то несбывшимся страстям все твое естество?

Те, кто входил в зал, застывали и продолжали смотреть номер стоя. И за столиками все умолкли. Даже официанты с подносами застряли там, где их прихватил этот танец.

И лишь когда затих последний аккорд, и грохнули аплодисменты, и все задвигались, и за каждым столиком возопили «браво!», до меня донеслись и отдель ные реплики:

– …там написано «кукла Эллис»…

– …да брось ты, ничего себе – кукла! Видал, как отжигают? Живая баба, конечно, но ка-ак отжигают!

– …но ведь написано: «кукла»!

– …глянь, мудак, вон твоя «кукла» кланяется…

Петька стоял, легонько обняв Эллис за талию, и время от времени оба они отвешивали благодарные поклоны публике. Аплодисменты все длились – восторженные, сокрушительные, требовательные… Однако повторять танец «на бис» он, само собой, не собирался.

Наконец – это было едва ли не главным в номере – он «ломал образ»: легко поднял Эллис – уже прямую, неживую, уже не женщину, а куклу – и так, подчеркнуто небрежно держа под мышкой, понес со сцены, как отработавший реквизит; и вслед ему понесся, накатывая и не спадая, вал новых аплодисментов: так это правда, – вы поняли? – правда, кукла!

Я пробрался к своему столику, сел и припал к бокалу с пивом. Меня одолевала жажда, меня трясло, я был откровенно возбужден увиденным. Понятно, что, как любой фокусник, любой мастер, Петька противится раскрытию профессиональных секретов; и все же мне хотелось задать ему два-три вопроса…

Минут через десять он появился в зале, пробрался к столику и уселся напротив, спиною к сцене.

– Черне пиво, да, – отозвался на вопрос официанта. – Неважно, можно «Крушовице», но лучше «Козел».

Уже заплел косицу… И вполне эта косица вяжется и с бабочкой, и с фраком.

– Петр Романыч, – сказал я. – Позвольте объясниться: я волнуюсь. Вы – страшно талантливая сволочь.

– Сцена хороша, – обронил он, отпивая из моего бокала. – Стильная удобная сцена, очень кукольная. Это второе, что меня, кроме денег, привлекло. Вернее, первое. Тебе правда понравилось?

– Слушай, ты, конечно, скрытник. Но скажи мне, и я сойду с этим в могилу. Как ты добиваешься синхронных шажков с ней?

Он ухмыльнулся:

– Ну, это самое простое. Когда я вначале к ней припадаю, якобы приглашая на танец, я пристегиваю ее правую ногу к своей тонким бесцветным ремешком.

– А потом?

– Потом незаметно для зрителей отстегиваю. Все скрывает длинная юбка. Зачем тебе все эти детали? Когда ты смотришь на картину Писсарро, ты что – разбираешь каждый мазок, чтобы понять, как он добивается вибрации цвета на холсте? Ты просто смотришь и наслаждаешься.

– Ну ладно, а вот эти волнообразные движения бедер?..

– Все, доктор. Шехерезада прекращает дозволенные речи. Пей свое пиво, и…

В этот момент из-за колонны к нашему столику выкатился Колобок. Некий господин с маленьким упругим и высоким животиком, с виду надставным: он торчал под вишневой бабочкой. И бритая голова была сама по себе глянцевым колобком, и круглый носик был крошечным колобком, и круглый, отнаждаченный бритвой подбородок…

Он налег животом на Петькину спину и ладошками стал оглаживать его плечи.

– Ну, Петюша… – повторял он, поглядывая на меня, – ай да Петушок! Это ж прямо ужас, а?! Это ж какой шикарный номер: после него у всех мужиков в округе неделю стоит, как на параде, никакой виагры не надо!

– Познакомься, Миша, с моим другом, – не оборачиваясь, невозмутимо проговорил Петька. – Он тоже из Израиля.

И вдруг все сложилось, щелкнуло и обернулось ясной картинкой. Тем более что Миша как-то сразу поскучнел и, протянув мне маленькую пухлую руку, пробормотал:

– Давно, давненько не был, что там у нас, как дела? Бузят арабы? Ну ладно, побегу там… еще разобраться… кое-что… – И, снова огладив Петькино плечо, покатился меж столиков, но вдруг вернулся: – Во дела! Гонорар-то забыл! – Голубой конверт переместился из кармана смокинга в карман фрака, а Колобок стал откатываться, приговаривая: – Ребята, заказывайте, что хотите, любую выпивку, любое блюдо, на здоровье! Я позвоню, Петюш, мы еще наметим кое-что…

– Что? – спросил меня мой приметливый друг. – Есть наблюдения?

– Еще какие, – отозвался я. – Твоего Колобка наверняка разыскивает израильская полиция. Я его сразу не признал – видел не в смокинге, а в шортах и в пляжных тапочках на босу ногу. Он когда-то заправлял у нас чуть не всем русским книжным бизнесом. Мне однажды послали из Москвы ящик со справочниками, и тот затерялся в контейнере какого-то оптовика. Н у, я поехал в Тель-Авив его разыскивать.

– И нашел?

– А как же. Вот этот самый Миша его и затерял, но вынужден был найти – я сказал, что пришибу его на месте, и он поверил на слово. Прямо перед глазами он у меня: весь такой уютный, славный; в резиновых шлепанцах – круглые пальчики… Спалил два магазина конкурентов и исчез при невыясненных обстоятельствах. Статья даже была в газете. А сейчас вон – смокинг, бабочка… Так он купил это шикарное заведение, что ли?

Петька с любопытством присвистнул.