Нарцисс в цепях - читать онлайн книгу. Автор: Лорел Гамильтон cтр.№ 102

— Да.

— Я месяцы — да что там, годы — затратил на то, чтобы уйти от системы, которая держится на наказаниях. И ты хочешь, чтобы я отбросил все, ради чего трудился, и вернулся к тому, что было.

Медленно, болезненно поднялась рука Грегори, чтобы ухватиться за мою руку. Я погладила спутанные волосы, и прозвучал его голос, хриплый, униженный, будто все еще сквозь кляп, как все эти дни.

— Я... хочу... отсюда. Пожалуйста.

Я кивнула так, чтобы он видел, и в глазах его просияла такая радость, для которой нет слов в языке. Я обернулась к Ричарду.

— Если бы твоя система действовала лучше старой, я бы ее поддержала, но она не работает. Мне очень жаль, Ричард, однако это так. Если ты будешь продолжать этот... эксперимент с демократией и более мягкими законами, начнут погибать люди. Не только ты, но Сильвия, и Джемиль, и Шанг-Да, и все, кто тебя поддерживает. Но это еще не самое худшее, Ричард. Я видела стаю. Она разделилась почти пополам. Будет гражданская война, и они разорвут друг друга в клочья — те, кто пойдет за Джейкобом и кто откажется. Погибнут сотни вервольфов, и может кончиться стая Трона Скалы. Посмотри на трон, на котором ты восседаешь как Ульфрик. Он древен, ты это сам ощущаешь. Не дай же погибнуть всему, что он символизирует.

Он не сводил глаз со своей кровоточащей ладони.

— Давай вытащим отсюда Грегори.

— Ты накажешь Джейкоба, но не остальных, — сказала я безнадежно.

— Сначала я узнаю, кто это, а там посмотрим.

— Я люблю тебя, Ричард, — сказала я, качнув головой.

— Я слышу «но».

— Но я ценю людей, которые рассчитывают на мою помощь, больше, чем я ценю любовь.

Сама похолодела, произнося такие слова, но это была правда.

— И чего же стоит такая любовь?

— Ричард, не вешай на меня всех собак. Ты бросил меня как вчерашнюю газету, когда стая проголосовала за мое исключение. Ты же мог сказать: «Идите вы к черту, берите трон, Анита мне дороже». Но не сказал.

— Ты действительно думаешь, что Джейкоб дал бы мне уйти?

— Не знаю, но ты же не предложил? Тебе же даже в голову не пришло!

Он отвернулся, потом снова посмотрел на меня, и в его глазах было такое страдание, что я хотела бы взять свои слова назад — но не могла. Пришло время говорить. Как в старом анекдоте про слона в гостиной — все делали вид, что его там нет, пока слой дерьма не стал так глубок, что нельзя было ходить. Глядя на Грегори, я понимала, что глубина дерьма достигла критической отметки и не замечать его больше нельзя. Нам могла помочь только правда, как бы сурова она ни была.

— Уйди я с поста Ульфрика, даже если бы Джейкоб отпустил меня, гражданской войны избежать не удалось бы. Он бы все равно казнил ближайших ко мне волков. Я бы скорее погиб, чем ушел бы, оставив их на избиение.

— Если это действительные твои чувства, Ричард, то у меня есть план получше. Сделай пример из Джейкоба и его прихвостней.

— Это не так просто, Анита. У Джейкоба достаточно поддержки, чтобы война все-таки была.

— Ее не будет, если наказание окажется достаточно кровавым.

— То есть?

— Заставь их себя бояться, Ричард. Заставь бояться. Макиавелли говорил это примерно шестьсот лет назад, но правда остается правдой. Каждый правитель хочет добиться любви подданных. Но если это не получается, заставь их себя бояться. Любовь, конечно, лучше, но страха достаточно.

Он пошевелил губами, на лице его отразилось что-то, близкое к страху.

— Я думаю, что мог бы убить Джейкоба и казнить парочку из его людей, но ты же скажешь, что этого мало?

— Зависит от способа казни.

— Что ты просишь меня сделать, Анита?

Я вздохнула и погладила Грегори по щеке.

— Я тебя прошу сделать то, что необходимо сделать, Ричард. Если ты хочешь, чтобы стая не развалилась, хочешь спасти сотни жизней, то я тебе говорю, что это можно сделать с минимальным кровопролитием.

— Я могу убить Джейкоба, но не могу сделать то, что ты просишь. Не могу сделать что-то настолько ужасное, чтобы вся стая меня боялась.

Он смотрел на меня, и дикая паника отразилась на его лице — как у зверя в загоне, который вдруг увидел, что выхода нет.

Я ощутила, как становится спокойным мое лицо, как я погружаюсь куда-то, где есть лишь белый шум и твердое, почти приятное ощущение, что ничего не чувствуешь.

— А я могу.

Он отвернулся, будто я ничего не сказала, и крикнул наверх, чтобы сбросили обвязку. Мы надели ее на Грегори, говоря лишь об этой текущей работе, без метафизики, без политики. На веревке спустили и вторую обвязку, и Ричард заставил меня ее надеть. Мне предстояло держать Грегори, защищая его телом от ударов о стены.

— Я никогда такого не делала, — сказала я.

— Я слишком широк в плечах, чтобы еще ширину Грегори прибавлять к моей. Придется тебе. Кроме того, я знаю, что ты его убережешь.

Выражение его глаз вызвало у меня необходимость ответить, но Ричард дернул веревку, и мы стали подниматься в воздух.

Ричард смотрел на нас снизу, его фонарь отбрасывал странные тени вокруг. Мы оказались внутри туннеля, и я перестала его видеть. У меня были полные руки работы, в переносном и в прямом смысле — не давать Грегори стукаться об стены. Его руки и ноги пока что были почти бесполезны. Не знаю, было это от долгой скованности, от лекарств, которыми его накачивали, или от всего вместе. Наверное, последнее.

Грегори все говорил «спасибо, спасибо, спасибо», едва слышно.

Когда мы добрались до верха, у меня слезы уже засыхали на щеках. Что бы там ни решил Ричард, но кто-то за это заплатит.

Наверху был Джейкоб, уже закованный в серебряные цепи, и три вервольфа несли его как отбивающийся груз. На нем оставили шорты — хорошие парни донага не раздевают. Должна же быть разница, иначе как отличить хороших от плохих?

Черри уже осматривала Грегори, отгоняя других леопардов. Они все лезли его потрогать.

Я посмотрела на Джейкоба, и мне хватило выражения его глаз. Ричард может быть щепетильным, если ему так хочется, но если я оставлю безнаказанным то, что сделали с Грегори, то Джейкоб и его свора сочтут это за слабость. Они уничтожат нас, как только Джейкоб укрепит свою власть. Потому что для Джейкоба есть только один способ избежать гражданской войны, и как раз тот, к которому я склоняла Ричарда. Если он сделает что-то настолько ужасное, что остальные члены стаи испугаются драться, то он станет Ульфриком без кровавой бани. Я видела, что он сделал с Грегори. Считайте это женской интуицией, но я знала, что Джейкоб не остановится ни перед чем, если ему это будет нужно. Он не произвел на меня впечатление слишком щепетильного.