Инферно. Армия ночи - читать онлайн книгу. Автор: Скотт Вестерфельд cтр.№ 39

Однако в отличие от большинства инфернов-людей центром этой «семьи» Джозеф Мур не был. Он в одиночестве торчал здесь, на периферии, ненавидя жгучий для его глаз солнечный свет, но вынужденный убивать птиц ради того, чтобы «семья» не голодала.

Он был всего лишь слугой настоящего хозяина «семьи».

— Люди служат этому коту, — пробормотал я.

Ладно, помните шарики из слизи с ланцетовидными двуустками внутри? Оказывается, они не только инфицируют коров, улиток и муравьев. Они помогают спасать мир. Ну хорошо, не весь мир. Но они обеспечивают, чтобы не рухнул тот уголок мира, в котором живут коровы, улитки и муравьи. Вот как это происходит.

Когда коровы ищут, чего бы сжевать, они держатся подальше от по-настоящему зеленой травы. Она для них вовсе не плоха, но она такая ярко-зеленая потому, что коровьи лепешки удобряют ее. Опять же, коровьи лепешки сами по себе не создают проблем — у коров хватает ума не есть их. Однако в коровьих лепешках содержатся ланцетовидные двуустки. Значит, где-то поблизости есть инфицированные двуустками улитки, что, в свою очередь, означает наличие инфицированных двуустками муравьев, покачивающихся на стеблях зеленой травы и дожидающихся, пока их съедят.

Поэтому коровы развили в себе способность избегать участков ярко-зеленой травы. В конце концов, они вовсе не желают быть инфицированными ланцетовидными двуустками.

Проблема возникает, когда коров слишком много, а травы вокруг слишком мало. Коровы разрешают данную проблему, начиная есть зеленую траву, и в их желудки проникают ланцетовидные двуустки. Чем меньше травы вокруг, тем больше больных коров. Как следствие, у больных коров меньше телят. Популяция коров падает, и всем снова хватает травы. Улавливаете, в чем суть? Паразиты контролируют популяцию, являясь частью равновесия природы. Что произойдет, если избавиться от паразитов? Будет плохо.

Не так давно некоторые владельцы крупного рогатого скота решили увеличить стада с помощью смертоносных для паразитов медицинских средств. Они давали лекарства всем коровам и добились полного уничтожения паразитов. Их коровы приносили все больше и больше телят и ели всякую траву, какая попадалась, зеленую там или нет. Замечательно! Больше гамбургеров для всех! На время.

Выяснилось, что эти маленькие островки ярко-зеленой, кишащей паразитами травы очень важны. Они сохраняют почвенный слой. Без паразитов, регулирующих численность коров, они сжирали каждый квадратный дюйм травы, и вскоре пастбище превратилось в пустыню. Зато повылезали новые растения, например пустынный кустарник, и возвращение травы стало невозможно.

Все коровы умерли. Все улитки умерли. Всех муравьев сдуло ветром.

Без паразитов, которые держат нас под контролем, все мы вляпаемся в крупные неприятности.

Джозеф Мур по-прежнему был без сознания, негромко посапывая на перьях. Может, во сне видел своего кота-владыку. Я задавался вопросом, станет ли, с точки зрения доктора Крысы, этот новый эволюционный трюк просто еще одним «вечно надеющимся монстром». Конечно, требуется несколько поколений, чтобы человек развил в себе потребность и возможность служения коту-инферну. Конечно, люди и коты вместе уже не одну тысячу лет, с тех пор, как египтяне поклонялись им, точно богам. Может, это просто новый виток.

Как бы то ни было, я считал своим долгом изловить этого кота. Вой, который я слышал в плавательном бассейне, должно быть, доносился с другого конца вентиляционного туннеля. Это означало, что кот унюхает мое приближение.

— Вот и прекрасно, — прошептал я.

В конце концов, у меня на вооружении была еще одна банка тунца.

Я перевел взгляд в глубину туннеля и понял, что утратил свое ночное видение. Разлитый над Гудзоном мерцающий солнечный свет оставил меня полуслепым; я видел только крапинки и полоски на фоне мрака. Закрыв глаза, чтобы дать им снова перестроиться на темноту, я медленно пошел по туннелю назад. Потом я услышал слабый звук шагов.

И мгновенно распахнул глаза, но туннель впереди оставался таким же абсолютно черным; я ощущал лишь исходящие из-за спины запахи перьев и спящего инферна. Я негромко выругался, больше не испытывая гордости за свои охотничьи инстинкты. Практически я, как недавно Джозеф Мур, оказался в безвыходном положении, ослепший, в той стороне туннеля, откуда дул ветер. И второй инжектор со снотворным остался в вещмешке.

Я припал к земле, ожидая нападения и внимательно прислушиваясь. Из темноты не доносилось ни звука. Может, шаги мне почудились? Мои вещи должны быть где-то здесь, скорее всего, на расстоянии нескольких метров. Стиснув зубы, я ринулся вперед, шаря руками по пыльному полу в поисках холодного металлического фонарика.

И успел заметить ее лишь мельком, за мгновение до того, как она нанесла удар, метнувшись из темноты и обрушившись на меня, словно чемодан, битком набитый книгами. Дыхание перехватило, я рухнул на землю. Длинные ногти царапали мне грудь, раздирая костюм. Я вслепую ударил кулаком и почувствовал под ним твердые мышцы. Инферн зарычала.

— Патриция! — закричал я, можно сказать, наугад.

Она зашипела и отскочила, отгоняемая проклятием собственного имени. Я оказался прав — это была жена Джозефа. Теперь, когда свет исходил у нее из-за спины, стали видны перья, застрявшие в волосах и прилипшие к коже. С длинными когтями и изможденным лицом, она выглядела как человек, отчасти превратившийся в ужасную хищную птицу. И готовилась снова броситься на меня.

— «У меня есть друзья в крутых местах», — запел я единственную песню Гарта Брукса, которая пришла на ум.

Мое пение на какое-то время сдержало ее, но этого хватило, чтобы распахнуть наполовину изодранный комбинезон. Патриция Мур в ужасе уставилась на мою грудь; оттуда на нее глядел жизнерадостный исполнитель кантри.

— «О да! — продолжал заливаться я. — Она мой ковбойский "кадиллак"!»

Широко распахнув глаза, она закричала и понеслась по туннелю в сторону света.

Там ее поджидало еще одно проклятие: собственный муж, лежащий на полу лицом вверх. Я развернулся и пополз дальше во тьму, продолжая торопливо обшаривать ладонями пол. Где, черт побери, мой фонарик?

В то же время меня терзал вопрос: как давно она выслеживает меня? Шла позади с того момента, как я спрыгнул в туннель? А может, всегда держалась где-то неподалеку от мужа, как Сара рядом с Манхэттеном?

Внезапно пальцы ткнулись в холодный металл, и фонарик отлетел еще дальше во тьму. Я зашарил, отыскивая его, и в этот момент уши резанул вопль Патриции Мур: страх за мужа, ужас при виде любимого лица слились в горестный крик, эхом отдавшийся в туннеле.

Наконец пальцы сомкнулись на фонарике. Патриция уже мчалась в мою сторону скачками, на руках и коленях, рыча, словно волк. Я прикрыл глаза рукой, направил фонарик в сторону Патриции и включил его на полную мощность. Дикие завывания смолкли, в туннель хлынул свет, настолько яркий, что даже перед закрытыми глазами заполыхали розовые от крови вены век.