Mon Agent - читать онлайн книгу. Автор: Андрей М. Мелехов cтр.№ 68

В этот момент в тяжёлую дубовую дверь комнаты заседаний совета осторожно постучали.

— Да! — раздражённо гаркнул Председатель.

Все присутствующие невольно вздрогнули. Один из них уронил сигару и с испугом бросился гасить пепел, упавший на шёлковый персидский ковёр. В дверном проёме показалось лицо личного помощника Председателя, который протянул в дрожащей руке белый конверт средних размеров. Шеф скорчил недовольную гримасу, но всё же ознакомился с его содержимым. Прочитав листок с несколькими написанными от руки строчками, он глухо выругался и, бросив документ на стол, обратился к коллегам:

— Что ж, эпидемия продолжается! Только что подал в отставку начальник отдела валютных операций. Надо полагать, что и он в свои сорок пять вдруг обнаружил неодолимую тягу к Господу нашему, Иисусу Христу!

Когда Председатель через некоторое время вышел проветриться, он окунулся в не по-лондонски знойный день. Кучки курильщиков, удовлетворявшие свою пагубную страсть с видом пока не пойманных преступников, виновато приветствовали хорошо известного им человека с загорелым лицом. Председатель проигнорировал эти вежливые знаки внимания. Сейчас ему было не до рядовых бойцов финансового фронта. Подходя к небольшому магазинчику с огромным выбором сигар и соответствующих принадлежностей, он вздрогнул, услышав английскую речь с ближневосточным акцентом:

— …и тогда царь эфиопский сказал слугам своим: «Нет в мире золота, серебра, меди, пурпура и иных сокровищ, которые смогут перевесить слезу обиженного ребёнка или нежное слово любимой девы…»

Слова сии произносились приятным и звучным голосом, принадлежавшим незнакомому мужчине, вокруг которого толпились несколько человек, явно принадлежащих к финансовому сообществу. У мужчины, одетого как хиппи из 70-х (в застиранные джинсы и дерюжную рубаху неопределённого цвета), были удивительно дружелюбные, светло-зелёные глаза. Басня, которую он рассказывал тягучим речитативом, смутно ассоциировалась с молитвой или проповедью. Когда Председатель взглянул в глаза уличного проповедника, в его быстро соображающей голове что-то щёлкнуло. Он радостно подумал: «А вот и Мохатма Ганди!»

Для начальника любой секретной службы есть только одна вещь, которая хуже известия о провале одного из его агентов, — это необходимость докладывать о случившейся незадаче начальству. И хотя Снежная Королева и Агент, по крайней мере, пока не оказались в лапах британской контрразведки и не пали от рук выследивших их исламских радикалов, это более чем компенсировалось фотографией лица белокурой красавицы на обложках английских журналов. Премьер страны избранных, хорошо знавший и отца Королевы, и её саму, пригласил Богомола на беседу. Поздоровавшись, он молча положил перед ним британский таблоид с огромным фото искажённого яростью прекрасного лица. Снимок сопровождался кричащим заголовком: «Интифада в Ист-Энде началась!» Богомол оторвал глаза от газеты и с трудом выдержал взгляд главы государства. Взгляд этот был суров и полон плохо скрываемого недоверия. Оба чиновника молчали. Наконец Премьер потёр подбородок и прервал затянувшуюся паузу:

— Некоторое время назад наш народ принял ряд важных решений. Мне, его премьер-министру, было поручено претворить их в жизнь. Одно из этих решений касается скорого упразднения вашей спецслужбы. Вы знаете причину, не так ли?

Разумеется, Богомол хорошо помнил причину, по которой парламент решил распустить Институт — как организацию, способную лишь на подготовку к успешной войне, а не на работу над прочным миром. Поэтому вопрос был риторическим, но Богомол всё же ответил:

— Да, господин премьер-министр, я знаю о причине такого решения!

— Надеюсь, у вас нет никаких сомнений в том, что решение будет выполнено!

Эта фраза главы государства являлась уже не вопросом, а скорее утверждением, и потому Богомол предпочёл промолчать. Как почти все его предшественники на премьерском посту, Премьер происходил из бывших военных и обладал прекрасным послужным списком. Иначе и быть не могло в стране, более полувека находившейся в состоянии никогда не прекращавшейся войны, направленной на её полное уничтожение. Население просто не готово было доверить свою судьбу штатским. Соответственно, перед Богомолом сидел человек, привыкший отдавать приказы и добиваться их беспрекословного выполнения.

— Если же у вас нет сомнений в моей решимости выполнить волю народа, то как вы можете объяснить факт нахождения одной из лучших оперативниц вашей пока ещё существующей организации в столице дружественного нам государства? В арабском наряде и по соседству с мечетью?

Следующие сорок минут Богомол посвятил объяснениям по поводу подробностей несанкционированной операции и о том, как её выполнение было призвано послужить исполнению чаяний нации избранных. Лейтмотивом сего редко прерывавшегося монолога являлось то, что чем меньше политики знают о делах спецслужб, тем лучше они спят ночью и тем выше шансы на их выживание в случае «непредвиденных ситуаций». Он даже привёл в качестве негативного примера бывшего главу страны избранных, имевшего обыкновение соваться в интимные детали тайных операций. Это и привело в итоге к бесславной поимке агентов Моссада в одной из немногочисленных дружественных арабских стран. Они были задержаны вскоре после неудачной попытки администрировать проживающему здесь исламскому радикалу дозу нервно-паралитического яда с помощью направленной в ухо струи аэрозольного баллона. Некомпетентное вмешательство премьера привело к тому, что попавшихся оперативников пришлось обменивать на слепого идеолога вооружённого сопротивления ишмаэлитов. При этом объект неудачного покушения выжил и отделался лишь длительным пребыванием в госпитале. К унизительным подробностям сего происшествия относилось и то, что избранным пришлось в срочном порядке доставлять на реактивном самолёте затребованный у них антидот и оправдываться перед Канадой. Дело в том, что агенты Института в очередной раз использовали для своих передвижений по миру паспорта этой никому ничего плохого не сделавшей страны. Богомол припомнил и то, как жена упомянутого политика любила требовать подробности об интимных привычках глав государств, с которыми ей и её супругу предстояло встречаться. Говорят, она даже любила щегольнуть намёком на свои познания в разговорах с самими дигнитариями, что, разумеется, не могло не менять их настроение мгновенно и самым решительным образом.

После этого примера руководитель Института сделал довольно неуклюжий реверанс в сторону нынешнего главы кабинета и рассыпался в любезностях по поводу его собственного профессионализма и зрелой мудрости, проявлявшихся в разумном сочетании совершенно оправданного контроля с уважением к принципам, на которых всегда строилась деятельность Института. Тут собеседник Богомола не выдержал и объяснил, что вот как раз с этими самыми принципами у него, как и у всей нации избранных, возникли проблемы основополагающего толка. Главная же из них заключалась в том, что, безусловно, Институт спас немало соотечественников от бомб террористов-самоубийц и уничтожил сотни злейших врагов государства, но это, как ни прискорбно, ни на йоту не помогло их многострадальному народу в плане обеспечения долгосрочной безопасности и самого выживания. На этой тягостно минорной ноте аудиенция и закончилась. По-видимому, хмуро подумал Богомол, объяснения его оказались недостаточно убедительны и правдоподобны, поскольку Премьер попрощался с холодно-брезгливым выражением лица, которое обычно сопутствует общению с теми, кому ни на грош не верят. Был он встревожен и отсутствием, казалось бы, логичной резюмирующей фразы вроде «Чтобы это было в последний раз!» Это могло означать, что Премьер уже принял кадровое решение и обладателю огромных ладоней недолго осталось сидеть за антикварным столом рейхсмаршала Геринга.