— Что такое? — спросила она, заметив мой
ошеломленный взгляд.
— М-м-м… Ничего. Хочешь немного? — Я подвинул
тарелку в центр стола, но потом вспомнил о вегетарианском заскоке Ласи и
поставил тарелку на место. — Ох, совсем забыл! Прости.
— Эй, никаких проблем! Я не то чтобы строгая
вегетарианка.
— Ласи, это же бекон. Иными словами, никак не то, что
называют продуктом жизнедеятельности растений или животных.
— Спасибо за биологический урок. Но, как я уже сказала,
запах замечательный, и почему бы мне просто не получить удовольствие, вдыхая
его?
Она уселась напротив меня. Я улыбнулся. Пахло и вправду
замечательно, но все равно запах Ласи был мощнее. И я с удовольствием вдыхал
его — между кусками мяса. Я думал, ее пребывание в моей квартире с каждым
мгновением будет причинять мне все больше мучений, но, может, оно того стоило —
сражаться со своими страстями ради вот такого простого удовольствия.
Все это не мешало мне быстро поглощать еду, чтобы держать
своего зверя под контролем.
— Значит, ты одна из этих якобы вегетарианок? —
спросил я.
— Нет, не якобы. Я не ем мясо… м-м-м… сколько? Примерно
год. — Хмуро глядя на тарелку с поджаренным беконом, она выложила на стол
картонную упаковку картофельного салата и новенькую зубную щетку. — Но вся
эта вампирская история оказалась такой волнующей, а запах мяса действует так
успокаивающе. Типа, как будто мамочка приготовила большой завтрак. Этот запах
поможет мне прийти в себя.
— Естественно. По мере развития человечества
нюхательной части наших обезьяньих мозгов была поручена функция запоминания.
Поэтому все наши воспоминания окрашены запахами.
— Что? Наверное, поэтому любая раздевалка всегда
наводит меня на мысль о средней школе.
Я кивнул, вспоминая свой спуск в подземный мир и поразивший
меня мощный запах прятавшейся там огромной твари. Пусть до этого мне никогда в
жизни не приходилось чувствовать подобный запах, однако некоторые древние
страхи уходят корнями глубже памяти. Так глубоко, как признаки паразита,
затаившегося в моем костном мозгу.
Эволюция — удивительная вещь. Где-то в доисторические
времена некоторым людям, скорее всего, нравился запах львов, тигров и медведей.
Однако именно эти люди чаще всего оказывались съеденными, как и их дети. Наши с
вами предки, учуяв запах хищников, удирали без оглядки.
Ласи открыла упаковку с картофельным салатом и принялась
есть его пластиковой вилкой. Жуя, она спросила:
— Ну и что случилось с твоим лицом?
— Ах, это… — Я непринужденно прикоснулся к
пластырю. — Помнишь, как я предостерегал тебя насчет кошек?
Ласи кивнула.
— Ну, сегодня днем я спустился в подземный мир через
ваш плавательный бассейн. И сумел поймать… Эй, что такое?
Ласи смотрела на меня с таким выражением, словно ей на зуб
попался таракан.
— Прости, Кэл, но у тебя на футболке Гарт Брукс?
Я посмотрел на свою грудь. Из-под грязи и следов когтей на
меня глядело его улыбающееся лицо. Вернувшись домой, я был слишком голоден,
чтобы принять душ или хотя бы переодеться.
— А-а… Ну да.
— Сначала Эшли Симпсон, а теперь Гарт Брукс?
— Это вовсе не то, что ты думаешь. На самом деле это…
ну, защита, что ли.
— От чего? От попыток затащить тебя в постель?
Я закашлялся, непрожеванные куски бекона застряли в горле,
однако я ухитрился их проглотить.
— Ну это имеет отношение к паразиту.
— Кто бы спорил, Кэл. Все имеет отношение к паразиту.
— Ну не совсем. Однако с инфернами дело обстоит вот
как: они ненавидят все, что прежде любили.
Она замерла, не донеся вилку с салатом до рта.
— Они что?
— Ладно, давай предположим, что ты инферн. И до того,
как заразиться, обожала шоколад. Паразит химически изменит твой мозг таким
образом, что тебе станет невыносимо даже глядеть на «Поцелуйчики».
[15]
Типа, как киношные вампиры боятся креста.
— Черт, при чем тут все это?
— Это эволюционная стратегия — так инферны прячутся.
Вот почему они живут под землей — чтобы убежать от любых признаков человечности
и от солнца тоже. Большинство из них действительно боятся креста, потому что
раньше были религиозны.
— Хорошо, Кэл. — Она медленно кивнула. —
Теперь переходи к тому, при чем тут Гарт Брукс.
Я схватил кусок бекона, уже начавший жирно поблескивать по
мере охлаждения, и быстро сжевал его.
— Архив — в смысле, отдел, помогающий нам с
расследованиями, — выяснил, что некоторые люди, жившие на твоем этаже,
были фанатами Гарта Брукса. Ну, они и дали мне эту рубашку на случай
столкновения в подземелье. Что и произошло.
Она широко распахнула глаза.
— Парень! Это инферн разукрасил тебе лицо?
— Да, вот эта царапина от инферна, но лицо — от кота.
Кота Морганы, скорее всего, который пытался бороться.
— Ты выглядишь так, точно проиграл.
— Эй, я сегодня ночую дома. Кот — нет.
Ее лицо окаменело.
— Кэл, ты ведь не убил его?
— Конечно нет. — Я вскинул руки, как бы
сдаваясь. — Я не убиваю, если могу поймать. Когда снимали этот фильм, ни
один вампир не пострадал. Ох уж эти мне вегетарианцы!
Я схватил с тарелки еще кусок.
— И где же теперь этот инфицированный кот? Ласи бросила
взгляд на чулан, где прошлую ночь провела ВНШ.
— Где надо, — ответил я, жуя. — Я оставил его
специалистам. Они хотят выяснить, мог ли он распространить болезнь среди других
котов. Есть и хорошая новость — команда Ночного Дозора уже истребляет крыс под
твоим домом. Через несколько дней плавательный бассейн опечатают, и ты сможешь
вернуться домой.
— Правда?
— Да. Они профессионалы с тысяча шестьсот пятьдесят
третьего года.
— Ну, ты нашел Моргану?
— Не ее. Однако о Моргане можешь не беспокоиться. Она
исчезла.
Ласи скрестила на груди руки.
— Кто бы сомневался. Я пожал плечами.
— Ну, скажем, нам не удается ее найти.
— И в моей квартире действительно будет безопасно? Ты
говоришь это не просто, чтобы избавиться от меня?
— Конечно нет. — Я помолчал. — То есть там
будет безопасно. И я говорю это не ради того, чтобы избавиться от тебя. В
смысле, можешь оставаться здесь, сколько захочешь… хотя нужды в этом не будет,
поскольку дома станет безопасно и все такое.